Книга Возрождение - Кэрол Берг

Глаза моего отца, не отрываясь, глядели на меня, я тоже смотрел только на него, хотя образ Каспариана с ножом каким-то образом запечатлелся у меня в мозгу. Мой собственный кинжал в прекрасных ножнах тяжело давил мне на бедро. Забавно, что образ Каспариана напомнил мне об оружии. Преданный мадоней будет вынужден потесниться.

– Значит, ты наконец ответил на свои вопросы, – произнес мой отец. – Когда я впервые нашел тебя среди теней, я хотел рассказать тебе о том, кто ты на самом деле. Но ты был полон злобы и ничего не помнил о себе. Ничего, на что я мог бы опереться.

– Я старался не спать в Кир-Вагоноте, – ответил я, задыхаясь под его пристальным взглядом. – Я ненавидел все, что связано с плотью, поэтому у тебя не было возможности говорить со мной.

– Неважно. Я так гордился твоей силой и красотой. А потом ты нашел второго, человека, во всем подходящего тебе. Силы мироздания благословили нас, мой сын, послав нам прекрасного Смотрителя, который спасет нас обоих. Когда я узнал, что ты собираешься соединиться с ним, я сделал все, чтобы привести тебя сюда, рассказать тебе о твоем настоящем мире. Ты должен понять, что я никогда не желал тебе дурного. Совсем наоборот. Я хотел дать тебе все. – Отец провел рукой по моей щеке, заставив каждый нерв, каждый мускул в теле задрожать, словно по ним провели ножом. – Однако я не мог поверить, что ты простишь меня, поэтому и пошел на небольшие уловки. Но ты видишь дальше, чем я. Меня пристыдило твое доверие, ведь ты привел сюда собственного ребенка… – Он убрал руку, и я рванулся за ним, чтобы не нарушать связь между нами. Но он сложил руки на груди и, казалось, не заметил моего порыва. – И вот мы добрались до вершины. Ты сосуд, приготовленный для принятия дара, не похожего на все другие…

– Прошу тебя, отец. – Я едва слышал его слова из-за снедающего меня голода. Без его силы, которая наполнит меня, я был не больше чем иллюзия, порожденная заклятием.

Он засмеялся и распахнул объятия, полы его плаща широко разошлись, словно у него тоже были крылья. На миг он снова стал юным богом.

– Открой свое сердце, Валдис, сын мой, и прими от меня то, что должен.

При виде его широкой груди, уязвимой и ничем не защищенной, моя рука потянулась к ножу. Где-то за безумным желанием силы таилась твердая уверенность, что этот миг не вернется, миг, когда мне следовало выполнить свой долг. Но я не мог убить его. Существо по имени Керован было когда-то святым и прекрасным, даже теперь он желал мне только добра. Он был моим отцом. Я любил его, и никакой долг не заставил бы меня причинить ему вред. Затихающий голос во мне твердил слова, настаивал, убеждал, что это верный путь к моему собственному безумию. Вера, сказал голос. Все сводится к вере. И я позволил мигу уйти, погружаясь в черно-синий океан. Безымянный бог заключил меня в объятия, и пустота внутри меня исчезла.

ГЛАВА 52

– В сад пришли трое, – доложила служанка, женщина с ничем не примечательным лицом, которая, как казалось, могла легко раствориться в снежной буре, бушующей над замком. – Они сказали, что пришли по вашему приказу, господин Валдис, хотя и не назвали вас настоящим именем.

Я прервал занятия гимнастикой. Плечи ныли после трех дней под холодным ветром. У меня не было желания летать под мокрым снегом и в воющей метели, но, когда я выходил на открытое место, где можно было расправить крылья, я немедленно делал это. Я мог возвращать их по собственному желанию. Хотя причин все время ходить с крыльями не было, я чувствовал себя неуютно, если надолго оставался без них. Крылья были наглядным проявлением моей силы, первым заклятием, которое я сумел сотворить самостоятельно.

