Книга Сирия и Палестина под турецким правительством - Константин Базили

Нам остается говорить о третьей отрасли расходов Святогробской казны, по ходатайству о правах и преимуществах православной церкви.

В силу запретительных мер оттоманского законодательства против церкви христианской, а еще более по поводу взаимных состязаний христианских исповеданий кругом заветных поклонений Палестины, расходы эти весьма значительны и представляют в ежегодном итоге по крайней мере 250 000 пиастров. Сюда относим:

1) периодическое исходатайствование фирманов в подтверждение ли древних прав церкви или для предстоящих строений и починок;

2) расходы судопроизводства;

3) обычные подарки.

Ныне запретительные меры законодательства относительно церкви несколько смягчились в Турции, а главное — злоупотребления местных властей по этому предмету обратили на себя внимание правительства, и исходатайствование фирмана уже неразорительно, если не предстоят состязания других исповеданий и потребность судебного разбирательства. Вспомним, что в старину фирманы отплачивались вельможам столичным сотнями тысяч, а препятствия местных влияний по исполнению фирманов устранялись также сотнями тысяч. В 1848 году издан султанский фирман на имя патриарха Вселенского о сокращении делопроизводства по починкам и обновлениям христианских храмов. Таким образом, веротерпимость, вошедшая в политическую систему Порты после Адрианопольского мира и после бедственных для нее последствий тех чудовищных преследований на церковь и тех кровавых опал, которыми было ознаменовано предшествовавшее семилетие, обозначается последовательными успехами как в проявлении правительственной власти, так и в понятиях народных и в самом законодательстве. Но в Иерусалиме зло прежней системы так укоренилось, что и теперь превозмогает оно порою столичные предписания, а потому самое исполнение по фирманам никогда почти не обойдется без значительных расходов. Сверх того иламы, или судебные свидетельства, на основании которых издаются фирманы, обходятся не даром. Самые кешвы, или следственные дела при выдаче илама, причиняют значительный расход.

Все это делопроизводство становится и много сложнее, и несравненно дороже, когда предстоит спорное разбирательство между правами двух исповеданий по какому бы то ни было делу. Судопроизводство в оттоманском законе обложено значительными пошлинами, как и в европейских государствах, с тою разницею, что пошлина эта поступает не в казну, а в карман судей. Об этом упоминали мы в статье о мусульманских судилищах. Ограничимся здесь замечанием, что по турецкой системе интерес судии благоприятствует запутанности дела. Есть еще правило в турецком законодательстве, совершенно противоположное нашим юридическим теориям: все расходы процесса лежат не на виновном, а на том, который выигрывает процесс. В простоте аравийского кочевья — этого зачатка гражданского общества мусульман — законодатель мог, из участия к осужденному, освободить его от уплаты расходов; но легко себе представить, к каким безнравственным последствиям ведет теперь это правило. Должник волен уклоняться от своего обязательства, а когда прибегнете к суду и принудите его заплатить, то всего прежде суд учтет свои проценты. В процессах по делам Святогробским между разными исповеданиями это разорительно. При постоянной, жалостной вражде между греками, латинами и армянами за обладание святыми местами самая безосновательная попытка одного из исповеданий противу законных, неоспоримых прав другого не только остается безнаказанною, но сверх того доставляет зачинщику спора удовольствие разорять соперника судебными расходами. Теперь, при возрастающем благосостоянии греческого монастыря, армяне, а в особенности латины неоднократно из одной зависти доставили себе подобное удовольствие. То откроют иск по своему ли капризу или по наущению судей и писцов иерусалимских, то заведут ссору в Вифлееме по пустякам. Наряжается следствие; из Иерусалима поднимается весь причет судебный, иногда и сам паша, а греки обязаны уплачивать то 10, то 20 000 пиастров на расходы за эти многолюдные поездки. Очевидно, такие дела несовместны с духом религии, во имя коей они совершаются ее служителями у порога святейших ее памятников. Но, вместо упрека на духовные общества того или другого исповедания, справедливее будет, когда вникнем беспристрастно в те обстоятельства и в те взаимные отношения, в которых общества эти поставлены, жалеть о них, рыдать по христианскому чувству о Иерусалиме, как рыдают о нем евреи, во исполнение пророчеств.

И в самом деле, кто из посетителей Святого града, не исключая даже и самых образованных и самых беспристрастных, не произнес укоризненного приговора над этими обществами? Разница в том, что если не из религиозного рвения, то по чувству народного самолюбия мы осуждаем латинское духовенство Иерусалима, католики осуждают греков, а протестанты тех и других. Меж тем добросовестное, подробное исследование края, законов, обычаев, прав, местностей, самих предметов, привлекающих благоговение наше в Иерусалиме, словом, всех тех условий, в которых поставлены представители трех первенствующих церквей у Гроба Господня, убедит нас окончательно в том, что не людей мы вправе винить в изуверстве, в невежестве, в корысти, в ябеде, во всех пороках, так безотчетно приписываемых то тем, то другим, но именно те условия, те обстоятельства, в которых поставлены труженики разных исповеданий христианских, окрест предметов нашего почитания, под судом и расправою мусульман.

Таково личное убеждение наше; чтобы передать его читателю, надлежало бы представить здесь полный устав о правах, обычаях и притязаниях каждого исповедания, с толкованием о значении каждой лампы, и о том, какую важность представляет в турецком законодательстве право сметать пыль, например, с такого-то угла. Этим пояснились бы странные процессы между исповеданиями, разорительные процессы по предметам самым маловажным, восходящие до самого султана и требующие дипломатического ходатайства европейских посольств. Поленилось бы и то, каким образом оплошность какого-нибудь пономаря и шалость заезжего поклонника подают иногда повод к этим процессам. Но предмет скучен и не входит в пределы моего труда. Ограничиваюсь следующим замечанием. Права христианских исповеданий на святые места можно разделить на три категории: 1) права исторические, 2) права приказные, 3) права существующего обычая или факта.

Каждое исповедание почерпает в своей истории права и притязания на исключительное владение святыми местами. Греки говорят: все это воздвигнуто нашими императорами Константином, Еленою, Юстинианом. Латины отвечают, что те императоры были латинского закона. Армяне в свою очередь уверяют, что императоры исповедовали григорианское учение. Греки присовокупляют: по завоевании Иерусалима мусульманами нам и патриарху нашему Софронию были исключительно дарованы святые места. Латины возражают — а потоки западной крови, а меч крестоносцев не нам ли, не одним ли нам, завещал хранение святыни? Армяне сознаются, что предки их не дрались за владение святых мест; но, присовокупляют они, никогда цари их не переставали посылать милостыню в Иерусалим.

Вид Иерусалима с Масличной горы. Литография А. Т. Франсия, 1830 г.