Книга Начало России - Валерий Шамбаров

Но возникшей из хаоса великой державой заинтересовалась и публика иного рода – угнездившиеся по Европе темные секты. Иудей Феодор, подменивший перевод Псалтири, был лишь первой ласточкой. Каббалистам было не занимать ума. Уж они-то осознавали: после гибели Византии центр Православия перемещается на Русь. По-своему оценивали процессы объединения страны, централизации. Прикидывали: достаточно прибрать под влияние правящую верхушку, и она поведет в нужную сторону весь народ. Православию придет конец. Русь станет оплотом еретиков, они получат в свое распоряжение силы и ресурсы огромного государства.

Методы у сектантов были давно отработаны. Сперва следовало втянуть в свои сети высокопоставленных покровителей, это позволяло чувствовать себя более уверенно. Одной из таких фигур стал глава дипломатического ведомства дьяк Федор Курицын. Он неоднократно бывал за границей, увлекался западничеством. По роду деятельности поддерживал связи с зарубежными агентами. Кто именно и как обработал дьяка, мы не знаем. Но результат известен, Курицына соблазнили. В ересь вовлекли еще нескольких важных вельмож, в том числе боярина Ивана Патрикеева. Это было знатнейшее лицо, признанный военачальник, а по материнской линии – двоюродный брат Ивана III. Патрикеевы были и богатейшим из боярских родов, насобирали обширнейшие вотчины [41, 69].

Среди московского духовенства податливых поначалу не нашлось. Но буйная поросль взошла из зернышек, посеянных Схарией в Новгороде. Когда Иван Васильевич приехал туда расследовать заговор Феофила, тайные еретики в его окружении расхвалили учеников Схарии, Алексия и Дионисия. Оба сумели показать себя учеными, благочестивыми, верными, понравились великому князю. Он как раз был не в ладах с митрополитом Геронтием, хотел выдвинуть на ключевые посты таких священников, которые стали бы его опорой. Придворные-сектанты подтверждали, что лучших ему не найти. Иван III забрал обоих в столицу и в пику митрополиту определил в главные храмы, Алексия – протоиереем в Успенский собор, а Дионисия – в Архангельский.

Сам великий князь был человеком довольно широких взглядов. Он не гнушался близким общением с иноземцами, любил побеседовать с Фиораванти и другими приезжими. Не разделял взглядов крайних консерваторов, видевших во влияниях из-за границы непременное зло. Но и западником не был, огульно хвататься за чужое не стремился. И тем более не допускал даже мысли об отступлении от Православия. Иван III в полной мере воспринял работы св. Кирилла Белозерского, адресованные его деду: государь тоже служит Богу, и его служение выше священнического. В этом и состояла суть недопониманий и трений с духовенством. Великий князь полагал: все, что ведет к укреплению Православного государства, будет полезно и Церкви.

Еретики знали, насколько прочны убеждения Ивана Васильевича, и даже не пытались сбить его с христианского пути. Но следовало позаботиться о том, кто сменит его на престоле. Наследником числился Иван Молодой, надежный помощник отца, герой обороны на Угре. Он оставался холостяком. А в 1482 г. дипломаты доложили: у господаря Молдавии Стефана есть дочка-красавица Елена. Брак представлялся выигрышным со всех точек зрения. Молдавия была единственным, кроме Руси, православным государством. Стефан прославился как неутомимый воин, успешно дрался с турками, венграми, поляками. Мог стать отличным союзником против Казимира. А по матери Елена доводилась племянницей казненному Михаилу Олельковичу. Иван Молодой приобретал права на Киев, становился «своим» для литовской оппозиции.

Ивану Васильевичу перспективы понравились. Хотя о некоторых «мелочах» ему умолчали. Например, о том, что в семье молдавского господаря вовсю орудовал тот же Схария, организатор новгородской секты. Сватать Елену Волошанку самолично отправился первый государев дипломат Федор Курицын. Он все устроил. Со Стефаном заключили союз, в Москву привезли его дочку. Она и впрямь оказалась писаной красавицей. А о том, что она еретичка, будущему свекру и жениху было знать не обязательно. 14 ноября молодых обвенчали.