– Трое? Я приказал пройти через башню только женщине с ребенком.

– Да, господин, там женщина, мальчик и мужчина, который утверждает, будто он охраняет их. Мастер Каспариан говорит, что ребенок и мужчина несут в себе часть истинного существа.

Блез. Имя вспомнилось сразу. Один из рекконарре. Славный малый, но чересчур своевольный. Здесь он мне ни к чему, он не считает, что мой ребенок принадлежит только мне.

– Разместите женщину с мальчиком в приготовленных для них комнатах. Пусть их накормят и обогреют, через час приведите их в кабинет моего отца. Мужчина может оставаться в саду, если он собирается замерзнуть, или же пусть возвращается тем же путем, которым пришел. Здесь ему запрещено превращаться, а также заходить в дом. Пусть Каспариан проследит.

Каспариан знал, что от него требуется. Ему было приказано ограждать меня от визитов моих смертных друзей, но не причиняя им вреда. Когда я смогу управлять моей собственной силой в этом мире, я подумаю, как изменить устройство тюрьмы, заменить охраняющие заклинания и ее обитателей. Это время близится. Прошло только три дня, как отец передал мне силу, но я уже ощущал ее мощные потоки.

В данный момент связывающие меня заклинания, которые я создал еще в мире людей, не позволяли мне самому начинать заклятия мадонеев, не считая заклятий, изменяющих мое тело. Я тоже зависел от Каспариана. Но, в отличие от отца, я мог делать почти все, что хотел, когда появлялась первая искра, зажженная его воспитанником. Лишь через стену пока никак не пройти. Любое заклинание, которому учил меня отец, я мог взять себе и изменять его, после того как Каспариан давал ему жизнь. Не сомневаюсь, что смогу управлять стеной после того, как моя сила еще возрастет. У меня полно времени.

Что до моего отца… я пока еще не знал, как с ним поступить. Он по-прежнему был безумен. Люди и рекконарре правильно боялись его все эти годы. Я осознавал его силу, понимал мотивы его поступков и что свело его с ума. Сейчас он был занят освобождением меня от слабостей, не настолько, чтобы я смог убить его, но настолько, чтобы я умел правильно судить о происходящем, сохраняя при этом рассудок. Избавившись от человеческих привязанностей, я смогу разрешить те проблемы, которые по силам лишь мадонею.

Я закончил упражнения, чувствуя, что все крылья до самых кончиков покрыты инеем, и с удовольствием отмечая, что даже самые нежные их части не пострадали от холода. Когда я уже шел к лестнице, чтобы спуститься к себе в комнату, послышался какой-то шум. Я обернулся. Большая бело-коричневая птица тщетно старалась долететь до крепости из сада. Все ее попытки были обречены на провал. Ее постоянно сдувало ветром, а через несколько минут она забилась на световой веревке, наброшенной Каспарианом. Чем сильнее птица вырывалась, тем плотнее петля охватывала ее шею.

– Я же сказал, что тебе запрещено приближаться к замку в любом обличье! – орал Каспариан, заглушая ветер и крики птицы. Дернув веревку, он уронил птицу на землю, где она тут же превратилась в оборванного человека. Человек стоял на коленях, сдирая с шеи веревку и кашляя от удушья.

– Наверное, следует наказать его за непослушание, – обратился я с башни к Каспариану. – Пусть посидит в саду до завтрашнего вечера.

Человек по имени Блез глупо таращился, когда я завис над ним с распростертыми крыльями и хлопающим на ветру плащом.

– Я не хочу причинять тебе боль, но не могу закрывать глаза на непослушание, – объяснил я коленопреклоненному человеку, касаясь руки Каспариана и налагая заклятие, которое не позволит Блезу превращаться весь следующий день. Рекконарре застонал, когда его кости ощутили связывающую его силу. – Ты расскажешь об этом своим товарищам, когда вернешься домой.