Книга Наследник Осени - Тодд Фэнсток

– Ее слишком много! – крикнула Беландра. Каменное Сердце потемнело, наполнившись кружащимися черными вихрями.

– Знаю, – бесстрастно ответил Брофи. – Продолжай.

– Нельзя! Мы…

– Продолжай.

Камень задрожал.

– Остановись! Ты его погубишь!

Брофи открыл глаза и убрал руки с Каменного Сердца.

– Не беспокойся.

– Посмотри, больше в него не вместится. Если Камень расколется, все зло снова попадет в мир.

– Знаю. – Он посмотрел сначала на Шару, потом снова на Беландру. – Я приму зло в себя и буду держать, как это делала девочка.

– Что? – Беландра уставилась на него как на сумасшедшего. – Что?

– Нет! – У Шары перехватило дыхание. Она потянулась к Камню – забрать… схватить… не дать… Из глаз брызнули слезы. – Нет, Брофи. Пожалуйста… нет. Мы что-нибудь придумаем… найдем… Мы…

– Что придумаем? Что найдем? Еще одного ребенка? Нет. Это мой путь, и я пройду его до конца.

– Ты сам не понимаешь, что делаешь!

– Ш-ш-ш… – Он приложил палец к ее губам. – Не надо. Не надо меня уговаривать. Лучше помоги. Одному мне не справиться.

По ее щекам катились слезы. Рядом тихонько плакала Беландра.

– Нет, Брофи, – повторяла она. – Нет. Я сама это сделаю. Позволь мне…

Он покачал головой.

– Каменное Сердце выбрало меня. Выбрало давно. Я всегда это чувствовал, еще с детства. Так что делайте, как я скажу.

Беландра зажмурилась, сдерживая слезы, но они все ползли и ползли по забрызганному кровью лицу. Косарь опустился на колено, наблюдая за склоном.

– Ладно, – всхлипнула Шара.– Ладно. Скажи, что надо делать. – Она сделала глубокий вдох.

Брофи лег на спину и поставил Камень на грудь, так, чтобы оба алмаза, большой, потемневший, и маленький, красный, касались друг друга.

– Помнишь керифский корабль? – негромко спросил он. – Помнишь тот сон? Как мы летали над городом?

Шара смогла лишь кивнуть.

– Уведи меня туда. Раз уж нужно выбрать место, где останешься навсегда, я выбираю это.

Она шмыгнула носом.

– Сможешь? – Он закрыл глаза. – Сможешь увести меня туда?

– Я… да, смогу.

– Мы заключим черную эффемерию в мои сны, – продолжал Брофи. – И я буду держать ее там. Только вы не должны меня будить. Ни при каких обстоятельствах. Что бы ни случилось.

– Пообещай.

– Ох, Брофи!

– Пообещай.

Она молчала, и он снова открыл глаза. Его взгляд обжигал. Каждый миг ее молчания, каждый миг нерешительности был для Шары борьбой за него.

– Обещаю, – прошептала она.

Веки опустились.

– Бель, заверши то, что мы начали. – Голос звучал так, словно он был уже где-то далеко. – Камень вобрал почти все. Нужно собрать остальное. Сделай это и перешли в меня через Камень.

Беландра кивнула.

– Я все сделаю, – прошептала она. – И… я люблю тебя, Брофи. – Голос дрогнул, и сестра Осени замолчала. Сглотнула слезы и возложила руки на Камень. Внутри алмаза вновь закружили черные вихри. Она закрыла глаза.

– Заверши все, что мы начали, – повторил едва слышно Брофи. – Сохрани Огндариен. Убереги его от зла. Не дай городу погибнуть.

Дыша в одном ритме с Брофи, Шара положила ладони ему на лоб и проникла в его мысли. Как всегда, они были чисты и прекрасны. Она проникла глубже, туда, где хранился их общий сон.

– Идем, – сказала она. – Давай полетаем.

Они выплыли из Зала Окон и полетели над Огндариеном. Городом, который знали с детства. Городом, не тронутым черной эффемерией.

– Навсегда, – прошептал он.

Они плыли над поглаживающими берег волнами. Он поймал ее за руку и, притянув к себе, начал жадно целовать. Тела их переплелись, и они снова взмыли ввысь.

Сон пришел быстро. Тело расслабилось, руки сползли на землю. Брофи лежал неподвижно, и только под веками метались беспокойно зрачки. Шара негромко запела. Беландра склонилась над Каменным Сердцем. Кружащиеся в нем черные вихри постепенно бледнели, серели. Цвета возвращались, набирали силу и яркость.

Менялось и небо над головой. Тучи рассеялись, в просветах между облаками заблестела синева.

– Действует, – прошептала Шара.

Рядом с женщинами опустилась мать Льюлем.

– Смотрите. – Она указала на запад. – Солдаты Огоггима вошли в город.

Шара подняла голову – люди в синей форме перебирались через Закатные ворота и разбегались по укреплениям.

Беландра устало вздохнула и выпрямилась. Каменное Сердце снова переливалось всеми цветами радуги. Оно скатилось с груди Брофи и уткнулось Шаре в колено. Камень самого Брофи был темен, как запекшаяся кровь.

К ним, прихрамывая и волоча по песку меч Осени, подтянулся Косарь. Правая рука его была красной от крови, капли которой падали на голубовато-белый мрамор. На шее, в том месте, где по ней прошлась лапа двуликого урода, зияла рваная рана. Он остановился и покачнулся. Беландра, вскочив, поспешила к нему.

– Дело сделано? – едва ворочая языком, проговорил керифянин.

– Сделано.

Слабая улыбка тронула его губы. Пальцы разжались, и меч Осени упал на камни. Красный алмаз мигнул и выпал из рукояти. Косарь судорожно вздохнул и повалился.

Беландра метнулась к нему, но тело воина уже катилось по ступенькам.

ЭПИЛОГ

Женщина в плаще с надвинутым на лицо капюшоном осторожно шла по Ночному рынку. Со дня кошмарного сражения, как называли здесь недавнюю битву, минуло три недели. Большинство трактирчиков, таверн и увеселительных заведений уже открылись и работали круглосуточно, наверстывая упущенное. По улочкам, держась за рукава друг друга, бродили процессии подвыпивших солдат императорской армии. Их сопровождали стайки подражающих чужакам детишек. Где бы они ни появлялись, бледнолицые, черноволосые огоггимцы неизменно привлекали к себе повышенное внимание со стороны как взрослых, так и юного поколения.

Сохраняя серьезные лица, подданные Опаловой империи относились к происходящему с добрым юмором. Объяснялось это просто: в городе их любили. Мастерство, смелость и стойкость, проявленные ими при освобождении Огндариена и в сражении с порчеными, произвели на горожан глубокое и неизгладимое впечатление. О подвигах чужеземцев уже слагались легенды, которым предстояло жить в будущих поколениях. После проведенной зачистки местные жители встречали их как особ королевской крови и выражали благодарность всеми доступными средствами. Пищи и вина в городе было мало, но девственников в армии освободителей определенно не осталось.