Книга Стражи Хаоса - Саша Стивенсон

сейчас! Потом! Она околдована! Они рядом! Дождись Иона! Не начинай раньше времени!»

Нефрит сжал себя за волосы, когда увидел, как Арктур приблизился к трону Беатрис, что-то шепнул ей на ухо и поцеловал в губы. Затем он заметил, как Гардос напряженно вспыхнул от ярости. Казалось, сейчас он нанесет Арктуру удар.

Но повелитель встал, громко хлопнул в ладоши и заговорил. Весь зал утих, все тут же перестали танцевать и устремили взгляды в сторону злодея.

А сердце кипело болью. Особенно когда он увидел, как Беатрис с Арктуром поднялась, и его рука обняла ее за шею, а губы оставили короткий поцелуй на щеке.

* * *

POV Роберт

— Давай потанцуем? — предложила Лилиат, махнув рукой в сторону танцующих пар.

Я бегло оглядел их и пожал плечами.

— А нас точно никто не заметит?

— Мы же защищены моим даром, — спокойно сказала девушка и взяла меня за руки. — Поэтому нас никто не заметит.

— А если нам кто-нибудь наступит на ногу? — ухмыльнулся я, сжимая ее ладони пальцами.

Она улыбнулась и подошла ко мне ближе, кладя мои руки на свою талию.

— Для них мы лишь очаровательные милые незнакомцы, танцующие друг с другом.

Я улыбнулся, и мы закружили в танце. Двигались легко и ловко кружились под ритм мелодии. Музыка опьяняла рассудок, и я чувствовал, что терял над телом контроль, и старался всячески ощутить пол под ногами, ощутить, как хожу, двигаюсь, танцую. Но некая сила в этих стенах гипнотизировала меня… Я терял над телом власть.

Мы танцевали, кружили, и на протяжении этого танца, потихоньку снимающего с меня оковы напряженного волнения, я не сводил своих глаз с Лилиат. Раньше она мне казалась вылитой копией Беатрис, но только злой и жестокой. А сейчас я видел милую девушку, казавшуюся на первый взгляд беззащитной, но способной дать отпор. Она была очень красивой… даже красивее Беатрис.

Ее улыбка одурманивала меня. Заставляла сердце нервно колотиться.

Заиграл новый пронзительный аккорд, и люди вокруг затанцевали торопливей, быстрей, энергичней. Мы старались двигаться в ритм, но некая сила продолжала туманить рассудок. Лилиат перестала поспевать за мной, но я в ответ ей лишь задорно улыбался. Резко дернул ее к себе, и она, потеряв равновесие, чуть не запуталась в своей утонченной юбке. Но я успел поймать ее, поднял за талию, и мы закружились. Эта маленькая нелепость стала частью нашего потрясающего танца. Я опустил ее на пол, и девушка под торопливый ритм музыки закружилась вокруг меня, и я едва поспевал за нею.

Но внезапно я прижал к себе Лилиат и прошептал:

— А ты не так плоха, как казалась сначала. Такая ты мне даже нравишься.

Когда-то я говорил похожее Беатрис, а потом сошел с ума и поцеловал ее, не дав даже ответить. Но сейчас я стоял и наблюдал за этими карими глазами, надеясь увидеть в них нечто приятное и искрящееся. По телу бежал мороз от волнения. Что она сейчас скажет?

Лилиат улыбнулась еще шире, и ее руки обхватили мою шею.

— Ты милый, Роб, но не льсти мне. — и дернула за кончик носа.

— И не собираюсь. — улыбнулся я и, схватив ее за руку, закружил в танце.

Мы старались показывать, что беззаботно веселимся, кружимся, но я продолжал наблюдать за происходящим. Но это было сложно. Людей очень много, гости вокруг будто были тоже околдованы этой музыкой. Но вскоре одна толпа расступилась, и я заметил три трона, восседающих на небольшой платформе и три фигуры. Гардос, Арктур и… она.

Я увидел ее. Она выглядела сказочно, но благо в моем сердце умерли все влюбленные чувства к ней, и я лишь почувствовал сожаление. Беатрис выглядела, как принцесса. Нежная, утонченная, красивая и притягательная. В своем великолепном голубом бальном платье, которое, казалось, было создано из волшебства. Ткань струилась по ее фигуре подобно небесным облакам, отражающим рассвет. Блестки сияли, как звезды за окнами.

И ее окружили эти двое…

Я увидел, как Гардос поцеловал ее ладонь, и меня пробрал мороз.

— О боже мой.

Лилиат повернулась к ним, и я заметил, как побагровели ее щеки.

— Отец… как же я ненавижу тебя…

— Неужели она с Гардосом? — потрясенно спросил я.

А затем ее Арктур поцеловал. В губы. У меня волосы встали дыбом.

— Нет, она с ними двумя. — злобно сказала Лилиат. — Я ревновала раньше ее к отцу, но теперь… мне ее жаль…

Я не мог оторвать взгляда от этой троицы, и по всему телу бежали мурашки.

— Бедный Нефрит… сочувствую ему, и надеюсь, он этого не увидит. — с сожалением произнес я, ощущая, какую острую прожигающую насквозь боль может почувствовать он. Ту, что и я когда-то, на Андоре. Но сейчас я не злорадствовал. Мне было его жаль. Я смирился с ситуацией, и даже мысленно пожелал им счастья… которое эти двое у них отняли.

— Главное, чтобы мы как-нибудь увели ее, пока Ион…

Внезапно Лилиат умолкла. Мимо нас прошла одна парочка, и девушка тут же привлекла мое внимание. Милослава! Меня резко накрыло желание схватить ее за руку и увести отсюда… но она тоже была околдована, как Беатрис.

Милослава тоже жутко изменилась. Бледная, как смерть, но настолько стала хороша! Изумительно хороша! Но выпирающие клыки меня сильно смущали. И парень, за которым она шла, тоже смущал.

— Ну здравствуй, Ирлант, — надменно фыркнула Лилиат. — И ты здесь тоже…

— Твой брат? — спросил я.

— Да… когда разделаемся с Гардосом, мы с Сарой прикончим Ирланта. Ибо он тоже очень опасен…

Внезапно я поймал взглядом, как Гардос громко похлопал в ладоши и, поднявшись с трона, заговорил. Все замерли, и мы тоже.

— Уважаемые гости, дамы и господа! — голос Гардоса ликовал от восхищения и триумфа. В моем горле подобно острой кости встал мерзкий ком отвращения. — Сегодня мы собрались здесь в новый важный исторический момент Вселенной! Сегодня я, Гардос, известен всему мирозданию, как его создатель и самый первый хранитель высшей силы, и мой верный товарищ и друг Арктуриан… — махнув рукой, он представил Арктура. Тот поднялся, и все гости послушно кивнули ему. Я для убедительности тоже кивнул, а Лилиат, морща лицо, осталась стоять невозмутимой. Но Арктур на нее внимание не обратил, его победоносный взгляд был направлен вперед. — второй хранитель высшей силы, а также мои выжившие прямые потомки Триллани Голеонская и Ирлант Уотердан… — следом из кулис вышли эти двое, держа спины статно прямо, а подбородки гордо подняты вверх, — Элизабет Флорес-Аданев, верная слуга, — тощая женщина в черном закрытом узком платье вышла угрюмо и мрачно, — и мое последнее сокровище —