Книга 100 великих крылатых выражений - Александр Владимирович Волков

из завоеванных в 1967 г. территорий, и прежде всего огромный Синайский полуостров. Не правильнее ли будет вернуть его, а взамен заключить с Египтом мир, избавив Израиль от войны?

Но первый шаг к примирению снова сделал Садат. Выступая в парламенте Египта 9 ноября 1977 г., он произнес: «Ради мира я готов пойти хоть на край света». Этот «край света» на самом деле граничил с Египтом. Садат пояснил, что «готов приехать в кнессет, чтобы поговорить с ними».

Премьер-министр Израиля Менахем Бегин (1913–1992) отнесся к его словам всерьез. Десять дней спустя Садат был в Тель-Авиве. 19 ноября, выступив в кнессете, он предложил израильскому правительству заключить «справедливый мир». Впервые арабская страна признала за Израилем право на существование.

Эта неожиданная встреча была «пробным шаром», разведкой намерений. Решающие переговоры между Бегином и Садатом проходили с 5 по 17 сентября 1978 г. в Кэмп-Дэвиде, резиденции американских президентов, расположенной в ста километрах к северо-западу от Вашингтона. К началу переговоров конфликт между Израилем и Египтом длился уже 30 лет – с момента создания еврейского государства.

Переговоры протекали очень трудно. В какой-то момент египетская делегация взбунтовалась. Она не желала подчиняться своему президенту. Рассорились между собой и члены израильской делегации. Несколько раз переговоры оказывались на грани срыва. И Бегин, и Садат хотели бросить все и покинуть Кэмп-Дэвид.

Американский журналист Лоуренс Райт в книге «Thirteen Days in September: Carter, Begin and Sadat at Camp David» – «13 дней в сентябре: Картер, Бегин и Садат в Кэмп-Дэвиде» (2014) пишет, что к пятому дню переговоры почти застопорились, и тогда за дело взялся президент США Джимми Картер (1924). Он сам набросал «американский мирный план». Обеим договаривающимся сторонам стало ясно, что, отвергнув этот план, они рискуют стать врагами США. Благодаря своей тактике Картер добился того, что и Садат, и Бегин наобещали ему сделать то, на что никогда не согласились бы, если бы требовали этого друг от друга, полагает Райт.

В самом деле, Картеру удалось добиться немыслимого: он убедил двух заклятых врагов подписать первый в истории Египта и Израиля документ, ставший основой мирного сосуществования между ними. Он состоял из двух рамочных соглашений. Одно предусматривало долгосрочное решение ближневосточного конфликта с учетом требований палестинского народа. Речь шла, в частности, о возможной автономии Западного берега реки Иордан и сектора Газа. Другое соглашение предполагало вывод израильских войск с Синайского полуострова и заключение мирного договора между Израилем и Египтом.

Обеим сторонам пришлось пойти на компромисс. Одна теряла часть завоеванной территории, другая отказывалась мстить. Синайский полуостров, «клочок земли» не из самых маленьких, возвращался египтянам. В свою очередь те отказывались в будущем воевать с Израилем.

«Мир дороже клочка земли», — сказал за полгода до этой встречи Садат, выступая 8 марта 1978 г. в Каире. Так и вышло. В конце 1978 г. Садат и Бегин за свою миротворческую деятельность были удостоены самой дорогой награды – Нобелевской премии мира.

Мир был достигнут. Незыблемый мир, который сохраняется вот уже более 40 лет. У Садата отпала необходимость начинать новую реваншистскую войну, к которой его подталкивали все эти годы.

26 марта 1979 г. Израиль и Египет подписали в Вашингтоне мирный договор. Согласно ему в 1982 г. последние еврейские поселенцы покинули Синайский полуостров, и тот отошел к Египту.

Для западных политиков Садат стал самым авторитетным арабским лидером, а для арабского мира – предателем. За подписание мирного договора с Израилем членство Египта в Лиге арабских государств в 1979 г. было приостановлено (лишь в 1989 г. арабские страны восстановили отношения с Египтом).

Египетские исламисты, которых в свое время жестоко преследовал Насер, также ненавидели Садата, хотя он и амнистировал многих из тех, кого бросил в тюрьму Насер.

Садат рассчитывал на то, что социальные реформы, которые он начал проводить, успокоят народ. Но он ошибался. Коррумпированные чиновники делали все, чтобы реформы провалились.

Внешний долг Египта неуклонно рос. В 1977 г. по требованию МВФ правительство отменило дотации на основные продовольственные товары. Цены на них сразу выросли.

В последний год жизни Садат, принесший стране и мир, и «клочок земли», был, словно загнанный зверь, окружен кострами ненависти. Исламский фронт, прежде представленный лишь «Братьями-мусульманами», расширялся. В 1970-е гг. в Египте возникли такие радикальные организации, как «Аль-Гамаа аль-исламийя» и «Египетский исламский джихад».

Недовольство народа росло. Власти могли ответить лишь новыми репрессиями. Остро ощущая угрозу для себя, Садат распорядился арестовать сотни исламистов. Ответ не заставил себя ждать.

Добрый мир для страны оказался худым для ее президента. 6 октября 1981 г., во время военного парада, перед трибуной, где сидел Садат, внезапно остановился грузовик. Оттуда выпрыгнули солдаты с автоматами. Садат удивленно привстал. Сидевший рядом вице-президент Хосни Мубарак пытался его удержать, но напрасно.

Сцена расстрела разыгрывалась при огромном стечении публики. Раздались выстрелы. 37 точных выстрелов.

Целью заговорщиков, принадлежавших к «Исламскому джихаду» и воодушевленных недавней Исламской революцией (1979) в Иране, было свержение режима Садата и превращение страны в исламское государство. Однако их план не удался. Демонстративно убив президента и подав сигнал к началу революции, они не сумели ее осуществить. Власть удержали сторонники Садата. К руководству Египтом пришел Мубарак.

Садат погиб, но дело его живет и теперь. Ценой своей жизни он сохранил мир хотя бы в одном регионе Ближнего Востока, который еще и сегодня остается самой горячей точкой планеты.

Экономика должна быть экономной

1981 г.

1960–1970-е гг. были самым благоприятным временем для русского и всего советского народа во всем XX столетии. Прекратились войны и революции. Не было ни голода, ни потрясений, ни террора. Время как будто остановилось. Наступил «конец истории» по-советски, или, если вспоминать античное определение, советский золотой век.

Почти все эти два десятилетия руководил СССР Леонид Ильич Брежнев (1906–1982). Недаром одна из книг, посвященных ему, называется «Брежнев: Правитель «золотого века»» (С. Н. Семанов. М.: Вече, 2002). XXVI съезд КПСС, проходивший в феврале-марте 1981 г., стал его апофеозом – «обожествлением», если вернуться опять же к античному смыслу этого слова.

В тот год руководитель КПСС (с 1964 г.), Председатель Президиума Верховного Совета СССР (с 1977 г.), Герой Социалистического Труда (1961), маршал (с 1976 г.) Брежнев в четвертый раз стал Героем Советского Союза (также в 1966, 1976 и 1978 гг.). Ордена сыпались на него, «как из сказочной корзины» (Семанов). Высшие военные награды покрывали его маршальский мундир, как бряцающие значки. «Это превратилось у него в нечто болезненное, почти маниакальное» (Семанов). На глазах у страны, наблюдавшей эту гротескную картину с вручением наград, аплодисментами и поцелуями политических старцев, он превращался в живого бога – точнее, человекобога, ибо достиг