Книга История папства - Джон Джулиус Норвич

Энциклики «Нам нет необходимости» и «С глубокой тревогой» ни у кого не оставили ни малейших сомнений относительно мнения папы о фашистском и нацистском режимах; поэтому никто не удивился, когда в марте 1938 года, во время официального визита фюрера в Рим, Пий XI демонстративно уехал в Кастель-Гандольфо. Однако он не остановился на достигнутом: спустя пять дней после обнародования второй энциклики папа опубликовал третью, при написании которой он обратился к традиционной латыни. Энциклика «Божественного Искупителя» («Divini Redemptions») была направлена в первую очередь против главного жупела, которым являлся коммунизм: «Эта современная революция… превосходит по размаху и масштабам насилия все, что было во время прежних гонений, направленных против церкви. Все народы оказались в опасности низвержения обратно в состояние варварства, еще более худшего, чем то, которое угнетало значительную часть мира на момент пришествия Спасителя. Эта столь близкая опасность… представляет собой большевистский и атеистический коммунизм, нацеленный на разрушение общественного порядка и на подрыв самых основ христианской цивилизации… Более того, коммунизм отнимает у человека его свободу, лишает человеческую личность ее достоинства и устраняет все моральные ограничения, которые сдерживают порывы слепой страсти… Впервые в истории мы стали свидетелями борьбы, циничной по своей цели и спланированной вплоть до самой последней детали, между человеком и “всем тем, что зовется Божеством”».

Этой ненависти к коммунизму оказалось достаточно для того, чтобы, когда в июле 1936 года разразилась гражданская война в Испании, папа немедленно поддержал генерала Франко, хотя после декларированного республиканским правительством в 1931 году решительного отделения церкви от государства (что привело к массовым нападениям на храмы и монастыри, а также к убийствам священников, монахов и монахинь) он едва ли мог поступить иначе. Тем не менее папа был неприятно удивлен, когда он увидел, что Франко одержал победу благодаря помощи двух диктаторов, в особенности же когда испанские фалангисты своими делами превзошли нацистский и фашистский режимы[341], которые Пий XI столь часто порицал.

Однако понтификат Пия, омраченный существованием в Европе тоталитарных режимов, безусловно, сыграл исключительную политическую роль. В это время количество католических миссионеров возросло более чем вдвое, и вместе с тем вновь образованные общины получили гораздо больший объем самостоятельности. В 1926 году папа лично рукоположил первых шестерых китайских епископов; число местных священнослужителей в Индии и на Ближнем Востоке выросло с 3000 до более чем 7000 человек. Большим разочарованием для папы стало то, что его усилия по воссоединению католической и православной церквей встретили весьма слабый отклик. (Они могли бы увенчаться большим успехом, если бы он не призывал церкви назад в овчарню столь же авторитарно, как если бы они были заблудшими овцами.)

По счастью, он всегда мог найти утешение в занятиях наукой. Пий XI был настоящим ученым — первым со времен Бенедикта XIV, жившего двумя столетиями раньше, — и не пытался это скрывать. Он модернизировал и расширил Ватиканскую библиотеку, основал Папский институт христианской археологии и Папскую академию наук, выстроил здание Пинакотеки для богатейшего ватиканского собрания картин и перенес старую обсерваторию из Рима в Кастель-Гандольфо. В 1931 году папа шокировал многих из консервативно настроенных верующих тем, что создал в Ватикане радиостанцию и стал первым понтификом, регулярно обращавшимся к миру по радио. Одно из наиболее важных радиообращений последовало во время Мюнхенского кризиса в сентябре 1938 года, когда британский премьер-министр Невилл Чемберлен прилетел в Мюнхен для встречи с Гитлером, тщетно пытаясь предотвратить надвигавшуюся мировую войну. Пий XI не испытывал большого уважения к Чемберлену, который, как он сразу же понял, не являлся для Гитлера серьезным противником; тем не менее папа выступил по радио с волнующим призывом к миру, услышанным во всех странах Европы.

К сожалению, к этому времени он был уже очень больным человеком и больше не мог поститься. Диабет быстро прогрессировал, и ноги папы покрылись ужасными язвами. 25 ноября с перерывом в несколько часов он перенес два сердечных приступа. Понтифик продолжал давать аудиенции — правда, теперь уже лежа в постели — и в январе 1939 года принял Чемберлена и министра иностранных дел лорда Галифакса, сделав все от себя зависящее, чтобы вселить в них мужество и решимость оказать противодействие притязаниям Гитлера. Однако папа ничего не добился и, как он понял, вряд ли смог бы добиться — говорили, что после их ухода папа пробормотал: «Это пара слизняков».

В это время он готовил свой самый мощный удар по тоталитарным режимам, приуроченный к собранию всех итальянских епископов, которое должно было состояться 11 февраля 1939 года. Папа просил своих докторов продлить ему жизнь, чтобы он успел выступить с речью, которую он считал самой важной в своей жизни, однако, увы, это им не удалось. Пий XI умер за день до намеченного выступления. Почти сразу же распространился слух, будто он погиб в результате происков фашистов, отравленный одним из своих докторов, Франческо Петаччи[342]. Факт заключается в том, что, со слов зятя Муссолини, министра иностранных дел Италии графа Джана Галеаццо Чиано, после смерти папы дуче очень хотел найти экземпляр этой речи и даже направил официального посла Италии при Святом престоле к Пачелли (в скором времени ставшему папой Пием XII) навести справки на сей счет. Пачелли заверил его, что текст речи передан в секретный архив, где тайна будет погребена навеки.

У Пия XI были свои недостатки. Он был автократом до мозга костей. Что касается взглядов папы на христианство, то здесь он выступал как не склонный идти ни на какие уступки фанатик и реакционер: с его точки зрения, лишь римско-католическая церковь была права, все остальные заблуждались. У него не было времени, чтобы уделить его зарождавшемуся экуменическому движению: по мнению папы, торг был неуместен, когда речь шла о Божественной истине, данной в откровении. «Энциклика 1928 года “Души людей”[343] показала, что суть экуменического призыва Ватикана к другим церквам достаточно проста и бескомпромиссна: “Подойдите медленно с поднятыми над головой руками!”»[344]. В начале своего понтификата из-за ненависти к коммунизму — ужасы которого, не будем забывать, он впервые наблюдал еще в Польше, — Пий XI был терпим к фашизму, а поначалу, вероятно, и к нацизму более, чем он мог бы быть, сложись обстоятельства иначе; однако его открытая и непримиримая враждебность по отношению к обоим режимам в последние годы снискала ему уважение и восхищение всего свободного мира.