Однако проблема наследования престола была весьма не простой. Иван Молодой являлся сыном от первой супруги, Марии Тверитянки, но и Софья Фоминична родила уже троих детей, Василия, Юрия и Дмитрия. Они были младшими, зато родственниками византийских императоров, наследниками двуглавого орла в гербе… Иван Молодой Софью не любил. В общем-то, трудновато для сына полюбить молодую мачеху, да еще иностранку. Между ними случались перебранки, княжич дерзил, за что получал выговоры от отца. Но до открытых ссор не доходило.

Теперь вопрос наследования волновал и сектантов. Чтобы расчистить дорогу будущим детям Елены, следовало опорочить гречанку и ее потомство. Случай представился в 1483 г. У Ивана Молодого и его супруги родился сын Дмитрий. Иван Васильевич стал дедушкой. Тут-то и подсуетились враги Софьи. Разыграли интригу в точности в духе романов Дюма, бриллиантовых подвесок из «Трех мушкетеров». Дело в том, что на Руси фамильные драгоценности государя и государыни не являлись частными вещами, они принадлежали казне. Они передавались из поколения в поколение, ими могли пользоваться, но не продавать и не раздавать на сторону [10].

Софья подобных тонкостей попросту не знала. Муж подарил ей на свадьбу драгоценности покойной первой жены. Гречанка отдала кое-что из них в приданое племяннице, что-то сунула навязчивому брату. Погрели руки и другие. Серебряных дел мастера, обслуживавшие казну, и какой-то фрязин-итальянец воспользовались распоряжениями Софьи выдать драгоценности. Под этим прикрытием немало утащили для себя. Недруги гречанки прознали о хищении. До поры до времени помалкивали, а сейчас надоумили Ивана III – надо бы чем-нибудь наградить Елену за внука. Чем? Например, подарить часть украшений, которые он раньше предназначил для жены. Великий князь согласился, и разразился скандал. Именно этих украшений в сокровищнице не оказалось…

Впрочем, для Софьи Фоминичны обошлось моральной встряской. Государь разобрался, что она не имела понятия о русских традициях. Но князь Василий Верейский, получивший сомнительное приданое, знал отечественные порядки, знал о происхождении драгоценностей. Тем не менее позарился на золото и каменья от безысходной удельной бедноты. Выходит, принял краденое. Великий князь велел конфисковать украшения, Василия с супругой доставить из Вереи в Москву. Арестовали воровавших серебряных дел мастеров и фрязина. Но князь Василий узнал о начавшемся следствии. Мария Палеолог давно зудела ему, как скучно сидеть в захудалой Верее, на западе веселее. В результате оба сошлись на том, что лучше избежать неприятностей. Прихватили драгоценности и ускакали в Литву. Дополнили одно преступление куда более серьезным, политическим.

Отец беглеца, Михаил Верейский, тоже был в курсе, откуда взялось приданое, но Иван III простил старика, к ответственности не привлек. Однако прощать измену не собирался. Михаил был вынужден лишить сына наследства. Других детей у него не было, через три года Михаил Верейский преставился, и его удел отошел к государю. Еще одним уделом на Руси стало меньше, одним эмигрантом в Литве больше. Сокрушить позиции Софьи Фоминичны еретикам не удалось. Но они не отчаивались – трещинка, пятнышко, и то хорошо. Со временем пригодится…

58. Как Русь превращалась в Россию

Летом 1483 г. на границах случилось редкое затишье, высвободились воины. Но государь уже заготовил для них новые задачи. Воеводам Ивану Травину и Федору Курбскому он приказал возглавить экспедицию далеко на восток. В Пермском крае закрепились, но на пермяков и зырян по-прежнему нападали вогуличи. Надо было наказать их, а заодно и разведать, какие земли скрываются за морями тайги. Рать углубилась в бескрайние дебри, шла по пустынным рекам с редкими островками деревенек и городков, форсировала каменные кручи. Перевалив Уральские горы, достигла Оби и двинулась к ее устью. Князьки местных племен, увидев внушительную армию, покорялись без боя, приносили присягу московскому государю. Другие пробовали сражаться, но их легко громили. Экспедиция привезла огромную дань, составила описание неведомых стран. Племена по Оби признали себя подданными Ивана III. Правда, подданство осталось еще номинальным, рать ушла, и о нем забыли. Но начало освоению Сибири было положено.