Книга Весна и осень чехословацкого социализма. Чехословакия в 1938–1968 гг. Часть 2. Осень чехословацкого социализма. 1948–1968 гг. - Николай Платошкин

С самого начала правые СМИ активно боролись за молодежь. Как и в Китае, где в то время шла «культурная революция», молодежь льстиво объявляли носителем прогресса и авангардом в борьбе за «очищение общества» от «бюрократов» и «аппаратчиков». В этих условиях в марте 1968 года появился новый «современный» руководитель единой молодежной организации страны – Союза чехословацкой молодежи (СЧМ) – Вокроуглицкий. Тот бравировал дружескими связями с Дубчеком и Черником, называя первого «Сашей», а второго – «Олдой». Как и «Саша», Вокроуглицкий требовал одного: немедленно освободиться от старого аппарата[558]. В результате никакого аппарата у союза не осталось вовсе, и он фактически развалился. Зато Вокроуглицкий принял и поддержал организаторов альтернативной оппозиционной молодежной организации – Объединения социалистической молодежи, хотя никто его на это не уполномочивал. Заметим, что это «объединение» открыто требовало выхода ЧССР из Варшавского договора и провозглашения нейтралитета по австрийскому образцу.

Союз чехословацкой молодежи в вузах распался полностью, и уже в мае 1968 года его заменил основанный в Оломоуце Союз студентов высших школ Чехии и Моравии. При этом следует подчеркнуть, что «демократизация» высших учебных заведений в 1968-м была столь быстрой, потому что еще законом 1966 года им передали много полномочий, ранее находившихся в ведении министерства образования. С тех пор все сотрудники вузов избирались тайным голосованием на кафедрах или факультетах.

После января 1968 года партийные организации КПЧ среди студентов и преподавателей практически полностью прекратили свою деятельность.

В марте в ошибках прошлого публично покаялись даже пионеры – это было, что называется, «в тренде». Руководство детской пионерской организации торжественно заявило о желании обрести самостоятельность от Чехословацкого союза молодежи. Тот уже фактически распался и не возражал.

Однако главной заботой Дубчека и других «либералов» в апреле – мае 1968 года была не борьба против все более и более консолидировавшейся оппозиции, а окончательная ликвидации «консерваторов» как в Президиуме ЦК, так и в самом ЦК. То есть вместо того, чтобы бороться за влияние в обществе в новых условиях, Дубчек и его окружение по-прежнему боролись за власть внутри самой компартии. Президиум ЦК избирался Центральным комитетом КПЧ, а сам Центральный комитет – съездом партии.

Предыдущий XIII съезд прошел в 1966 году, и по уставу новый, XIV, должен был пройти только в 1970-м. Но так долго Дубчек ждать не хотел. По уставу КПЧ, мог быть созван и чрезвычайный съезд, если этого просили не менее трети партийных организаций. Так как в апреле в партии проходили обычные перевыборы районных комитетов, то Дубчек и его коллеги-«либералы» в президиуме стали настраивать людей на принятие именно таких резолюций. Авторитет Президиума ЦК и самого Дубчека был тогда еще очень высок, и проблем с «организацией» такого рода резолюций не возникло. Одновременно пражский горком КПЧ стал распространять среди районных организаций «черный список» «консерваторов», которых нельзя было выбирать делегатами на съезд партии.

Почти всех секретарей райкомов КПЧ в ходе районных партийных конференций отстранили и заменили теми, кто хотя бы на словах поддерживал «реформаторов». А так как секретари райкомов часто были членами ЦК, что называется, в силу своего выборного поста, то появился и формальный предлог для «обновления» всего Центрального комитета – к маю 1968 года в него входили десятки людей, утративших свои партийные и государственные посты.

Съезд хотели созвать сразу же после сезона летних отпусков – в сентябре.

