Книга Севастопольская хроника - Петр Сажин

Завязались кровопролитные бои, которые длились три дня, и фронт был прорван – немцы ворвались в Крым и двумя потоками устремились вперед: один – в сторону Керчи, другой к Севастополю.

После прорыва фронта наши части отходили в глубь полуострова: 51-я армия генерала Батова – в сторону Керчи, а части Приморской армии – в сторону Качи и Бахчисарая. Как ни старались наши войска удерживаться на промежуточных рубежах, не могли – не за что было уцепиться, степь плоска, тут не то что солдату, а и муравью негде укрыться.

Военный совет войск Крыма дал указание вести сдерживающие бои, чтобы прикрыть отходящие на более выгодные позиции войска. А где они, эти «более выгодные» позиции?!

Всю ночь направленцы носились по степям Крыма, устанавливая связь с частями.

Генерал Петров сидел рядом с шофером на выгоревшем, изрядно потрепанном сиденье. Молча, сосредоточенно он обдумывал свое решение, которое собирался объявить в Экибаше, на совете командиров дивизий и полков Приморской армии.

День шел к концу. Почти с самого утра небо было затянуто растрепанными облаками свинцового цвета. Кое-где даже прошел моросящий дождь, а к вечеру облака подобрались и сквозь образовавшиеся в небе окошки брызнуло солнце.

Генерал сосредоточенно думал о том, как будет принято его предложение, и не смотрел на дорогу. Вдруг в мутное стекло что-то стукнуло – генерал увидел кузнечика. Ударившись об стекло, он застрял возле резинового уплотнителя в крохотной выемке и, сколько ни старался, не мог освободиться – встречный ветер, как судьба, прижимал его к стеклу «Вот и с нами так будет, если мы пойдем в сторону Керчи! – подумал генерал, наблюдая за тем, как беспомощно тормошился кузнечик, пытаясь вырваться на волю. – Отдать без боя Севастополь – значит уступить немцам заодно и Кавказ. Керчь не может стать Главной базой Черноморского флота! Только в Севастополь!»

Генерал посмотрел вперед – там за темными облаками Севастополь. Туда надо идти. Только туда!

Степь плоская, пыльная, пройдет машина, а за ней стелется на многие километры седым шлейфом след, словно дым, когда жгут на жнитве сырую солому. Бесстыже голая степь. Лишь редкие оазисы сгоняют с нее скуку.

…Очень важно, чтобы командиры дивизий поддержали его. Он глядел на степь, а думал о том, что теперь главное – собрать армию, чтобы ни мотоциклисты, ни летучие немецкие отряды не побили людей, не рассеяли бы их по Крыму. Это главное.

Штаб и КП 95-й Молдавской стрелковой дивизии разместился в доселе неведомом поселке Экибаш. Здесь назначено было на 17.00 совещание командиров дивизий и полков.

Небольшой зал сельской больницы полон. Перед началом совещания жадные расспросы и короткие ответы, где что делается, велики ли потери. Лица усталые, кое у кого заметна пыль на гимнастерках. А глаза у всех горят.

Ровно в семнадцать ноль-ноль в зал вошел И. Е. Петров. Он успел умыться перед совещанием, вид у него был свежий и бодрый.

В предельно сжатой форме командарм охарактеризовал обстановку, особенно усугубившуюся тем, что потеряна связь с командованием и штабом войск Крыма. Немцы разделились на два потока: один преследует отходящую на Керченский полуостров 51-ю армию, другой движется к Севастополю с глубоким охватом левого фланга Приморской армии.

Далее Петров кратко излагает свою мысль о нецелесообразности отхода Приморской армии на Керчь, хотя путь туда пока еще свободен, а дорога на Севастополь уже перерезана и без боев туда уже не пройти. Но Севастополь – главный порт Черноморского флота. Одержать его – значит сохранить наше господство на Черном море. Город не имеет ни укреплений с суши, ни полевых войск.

