Книга Битва троллей - Кристоф Хардебуш

— Бекезар!

Это был лишь один голос, где-то скрытый за всеми лицами по правую сторону. Один-единственный голос, немного дрожащий, но ясный, пробил тишину. Флорес уже ожидала, что ряды начнут редеть, что масриды и сцарки по отдельности или группами начнут перебегать к Сциласу, вместо того чтобы бороться на стороне ненавистных влахаков.

— Бекезар!

Теперь к этому кличу присоединилось еще несколько голосов. И так с каждым разом все больше и больше голосов повторяли имя марчега, изо всех сил, пока все до единого солдаты не выкрикивали их боевой клич, снова и снова. Их крик гремел над холмом, опускался в ложбину, оглушал. Даже Флорес, подхваченная его силой, присоединилась к ним и в полную силу выкрикивала имя своего старого врага, своего друга, своего любовника.

Она видела Тамара, который внешне безучастно стоял между ликующих солдат. В этот момент он был словно каменное изваяние. И только бледность лица выдавала его напряжение.

Внизу в долине группа всадников развернулась и повела своих лошадей в сторону враждебного лагеря, который лежал за следующим холмом. Флорес показалось, что она увидела среди них белые волосы Сциласа.

Тамар все еще не проявлял никакого волнения, даже когда ликование совсем закончилось. «Сумасшедший, — подумала Флорес. — Теперь они последуют за ним хоть в вечный мрак и выстроятся против любого врага, будь то масриды или дух темноты».

— Я думал, что все кончено, — наконец уже в шатре признался Тамар.

В свете тлеющих угольков черты его лица были невероятно спокойными. Где-то в лагере несколько влахаков собрались у костра и пели старые мелодии, обрывки которых ветер доносил даже сюда. Низкие, печальные напевы смешивались с шорохом непрекращающегося дождя.

— Вместо этого ты завоевал их сердца. Теперь каждый из них сделает для тебя все, Тамар. Это был точный ответ, который ты дал своим людям.

— Да?

Она не могла проникнуть в его мысли. Его глаза были словно зеркало, которые отражали лишь взгляд Флорес, совершенно не выдавая своих чувств.

— Я говорил серьезно, — заявил он и вздохнул. — Я не хотел завоевывать сердца. Это не было планом или стратегией, которой я следовал. Я сказал только то, что думал.

— И поэтому завтра они все будут стоять на твоей стороне.

— Я не понимаю этого.

— Ты был честен. И если бы ты в тот момент побежал с вала в наступление на Сциласа, то я бы последовала за тобой. Они все последовали бы за тобой. Я думаю, что тебе стоит меньше беспокоиться о верности твоих воинов.

— Некоторые из них уже предали меня, неужели ты забыла? И до сих пор я остальных вел вовсе не от победы к победе. Скорее наоборот. До того как я стал их марчегом, они жили в мире и безопасности. Теперь они застряли со мной на горном склоне и видят свой конец. У них есть все основания, чтобы сменить лагерь и перебежать к Сциласу.

— Ты знаешь, что все то, что произошло в Турдуе, не твоя вина. И твои воины тоже знают об этом. Ты думаешь, хоть один из них воспользуется темнотой, чтобы незаметно улизнуть?

Теперь усмехнулся и Тамар. Он выпрямился и покачал головой.

— Нет.

На Флорес неожиданно всей силой навалилась усталость. Она обессиленно потянулась и зевнула.

— Мне нужно лечь спать. Если марчег Ласцлар сдержит свое слово, тогда завтра он наконец нападет. Я с большой охотой вновь посмотрю смерти в глаза, — подмигнув, заявила влахака.

Тамар быстро поднялся и подошел к ней.

— Я не хочу, чтобы ты уходила.

Его слова порадовали ее, хотя часть сознания и шептала ей, что оставаться сейчас неправильно. Но как и до этого, одно только его физическое присутствие заставляло этот голос замолчать. У нее даже мурашки забегали по телу от близости Тамара. Его запах ударил ей в голову, немного пота, кожа; запах, от которого ей хотелось прижиматься только к нему.

— Разумно ли это? — тем не менее спросила она.

Когда она увидела его улыбку, то поняла, что на ее вопрос уже был ответ. Это было неразумно, это было неуместно, это, может, даже было крушением их союза. Никто не мог сказать, как солдаты отреагируют, если пойдут слухи об отношениях Флорес и Тамара.

Но по лицу Тамара влахака поняла также, что в настоящий момент его не волновало, что может произойти, если кто-то узнает о том, как он жаждет ее, здесь и сейчас. От этой мысли ее тело стало легким, как воздух.

— Возможно, завтра мы погибнем. Возможно, утреннее солнце будет в последний раз светить над нашими домами, — возразил масрид хриплым голосом. — Если это моя последняя ночь, то я хотел бы провести ее с тобой.

Флорес поняла его, ведь она чувствовала то же самое, такое же желание, поэтому она обняла его и поцеловала в губы.

54

Крик эльфа наполнил всю пещеру. Тролли растерянно огляделись, сразу посыпались вопросы, пока Пард не заревел:

— Молчать!

Керр подбежал к поникшему эльфу и стал на колени перед ним. Глаза Тарлина были закрыты, а кожа казалась еще бледнее, чем была. Керр осторожно положил руку на лоб эльфа, но ничего не произошло. Когда он снова поднял руку, то увидел, как на ней что-то блестит. Это были несколько волос эльфа, которые остались на грубой коже Керра. Юный тролль в полном изумлении уставился на них, потом Тарлин застонал, словно испытывал сильную боль.

— Тарлин! Что такое?

Вместо ответа эльф неожиданно перевернулся набок. Его тело сотрясал приступ кашля, который никак не хотел заканчиваться. Его длинные руки и ноги благородной формы дергались, дыхание стало прерывистым. Потом Тарлин остался лежать словно мертвый.

Керр снова осторожно перевернул эльфа на спину и приподнял верхнюю часть его тела так, чтобы тот вдыхал больше воздуха. На бледных губах Тарлина была кровь, а на лице залегли глубокие морщины. Его глаза были все еще закрыты. Глубоко в себе Керр чувствовал дреег, биение сердца, такое сильное и близкое, какое он еще никогда не чувствовал.

— Слишком слабый, — прошептал Тарлин.

— Что?

— Я… слишком слаб. Дыхание уносит… меня, когда я открываю свое сердце. Слишком слаб…

— Нет, ты сильный! Ты справишься! Ты должен справиться.

Испачканные кровью губы эльфа сложились в слабую улыбку. Он медленно покачал головой.

— Его дыхание… во мне, друг тролль.

Новый приступ кашля сотряс эльфа. Сбоку подошел Стен и опустился на колени возле Тарлина. Человек выглядел затравленным и уставшим. Ненамного лучше Тарлина.

— Мне… жаль. Будь сильным… друг тролль. Ты сможешь… что я не смог…

Затем последовал глубокий вдох, после чего Тарлин замер в руках Керра.

Юный тролль, ничего не понимая, смотрел на эльфа. Его когда-то не подверженное времени лицо стало теперь очень старым. Когда Керр положил безжизненное тело на пол, то его руки были полностью в волосах эльфа, белых и длинных, они свисали целыми пучками. Без жизни внутри тело Тарлина казалось не таким чужим и особенным. Теперь он был всего лишь мертвое мясо, дух покинул его.