Книга Носферату, или Страна Рождества - Джо Хилл

Он склонился к более высокой из двух его дочерей и пошептался с ней.

Девочка в форме Щелкунчика – Милли, подумала Вик – подошла к задней части «Призрака».

Вик услышала шум слева, быстро повернулась и увидела ребенка не больше двух лет. К ней приближалась пухленькая маленькая девочка в белом меховом плаще. Плащ был открыт и демонстрировал, что малышка ничего не носила под ним, кроме грязных трусиков «Чудо-Женщина». Когда Вик посмотрела на нее, та замерла на месте, словно они играли в какую-то безумную игру про красный свет – зеленый свет. Девочка держала в руках топор. Через ее открытый рот Вик увидела множество острых крючковатых зубов. Ей подумалось, что она разглядела еще три ряда, уходящие в горло.

Вик взглянула на машину. Милли приблизилась к «Роллсу» и открыла дверь. Какое-то время ничего не происходило. Распахнутая дверь манила своей роскошной темнотой.

Затем она увидела, как Вейн ухватился одной рукой за косяк и высунул ногу. Он сполз с сиденья и выбрался на брусчатку. Мальчик открыл рот от изумления, глядя на огни в ночи. Он выглядел чистым и красивым. Его темные волосы были убраны с белых бровей. Красные губы приоткрылись в удивленной усмешке.

Она увидела его зубы – костяные лезвия в острых маленьких рядах. Как и у всех других детей.

– Вейн, – прошептала она.

Ее голос казался приглушенным рыданием.

Он повернул голову и посмотрел на нее с восторгом и удовлетворением.

– Мама! – сказал он. – Я же говорил! Привет, мам! Разве это не удивительно? Мы в действительно реальной стране!

Он посмотрел через каменную стену, потом на небо, на огромную низкую луну со спящим серебристым лицом. Увидев ночное светило, он засмеялся. Вик не помнила, когда Вейн в последний раз смеялся так легко и свободно.

– Мама! У луны лицо!

– Иди сюда, Вейн. Немедленно. Садись рядом со мной. Нам пора уезжать.

Он посмотрел на нее и покачал головой. Ямочка смущения появилась между его бровями.

– Но почему? – спросил он. – Мы только что приехали.

Милли обвила рукой талию Вейна, как заправская любовница. Он удивленно обернулся, но затем стал неподвижным, когда девочка зашептала ему что-то на ухо. Она была ужасно красивой – с высокими скулами, полными губами и чуть вмятыми висками. Он слушал ее внимательно, расширив глаза. Затем его рот открылся, показывая еще больше блестящих кривых зубов.

– Что? Ты шутишь!

Он посмотрел на Вик в изумлении.

– Милли говорит, что мы не можем уехать! Мы должны остаться тут, пока я не открою свой рождественский подарок!

Девочка склонилась и начала пылко шептать что-то на ухо Вейну.

– Уйди от нее, Вейн, – велела Вик.

Маленькая девочка в меховом плаще подошла на несколько шагов ближе. Она находилась достаточно близко, чтобы воткнуть топор в ногу Вик. Макквин услышала за спиной другие шаги. Дети двигались.

Вейн бросил на девочку странный взгляд, нахмурился и сказал:

– Конечно, ты можешь развернуть мой подарок! Каждый может, если захочет помочь. Где это? Пойдем туда, и ты разорвешь ленту на коробке прямо сейчас!

Девочка вытащила из-за пояса нож и указала им на Вик.

* * *

– Что ты сказала, Виктория? – спросил Мэнкс. – Последний шанс? Я думаю, это твой последний шанс. На твоем месте я повернул бы байк назад, пока ты еще можешь.

– Вейн, – крикнула она, игнорируя Мэнкса.

Встретив взгляд своего сына, Вик быстро добавила:

– Ты все еще думаешь наоборот, как советовала тебе бабушка? Скажи, ты думаешь наоборот?

Он посмотрел на нее из-под бровей, словно она задавала ему вопросы на чужом языке. Его рот оставался полуоткрытым. Затем мальчик медленно ответил:

– Мама, трудно это но, пытаюсь я.

Мэнкс улыбнулся. Его верхняя губа оттянулась назад, показав изогнутые зубы. Вик подумала, что заметила небольшое раздражение, промелькнувшее на его костлявом лице.

– Что еще за дурачество? Ты любишь игры, Вейн? Потому что я тоже люблю поиграть… пока меня не оставляют в стороне. Что ты только что сказал?

– Ничего, – ответил Вейн.

Его голос предполагал, что он говорил искренне и был смущен не меньше Мэнкса.

– Почему вы спрашиваете? Как прозвучало то, что я сказал?

– Мальчик заверил меня, что он мой, – заявила Вик. – Вы не получите его.

– Но я уже владею им, Виктория, – ответил Мэнкс. – Я обладаю им. И он никуда не уйдет.

Вик сняла с плеч рюкзак и положила его на колени. Она пошарила в нем рукой и вытащила один из тугих пакетов АНФО.

– Клянусь, если вы не позволите ему уйти, то Рождество для вас, сволочей, закончится очень плохо. Я взорву это место к чертовой матери.

Мэнкс напялил шляпу обратно на голову.

– Боже, как ты ругаешься! Я не могу слышать такие слова от молодой женщины. Всегда считал, что девушки из-за этого кажутся очень низкопробными!

Маленькая девочка в меховом плаще сделала волочащийся полушаг. Ее глаза в небольших свинячьих складках пылали красным цветом, что вызывало у Вик мысли о бешенстве. Макквин дала мотоциклу немного газа, и тот прыгнул на несколько футов вперед.

Она хотела отдалиться от ребенка. Вик перевернула пакет АНФО, нашла таймер, установила его на пятиминутную паузу и нажала на кнопку, чтобы тот начал работать. В этот момент она ожидала финальную аннигиляцию плоти вспышкой белого света, разрывающего мир. Ее внутренности сжались, готовясь к последнему агонизирующему мгновению боли. Но ничего не случилось. Вообще ничего не произошло. Вик даже не была уверена, что таймер заработал. Он не издавал никаких звуков.

Она подняла пластиковый пакет над головой.

– У этой штуки есть маленький чертов таймер. Понимаете, Мэнкс? Я думаю, он установлен на сто восемьдесят секунд, но могу ошибаться на минуту или две в любом направлении. В этом рюкзаке таких пакетов много. Лучше отпустите Вейна со мной. Сейчас же. Когда он будет на байке, я отключу взрывчатку.

– Что там у тебя? – спросил Мэнкс. – Похоже на одну из тех маленьких подушек, которые дают в самолете. Я летал однажды из Сент-Луиса в Батон-Руж. Никогда не повторю это путешествие снова! Мне повезло остаться живым. Самолет трясся весь путь, словно был подвешен на резинке, и Бог играл с ним в йо-йо.

– Этот рюкзак наполнен дерьмом, – сказала Вик. – Как и вы.

– Что ты сказала?

– Это АНФО. Обогащенное удобрение. Смочи эту шнягу дизельным топливом, и она становится мощной взрывчаткой, словно на боку ящика написали три буквы – ТНТ. Тимоти Маквей уничтожил парой таких трубок двенадцатиэтажное федеральное здание. Я могу сделать то же самое со всем вашим маленьким миром.