Командарм закончил свое выступление на том, что, если Приморская армия не пробьется к Севастополю, если ее опередят немцы, город падет. Он пригласил каждого участника совещания высказать свое мнение откровенно.

Долгая пауза. Генерал протер пенсне, прошелся взглядом по залу и обратился к сидевшему близко от него командиру 161-го стрелкового полка полковнику Капитохину. Одернув гимнастерку, полковник четко сказал, что он за то, чтобы идти в Севастополь. Того же мнения были начальник артиллерии 95-й дивизии полковник Пискунов и командир 25-й Чапаевской дивизии генерал-майор Коломиец, его поддерживал и военком этой же дивизии, бригадный комиссар Степанов. После них выступил новый человек в Приморской армии, командир 172-й стрелковой дивизии только что переданной из 51-й армии, полковник Ласкин. За Севастополь высказался и полковник Кудюров, командир 40-й кавалерийской дивизии, тоже здесь, под Ишунью, переданной в состав Приморской армии. Словом, большинство «за», и лишь четыре человека высказались против, они считали, что надо отходить на Керчь. Они мотивировали это тем, что отход на Керчь позволит сохранить армию.

В 17.45 31 октября по армии был издан приказ, а в ночь части Приморской армии начали движение к Севастополю.

Отходящие войска Приморской армии преследовал 54-й немецкий армейский корпус генерала Ганзена, тот самый корпус, чьи дивизии осуществили прорыв в Крым через Перекопский перешеек. Фон Манштейн поставил перед корпусом генерала Ганзена задачу перерезать дорогу между Симферополем и Севастополем, внести сумятицу в наши войска и, воспользовавшись этим, прорваться к Севастополю и взять его внезапным ударом. Осуществить этот внезапный удар должна была бригада генерала Циглера, в составе которой были танки, танкетки, самоходные пушки и бронетранспортеры.

Но бригада генерала Циглера наткнулась на огонь новенькой 54-й батареи береговой обороны, вошедшей в строй во время войны.

Батареей командовал молодой командир, лейтенант Иван Заика.

Пока Заика огнем своих пушек сдерживал продвижение танков моторизованной бригады Циглера, войска Приморской армии, лишенные возможности идти по шоссе, спешили к Севастополю горным бездорожьем.

Этот переход был для них тем же, что для Суворова Сен-Готард: дождь, черная ночь, горы. Орудия и машины спускали с круч на руках. Шли голодные и холодные – ни костра развести, ни махрой затянуться.

Даже люди, хорошо знающие Крым, впоследствии не переставали удивляться, как прошли на Южный Берег по вьющимся, заброшенным горным дорогам дивизии и бригады Приморской армии.

И не только прошли, но по приходе в Севастополь тотчас же встали на защиту славного русского города!

…Катера противника шли «по следу» «Щ-209» неотступно. Дышать становилось все труднее и труднее. Краснофлотцы двигались медленно. Рабочие костюмы на спинах потемнели от пота. У пассажиров фиолетовые лица. Военврачу пришлось, уже по второму разу некоторым из них, давать сердечные лекарства.

Петров сидел за столом в крохотной кают-компании и, охватив лицо ладонями, перебирал свою деятельность за последний месяц, то есть за то время, когда произошла катастрофа на Керченском полуострове. Мог ли он в сложившейся обстановке не допустить захвата фон Манштейном Северной стороны? Ведь с захватом Северной немцы, по сути, окончательно зажали в кольцо блокады осажденный Севастополь. Да, это так. Но какими силами и средствами он не допустил бы захват Северной стороны? А может быть, он просто недооценил значение Северной стороны в обороне Севастополя?.. Дооценил. Но у него не было непотопляемых коммуникаций, а в Севастополе нужно было все, от иголки для шприца до тяжелого сменного ствола орудия, возить с кавказского берега. И возили! Но боеприпасов всегда не хватало, да всего не хватало!