Книга Голливудские мужья - Джеки Коллинз

– Идем, дорогой, возьмем чего-нибудь поесть, – быстро сказала Силвер.

– Конечно, наша маленькая Силви не хочет такое слушать, – с ухмылкой протянул Карлос. – Наша маленькая Силви считает, что лучше нее в Голливуде не лижет никто. Она…

Уэс откинулся назад и съездил ему по челюсти. Карлос сполз на пол, как оглушенный медведь. Разговор оказался коротким. Кликнув двух официантов, Уэс распорядился:

– Отнесите мистера Брента вниз и положите на кровать. Он плохо себя чувствует.

Официанты переглянулись и принялись выполнять задачу – поднять с пола павшую суперзвезду и уволочь его с глаз подальше, под чутким руководством озабоченной Ди Ди.

– Зачем ты это сделал? – сказала Силвер, сверкая глазами от восхищения.

– Как это «зачем»? Он тебя оскорбил.

– Дорогой, но он же пьяный.

– Угу. А с ними только так и надо. Когда я работал в баре, я только успевал их вырубать. Он проснется и даже не вспомнит.

– Кто-нибудь ему скажет. А иметь Карлоса Брента в стане врагов – не самый лучший вариант.

– Плевать я на него хотел. Слушай, Силвер, может, я и плебей, но меня с детства приучили: если кто-то оскорбляет даму, ему надо дать по зубам. Тем более, если эта дама – твоя жена.

У нее из глаз едва не потекли слезы. Ведь раньше ее никто и никогда не защищал, разве что Захария – но он не в счет.

О новости ему сообщил один из прихлебателей.

– Положи его в мой люкс, – великодушно разрешил Захария.

– Будет сделано, мистер Клингер.

– Что случилось? – спросила Беверли.

– Маленькая разборка. У Карлоса появилась новая привычка – напрашиваться на кулак.

– Этот Карлос – настоящее хамло.

– Хорошо еще, что его телохранители остались на берегу. Только мордобоя мне здесь не хватало.

– Возьмет и подаст на тебя в суд, – легкомысленно предположила Беверли.

– Он не подал в суд, когда я сам его нокаутировал. Сейчас-то с какой стати?

– Его ударили на твоей яхте.

– Пожалуй, стоит к нему заглянуть.

Беверли остановила его, положив руку на локоть.

– Что в ней есть такое, в этой Силвер Андерсон? Не такая уж она и красавица, не Бруки Шилдс, но из-за нее то и дело возникают драки.

Захария ответил не сразу.

– Она – настоящая звезда, – сказал он наконец. – И хочется быть ей преданным.

– Тебе никто не говорил, что ты…

– Не знаю, что ты хочешь сказать, но лучше не надо. Ладно?

– Почему?

– Потому что терпеть не могу дерьма. Один раз ты меня в нем выкупал, второй мне не нужен. Пойдем на место?

– Нет. – Он прижимал ее к себе и не мог не заметить, что она не особенно и вырывается. – Ты на полном серьезе собралась замуж?

– Абсолютно на полном.

– Почему?

– По-моему, тебя это ни в какой степени не касается.

– Да? А по-моему, ты как раз могла бы объяснить мне свое поведение.

Тут она попыталась вырваться, хотя и не очень активно.

– Я еще должна объяснять тебе свое поведение? – спросила она, до крайности удивленная.

– Нам ведь было очень хорошо вместе, правда?

– О-о, еще бы. Ночка была, что надо. Только сердцееду Питону этого показалось мало, и он без передышки принялся за следующую жертву.

– Что ты несешь?

– Ничего, не важно.

– Очень даже важно.

– Для меня – нет.

– Не долго же ты меня ждала.

– Что?

– Что слышала.

– Перестань меня так к себе прижимать. Я хочу вернуться за столик.

– Нет, не хочешь.

– Хочу.

– Не хочешь.

– Ты просто мерзавец.

– Знаешь что? Кажется, я готов тебя простить.

– Интересно, за что?

Голос был ледяным, но тело тревожило своим теплом.

– За то, что накрутила мне динамо.

– Я тебе накрутила динамо? А я думала – ты мне, с этой французской булочкой с кремом.

– Если ты имеешь в виду Даниэль, она была с сенатором.

Едкий сарказм.

– Ну, понятно.

– А ты, хотел бы я знать, с кем пришла в «Чейзенс»? Какой-то недопеченный актер? Я полагал, у тебя вкус получше.

– Конечно, тебе было бы приятнее, чтобы я сидела дома и предавалась воспоминаниям о том, как прекрасно нам было вместе, и жила надеждой, что ты когда-нибудь позвонишь. Когда у тебя не будет вариантов поинтереснее. – Она смолкла, потом заговорила снова, в голосе звенело негодование. – Между прочим, я действительно тебе кое-что приготовила. Твоя рабыня позвонила в половине десятого. Если не мог встретиться, почему не позвонил сам – и раньше? Или ты такой великий, что снять трубку – ниже твоего достоинства?

– Арета позвонила тебе перед шоу, в восемь часов, и сказала, что я не могу вырваться со студии и позже перезвоню. Неужели ты не могла подождать? Куда там! Сразу гулять дальше, не дай Бог, один прием пройдет без тебя!

– Я прекрасно знаю, когда она позвонила и что именно передала. Это было в половине десятого. А насчет того, что ты перезвонишь, я слышу впервые.

– Эй, милая дама. Когда ты сердишься, я люблю тебя еще больше.

– Позвольте вас разбить?

С лакированной улыбочкой Марк развел их в стороны, глаза его метали молнии.

Джек уже хотел сказать: «Нет, не позволим». И вернуть ее – раз и навсегда. Но было поздно. Она уже была в объятиях Марка. Он кружил ее в танце, а веселые огоньки знай себе подмигивали – яхта плыла к Лагуне и к Новому Году.

Карлос Брент распростерся на кровати Захарии в его королевских покоях и храпел. Рядом неподвижно, словно выточенная из черного дерева, сидела Ди Ди Дион.

Войдя в каюту и узрев эту картину, Захария спросил себя: почему она цацкается с этой стареющей суперзвездой? Она ведь талантливая певица, право присутствовать на звездном небосклоне завоевала самолично. Зачем ей Карлос Брент?

– Как он? – спросил Захария.

– Отоспится. – Ответила она. – Даже не вспомнит. Здорово перебрал.

– В общество Анонимных алкоголиков вступать никогда не думал?

– Карлос? Никогда. – Лицо ее засветилось легким удивлением. – Он же любит выпить. Ему-то от этого не плохо – только другим.