Таким образом, главными своими противниками Дубчек уже в апреле 1968 года считал не КАН или К-231, а членов Президиума ЦК КПЧ Кольдера, Биляка и Риго. Надежными сторонниками Дубчек считал Барбирека, Смрковского. Черника, Кригеля и Пиллера. В секретариате ЦК «антиреформаторский блок», по словам Дубчека, состоял из Ленарта, Индры и того же Кольдера. Им противостояли «реформаторы» Садовский и Славик.

Дубчек так писал в мемуарах о своем решении созвать внеочередной съезд партии: «Необходимость как можно скорее созвать чрезвычайный XIV съезд партии я стал ощущать через короткое время после того, как занял пост первого секретаря. Съезд и время его проведения были делами стратегического значения – как с внутри-, так и с внешнеполитической точки зрения, как для реформаторов, так и для их противников. Если реформаторские силы смогут созвать съезд, он получат решающий контроль над ведущими партийными органами; одновременно они существенно сократят советскую пятую колонну в партии»[559].

Дубчеку спустя десятилетия после событий 1968 года вторил Цисарж: «Чехословакия готовилась к XIV съезду КПЧ, на котором предстояло избрать новое руководство партии, заменив догматиков и консерваторов реформаторски настроенными коммунистами…»[560].

Дубчек и другие «реформаторы», как мы видим, не испытывали абсолютно никакой признательности к Центральному комитету, который так активно помог ему свергнуть Новотного и тем самым сохранил Дубчеку не только карьеру, но, возможно, и свободу. Почему-то уже в апреле – то есть через два месяца после отставки Новотного с должности первого секретаря ЦК – Дубчек счел Центральный комитет сборищем консерваторов и «советской пятой колонны». Кстати, это возмущало и Брежнева, не раз говорившего, что якобы сталинистский ЦК КПЧ услужливо поддерживал все начинания «реформаторов», но это ему не помогло.

Дубчек вынес вопрос созыва чрезвычайного съезда на первое заседание «почищенного» на апрельском пленуме ЦК президиума 16 апреля 1968 года (заметим, что на своем апрельском пленуме «консервативный» ЦК одобрил все новые кандидатуры в президиум, которые предложил первый секретарь). Президиум колебался, не понимая, зачем вдруг так срочно понадобился съезд. Поэтому пошло «давление снизу» – от новых руководителей районных комитетов, избранных во второй половине апреля на районных партийных конференциях.

Между тем «глупый», по мнению Дубчека, советский посол в Праге Червоненко 14 апреля передал первому секретарю ЦК КПЧ приглашение Брежнева членам чехословацкого руководства прибыть в Москву для обмена мнениями. На сей раз в Москве хотели послушать не только одного Дубчека, но и других влиятельных членов Президиума ЦК КПЧ. Заметим, кстати, что Червоненко (в адрес которого Дубчек в своих мемуарах не жалеет оскорбительных эпитетов) долго отправлял в Москву довольно позитивные депеши о новом чехословацком партийном руководстве, на почве чего у него даже возник конфликт с советником-посланником посольства СССР в Праге Удальцовым, придерживавшимся в отношении Дубчека и других реформаторов гораздо более негативной точки зрения.

Член редколлегии «Правды» А. И. Луковец, посетивший Чехословакию в мае 1968 года, сообщал после возвращения главному редактору газеты М. В. Зимянину (служившему в 1960-1965 годах послом ССР в Чехословакии): «Посол тов. М. В. Червоненко считает, что нужен объективный подход к оценке происходящих в Чехословакии событий, что в сложившихся условиях мы должны делать все, чтобы укреплять связи с нынешним руководством ЦК КПЧ, не смешивать линию руководства с высказываниями отдельных лиц, особенно вне рядов партии, всячески способствовать тому, чтобы развивать советско-чехословацкие отношения с учетом происходящих в ЧССР процессов. Советник-посланник тов. И. И. Удальцов считает, что необходима самая резкая критика всего того, что происходит в стране, вплоть до линии руководства ЦК»[561].