Книга Звездный удар - Уильям Майкл Гир

— Эй, поосторожней, у меня есть хорошие друзья среди капиталистов.

Она зашла в свою комнату и вздохнула. Виктор шагнул к автомату. Возле одной из стен стояла небольшая софа, и Шейла села на нее.

— Только кофе, Виктор.

Он вручил ей круглую рюмку с коньяком.

— Это кофе? Вряд ли, — съязвила она.

Ничуть не смутившись, он сел возле нее.

— Я же говорил тебе, что заказываю я. Считай, что это приказ врача. Тебе станет лучше: немного расслабишься, может быть, мозги проветрятся, и тебе в голову придет отличная идея.

Она весело рассмеялась, взяла коньяк и отхлебнула, закинув голову, а потом глубоко вздохнула.

— Кажется, обучение идет успешно. Наши люди выглядят просто отвратительно! Я страшно рада, что не только я теряю красоту, проводя ночи без сна.

— Ты все равно прекрасна. Еще чуть-чуть, и все остальные женщины обольются слезами, лишившись мужского внимания.

— Ты сокровище, Виктор. — Она взглянула на него и заметила в его глазах колебание. — Ты уже совсем не тот человек, который оказался на борту этого корабля сразу же после Афганистана. Ты смягчился.

Он поднял плечо.

— Ты тоже стала другой женщиной. Все мы другие. Жесткости поубавилось… чуть-чуть.

— Нет, ничего особенного. Только Мика остается тем же человеком, каким был всегда Интересно, как повлияет на нас то, что мы найдем на Земле? Кто мы теперь? Как они прореагируют, когда мы укажем им на небо и скажем: “Вас приветствуют звезды, забудьте о партии, забудьте о красной угрозе. Теперь мы все едины! Оставьте свои ружья и идите сюда. В космос! В космос!” Мика все еще живет старыми мерками. Он думает, что исполняет свой священный долг. Это меня пугает.

Она взяла его за руку и вложила свои пальцы в его ладонь. Его ответное пожатие было едва ощутимо. Она с наслаждением почувствовала тепло и нежность его ладони.

— Будь все проклято, неужели мы опять будем сражаться друг с другом, как с этими чертовыми Ахимса? Если Земля проявит враждебность, то Клякса… О, милый, я такая глупая. Я устала, Виктор. Давай поговорим о чем-нибудь другом. — Она улыбнулась и откинула со лба волосы. “Боже, как он прекрасен!”

— Я…

— Да, Виктор?

Он посмотрел в сторону, избегая ее взгляда.

— Я опять не мог уснуть. Я почти дошел до твоей двери прошлой ночью.

— Привидения?

Он прикусил губу, глядя куда-то вдаль.

— Это все война. Война, и приказ, и постоянное натаскивание на убийство других людей. Наша система внедрила и нетерпимость, и страх в людей, подобных мне. Как и в Сэма. Все мы были крепкими парнями, крутыми ребятами, которые видели смерть и ощущали теплую кровь, стекающую по нашим телам, когда мы резали ножами, стреляли, бомбили. В таких условиях меняется мироощущение.

— Да, — грустно согласилась она. Пятьдесят тысяч несчастий заполнили ее воображение. — Это так. Осталось ли во мне что-нибудь человеческое, Виктор?

— Да, возможно, ты самая человечная из всех нас. Ты все еще боишься, что я захочу главенствовать над тобой?

— А что, если я выиграю у тебя партию в шахматы?

— Думаю, что выиграешь. Если не выиграешь, это будет удивительно.

— Хочешь рассказать мне о привидениях?

Он закрыл глаза.

— Я боюсь того, о чем ты подумаешь, когда узнаешь.

Шейла напрягла память, стараясь вспомнить другое время, когда он предстал перед ней в образе молодого хищного зверя. Она вспомнила, как в его глазах после Тахаака появилось уважение, вспомнила и то, как он смотрел на нее давным-давно. Теперь в его голубых глазах светились лишь ласка и забота.

— Нет, Виктор, больше меня ничто не испугает. Слишком многое изменилось в нас обоих. Думаю, мы уже достаточно хорошо знаем друг друга. — Она подняла его руку и посмотрела на нее, гадая, сколько человеческой крови пролила эта рука, но страха Шейла не чувствовала.

— Ты знаешь, я люблю тебя. — Его серьезные глаза смотрели на нее с робостью.

— А я давным-давно полюбила тебя, Виктор. — Она улыбнулась и поцеловала его руку.

Он вскочил на ноги и стал быстро расхаживать по комнате, словно убегая от какого-то невидимого врага.

— У меня… Моего младшего брата звали Паша. Его тело нашли рядом с местечком, которое называлось Бараки. — Его лицевые мускулы задрожали, задергались. — Бараки. — Он на мгновение закрыл глаза, а потом посмотрел на нее с мольбой.

— Расскажи мне, Виктор. Я хочу это услышать.

Он кивнул и перевел дыхание.

— Привидения? Да, привидения. Мы… мы окружили деревню в середине ночи, образовав кольцо из вертолетов и БМП. Я был в ярости. — И он рассказал ей все, не упуская ни одной подробности.

Она слушала его исповедь.

— …Самая страшная часть кошмара — это когда она выбирается из пылающего отверстия. — Он тяжело сглотнул. — Последнюю пару недель, когда она добирается до меня, ее лицо становится твоим.

— Это чувство вины, Виктор. Ты убил ее. Теперь ты боишься, что убиваешь меня, отталкивая меня.

Он смотрел на нее, лицо его исказилось.

— После этого… когда я думаю о женщине… — он сел рядом с ней и обхватил голову руками.

— Ничего не происходит?

Виктор покачал головой с несчастным видом.

— Может быть, я на всю жизнь останусь импотентом. Думаю, тебе следует это знать.

Она притянула его к себе и поцеловала, чувствуя тепло его губ и смущение.

— Меня это не волнует.

Она обнимала его всю ночь, гладя по голове, ощущая его глубокое дыхание. Его нога покоилась на ее бедре, она чувствовала ее тяжесть. Потухшая потолочная панель еле проступала в темноте.

Он внезапно вздрогнул, закричал и проснулся.

— Ш-ш-ш, все в порядке. Ты здесь, с Шейлой.

Он тяжело вздохнул.

— Прости. Наверно, мне надо уйти.

— Мне было бы лучше, если бы ты остался.

— Даже после того, что было раньше?

— Спи, Виктор. У нас еще будет завтра, и завтрашняя ночь, и еще один день.

ГЛАВА 33

— Опускай магнитно-гравитационные поля медленно, — раздраженно пропищал Клякса. — Неужели ты не понимаешь? Ты имеешь дело с силой, в двадцать раз превышающей энергию вашего Солнца! Идиотка!

Барбара Дикс прикусила губу, ее лицо покраснело, зубы сжались. Она изменила направление рычага и осторожно повернула его. Стрелка на приборе показала медленное уменьшение энергии, на этот раз без скачка.