Книга Схватка с черным драконом. Тайная война на Дальнем Востоке - Евгений Горбунов

На Дальнем Востоке обстановка менялась к худшему. Переброски на Западный фронт осенью 1941-го ослабили группировку Дальневосточного фронта, и это ослабление продолжалось и в декабре. Различные управления Наркомата Обороны тянули оттуда все что могли, действуя по принципу, что на фронте лишних запасов не бывает. И если бы командующий Дальневосточным фронтом генерал армии Апанасенко выполнял все указания Москвы по переброскам на Запад людей, вооружения и материалов, то к новому году остался бы без войск и боевой техники. 11 декабря терпение у него лопнуло, и он отправил телеграмму Председателю ГКО Сталину, в которой подробно информировал его о соотношении сил фронта и Квантунской армии по различным операционным направлениям. Фронт имел 19 стрелковых дивизий, семь стрелковых, бригад, одну кавалерийскую, две танковые дивизии и шесть танковых бригад. Авиация фронта имела 50 авиационных полков. На вооружении этих частей было 3670 орудий, 1380 легких танков и 1800 самолетов. Войскам фронта противостояли части Квантунской и Корейской армий в составе 24 пехотных дивизий, одной кавалерийской бригады, восьми танковых полков, 14 артиллерийских полков и 35 боевых авиационных отрядов. На вооружении этих частей находились 3900 орудий, 885 танков и 1200 самолетов. В общем, несмотря на полуторакратное превосходство советских войск в танках и самолетах, японскому командованию удалось к началу 1941-го впервые с 1932 года достигнуть паритета в общей численности войск и в количестве артиллерии. Конечно, подобное утверждение действительно только при условии, что информация военной разведки об общей численности японских войск в Маньчжурии и Корее и их распределении по операционным направлениям: сахалинскому, сунгарийскому, хулиньскому, приморскому абсолютно точная.

Интересно отметить еще один момент. Телеграмма Апанасенко Сталину начиналась фразой: «Наступает время, когда Вы потребуете от войск Дальневосточного фронта активных действий». И еще одна фраза в тексте: «При указанном соотношении сил и группировок японских войск в Маньчжурии для разрешения активных задач фронта требуется усилить войска фронта десятью стрелковыми дивизиями и десятью авиаполками, преимущественно вооруженными новой матчастью, и довести количество боеприпасов до 12 боекомплектов против имеющихся шести боекомплектов…» Очевидно, в Ставке или в Генштабе после начала успешного контрнаступления под Москвой решили разработать какую-то наступательную операцию на Дальнем Востоке, и о замысле этой операции знали Сталин и Апанасенко. Иначе зачем нужно было бы перебрасывать обратно десяток дивизий, так нужных на Западном фронте, и гнать через всю страну эшелоны с боеприпасами на Восток. Для успешной обороны паритета с японскими войсками было достаточно. Но это только предположение автора. Делать более конкретные выводы по одному документу, конечно, невозможно.

В начале 1942 года обстановка на Дальнем Востоке продолжала оставаться напряженной. Военная разведка в своих спецсообщениях утверждала, что Япония готовится к войне с Советским Союзом и внезапное нападение может произойти в ближайшее время. После наступления сроков нападения, предсказанных в очередном спецсообщении, военная разведка называла новые сроки возможного нападения. Повторялись события 1941-го года, когда сообщались все новые и новые сроки нападения Германии на Советский Союз. Такая информация требовала поддержания дальневосточной группировки войск в состоянии боевой готовности и не давала возможности осуществить крупные переброски войск на советско-германский фронт.

Фашистская Германия, заинтересованная в выступлении Японии против СССР, делала все возможное, чтобы побудить ее открыть новый фронт на Севере. В спецсообщении от 31 января 1942 года сообщалось, что, по агентурным данным, 10 декабря 1941 года Риббентроп обратился к японскому правительству с меморандумом, в котором немцы требовали ускорения выступления Японии против СССР. Министр иностранных дел Того дал следующий ответ не этот меморандум: «Японское правительство находит, что координация совместных действий против Советского Союза возможна только после успешного завершения операций в районах Южных морей. Последовательное проведение Японией своей твердой линии соответствует требованиям момента, а удары, наносимые японской армией и флотом на юге, имеют прямое отношение к Советскому Союзу. Японское правительство еще раз заверяет о том, что Япония выполнит все свои обязательства перед державами оси». Ответ японского дипломата был предельно ясен – закончим победоносную войну на Юге и только тогда откроем новый фронт на Севере. Но поскольку окончание воины с США и Англией не просматривалось даже в перспективе, то немецкому союзнику предстояло вести смертельную схватку с Советским Союзом один на один. В этом же документе говорилось, что, по агентурным данным, исходящим из японских источников, на специальном заседании японского кабинета 30 декабря обсуждался доклад начальника генштаба, в котором был изложен разработанный им очередной план войны против СССР.

В спецсообщении подробно говорилось о новой мобилизации в Японии и о формировании новых пехотных дивизий, танковых и артиллерийских частей. Общий вывод из всей полученной разведывательной информации: «… Учитывая то, что в операциях в районах Южных морей участвует до 20 пехотных дивизий, а в Китае активные боевые действия ведут не более 10 пехотных дивизий, совершенно очевидно, что главные силы сухопутной армии – до 50 пехотных дивизий и основная масса танковых и артиллерийских частей – остаются неиспользованными и, по-видимому, предназначены для действий против Советского Союза». В спецсообщении подтверждалась предыдущая информация о переброске с ноября 1941 года по январь 1942 года из Маньчжурии в районы южных морей трех пехотных дивизий, одного артполка и 300 самолетов, а общая численность группировки японских войск против СССР на 30 января 1942 года, по данным военной разведки, определялась в 32 пехотные дивизии с частями усиления. Общий вывод руководства Разведупра: «В связи с тем, что сроки выступления Японии против Советского Союза тесно связаны как с общими стратегическими планами стран оси, так и со сроками решения основных задач, поставленных Японией в войне на Юге, нападение Японии на СССР возможно весной 1942 года». Этот вывод подкреплялся агентурной информацией о том, что в Токио в период с 1 по 12 января состоялись переговоры между Того и немецким послом Оттом о совместных действиях против СССР в апреле 1942 года. Но японское правительство подчеркнуло, что это соглашение является предварительным, и оговорило, что оно будет иметь силу только в случае успешных действий Японии против США и Англии и захвата важнейших баз в районах Южных морей. В спецсообщении отмечалось также, что, по агентурным данным, исходящим из японских источников, японское командование предполагает к концу марта закончить операции в районах Южных морей и в период апреля – мая выступить против Советского Союза.

Если эта информация соответствовала действительности, то, очевидно, уже через месяц после начала тихоокеанской войны в Токио планировали очередной блицкриг по типу немецкого, рассчитывая за четыре месяца войны захватить всю Юго-Восточную Азию, закрепиться на подступах к Индии и Австралии и затем повернуть на Север против «главного врага». Замыслы были, если, конечно, были, грандиозными, и мечтать нельзя было запретить даже генералам из японского генштаба. К счастью, подобные мечтания явно не соответствовали скромным материальным возможностям империи.