Книга Кулак Аллаха - Фредерик Форсайт

Солнце уже осветило вершины далеких холмов, его первые лучи заскользили по песку пустыни, а до цели оставалось шесть миль. Уилльямсон видел блеск металла, горы искореженных автомобилей, а в центре свалки – большое серое сооружение, двойные ворота которого были обращены к пилоту.

«Букканиры» летели в миле от «торнадо» и на сто футов выше их. Уилльямсон слышал, как, выходя на цель, переговариваются пилоты «бакканиров». Шесть миль, пять, в районе цели какое-то движение, четыре мили.

– Цель зафиксирована, – сообщил штурман первого «букканира».

Лазерный луч был направлен точно на массивные ворота сооружения. В трех милях от цели Уилльямсон начал подъем. Задравшийся нос «торнадо» заслонил цель, но теперь это уже не имело никакого значения, все остальное техника сделает сама. На трехсотфутовой высоте приборы сказали, что пора сбрасывать бомбы. Уилльямсон щелкнул тумблером, и все три тысячефунтовых цилиндра оторвались от брюха «торнадо».

Истребитель-бомбардировщик продолжал подъем, поэтому какое-то время по инерции поднимались и бомбы, но вскоре земное тяготение взяло свое, и они по изящной параболе заскользили к иракскому сооружению.

«Торнадо», став на полторы тонны легче, быстро добрался до высоты в тысячу футов, потом накренился на 135 градусов. Уилльямсон потянул штурвал на себя. «Торнадо» снова нырнул вниз, повернул, стремясь прижаться к земле и одновременно выйти на обратный курс. Над ним промелькнул первый «букканир», потом тоже повернул и потянулся домой.

В брюхо «букканира» была вмонтирована телевизионная камера, и штурман видел на экране, что бомбы попали точно в массивные ворота «сарая». Вся площадка перед сооружением исчезла в пламени и дыме, а над тем местом, где только что оно стояло, поднялся столб пыли. Через тридцать секунд пыль стала оседать, и над целью оказался «торнадо» Питера Джонса.

Но штурман «букканира» видел не только это. Движение, которое он заметил еще раньше, теперь приобрело вполне определенный характер. Стали видны очертания зенитных орудий.

– У них зенитная батарея! – завопил он.

Начал подъем второй «торнадо». Пилот следовавшего за ним «букканира» видел все. Первые три бомбы разнесли сарай, обнажив покореженные взрывами внутренние конструкции. Но из куч ржавых обломков автомобилей навстречу самолетам уже неслись снаряды зенитных орудий.

– Бомбы сброшены! – крикнул Джонс и бросил свой «торнадо» в максимально крутой вираж.

Второй «букканир» тоже уходил от цели, но его система «пейвспайк» надежно удерживала лазерный луч на уже разбомбленном Уилльямсоном сарае.

– Попадание! – истошно выкрикнул штурман «букканира».

В кучах ржавого металлолома что-то сверкнуло, и вслед за «торнадо» устремились две ракеты типа «земля-воздух», запущенные с плеча.

Уилльямсон выровнял самолет. Теперь он снова летел в ста футах над пустыней, но уже в противоположном направлении, на только что взошедшее солнце. Он слышал крик Питера Джонса:

– Нас подбили!

Сид Блэр, штурман Уилльямсона, молчал. Вне себя от злости, от сознания собственной беспомощности Уилльямсон снова развернул «торнадо» в надежде на то, что ему удастся заставить замолчать иракских зенитчиков хотя бы своей пушкой. Но опоздал.

Уилльямсон слышал, как пилот одного из «букканиров» крикнул:

– У них там и ракеты!

Потом он увидел, как у карабкавшегося вверх «торнадо» Джонса вспыхнул двигатель, за ним потянулся шлейф дыма, и совершенно отчетливо услышал последние слова двадцатипятилетнего пилота:

– Теряю высоту… катапультируюсь.

Теперь никто из них ничем не мог помочь сбитым товарищам. Раньше «торнадо» обычно сопровождали «букканиры» и на обратном пути, но потом все согласились, что «букканиры» вполне могут добираться домой и без посторонней помощи. Пилоты двух «букканиров» сделали то, что они умели делать лучше других: прижались к песку пустыни и взяли курс на утреннее солнце.

Ослепленный гневом Лофти Уилльямсон был убежден, что его обманули. Но он был неправ: никто не знал, что в Эль-Кубаи были замаскированные зенитные орудия и ракеты.

Паривший высоко над Эль-Кубаи TR-1 фотографировал результаты бомбардировки, а изображения по радио тут же передавались в Эр-Рияд. На борту дежурившего Е-З слышали все переговоры летчиков; разведчики сообщили в Эр-Рияд, что союзники потеряли экипаж «торнадо».

Лофти Уилльямсон прилетел на базу один. Во время послеполетного опроса он сказал все, что думает о тех, кто сидит в Эр-Рияде и выбирает объекты для бомбардировок.

В штаб-квартире объединенного командования ВВС союзников Стив Лэнг и Чип Барбер, узнав, что «Кулак Аллаха» похоронен там же, где и был порожден, удовлетворенно хмыкнули. Их радость омрачило известие о потере двух молодых летчиков.

«Букканиры», пробираясь к границе над плоской пустыней южного Ирака, встретили стадо пасущихся верблюдов. Пилоты обсудили, что им выгоднее предпринять: то ли обойти стадо стороной, то ли пролететь под брюхом у животных.

Глава 19

В Мансуре, в здании Мухабарата, бригадир Хассан Рахмани, запершись в своем кабинете, пытался проанализировать события последних двадцати четырех часов. Рахмани был близок к отчаянию.

Его нисколько не тревожил тот факт, что бомбы и ракеты союзников систематически уничтожают основные иракские военные и военно-промышленные объекты. Еще много недель назад Рахмани предвидел такое развитие событий; оно должно было приблизить вторжение американской армии в Ирак и падение багдадского диктатора.

В тот февральский день 1991 года бригадир Хассан Рахмани, давно ждавший армии союзников и рассчитывавший на них, не догадывался, что его мечтам не суждено сбыться. Рахмани был весьма умен, но не обладал даром прорицателя.

В тот день ему не давала покоя одна проблема: как выжить ему самому, что нужно сделать для того, чтобы своими глазами увидеть момент свержения Саддама Хуссейна.

Вчерашняя бомбардировка ядерного центра в Эль-Кубаи до основания потрясла всю правящую багдадскую элиту. Центр был замаскирован чрезвычайно тщательно, никому и в голову не приходило, что союзники могут его обнаружить.

Уже через несколько минут после бомбардировки уцелевшие зенитчики связались с Багдадом и сообщили о налете британских истребителей-бомбардировщиков. Узнав о трагедии, доктор Джаафар Джаафар тотчас сел в машину и сам помчался на место; он хотел как можно быстрее узнать о судьбе его сотрудников, работавших в подземельях центра. Вне себя от гнева он уже к полудню посетил министра промышленности и военной техники Хуссейна Камиля, который возглавлял всю иракскую программу ядерного вооружения.

Говорили, что тщедушный Джаафар Джаафар кричал на племянника Саддама. Из пятидесяти миллиардов долларов, израсходованных Ираком на вооружение, ядерная программа поглотила восемь, и вот теперь, когда триумф был так близок, все пошло прахом. Неужели государство не могло обеспечить защиту его сотрудников?