Книга Герман Геринг. Второй человек Третьего рейха - Франсуа Керсоди

Но простой народ не знал об отношениях между Гитлером и его правой рукой. Нам известно, что фюрер имел свои устоявшиеся взгляды на авиационную стратегию, которые подразумевали приоритет бомбардировщиков и нанесение ответных ударов по базам союзной авиации. Будучи должным образом просвещен всеми руководителями люфтваффе, начиная со статс-секретаря и заканчивая командующим истребительной авиацией, не говоря уже о начальнике Генерального штаба и министре вооружения и боеприпасов, Геринг прекрасно понимал, что стратегия Гитлера ошибочна и что положить конец англо-американским бомбардировкам можно за счет увеличения числа истребителей в небе над Германией. С молчаливого согласия главнокомандующего, Генеральный штаб люфтваффе уже начал втайне переправлять эскадрильи истребителей из Норвегии, Франции, Италии и даже из России на территорию рейха, чтобы обеспечить его оборону. Другим решением могло быть максимальное увеличение числа выпускаемых реактивных истребителей Ме-262, якобы способных благодаря несравненным летным характеристикам очистить от врага воздушное пространство Германии. Но Геринг, моральная стойкость которого не была его главной добродетелью, ни за что не согласился бы возразить фюреру, и без того уже настроенному против него. Рейхсмаршал сам однажды признался в этом Ялмару Шахту: «Всякий раз, когда вижу перед собой Гитлера, я делаю в штаны». А когда Гитлер начинал говорить, Геринг сразу же отказывался от всех своих убеждений и считал своим долгом слепо выполнять приказы хозяина. При этом он сурово нападал на всех скептиков. Когда генерал Остеркамп – ас морской авиации во время Первой мировой войны, командир истребительной авиации 1 (с 22 июля 1940 года) и командир истребительной авиации «Сицилия» (в апреле – июне 1943 года), затем командированный в инспекцию наземных сооружений ВВС «Запад», – прислал своему начальству в октябре 1943 года рапорт, в котором настоятельно рекомендовал сделать основной упор на производство истребителей, ему явно не повезло: Геринг приказал арестовать его и уволить из люфтваффе! Но все это не подействовало на Мильха, и он самостоятельно отдал абсолютный приоритет выпуску истребителей. А акции возмездия, то есть налеты бомбардировщиков люфтваффе на аэродромы базирования Королевских ВВС, приносили малые дивиденды, да и обходились слишком дорого.

Геринг очень страдал от собственного бессилия и поэтому спускал собаку на своих подчиненных, обзывая их неумехами или того хуже. Узнав о прогнозах, касающихся производства бомбардировщиков, он накричал на Мильха, потребовав: «Это жульничество должно прекратиться раз и навсегда!» Но все продолжалось, как и прежде, союзники разрушали промышленные центры, а Гитлер вновь принялся за рейхсмаршала. Главный адъютант главнокомандующего люфтваффе Боденшац вспоминал: «Фюрер оскорблял Геринга по-всякому. […] На совещании присутствовали капитаны, Цейтцлер пришел в сопровождении адъютанта в звании майора. Все они стояли в комнате – не менее двадцати человек – и слышали, как Гитлер орал на Геринга, используя выражения “Ваш свинарник!” и “Ваша толпа придурков!”». Поэтому удрученный рейхсмаршал скрылся в Каринхалле, где жена спросила его: «Почему ты все это терпишь? Почему не подаешь в отставку?» Ответ был простым: потому что у него не хватит на это смелости, потому что фюрер никогда на это не пойдет[536], потому что он потеряет звание официального преемника фюрера, свои многочисленные должности, а возможно, и часть своих огромных богатств.

Но вскоре обруганный наследник престола нашел, как он полагал, верное средство снова заручиться благосклонностью фюрера: Геринг приказал Мильху организовать выставку новейшей авиатехники, чтобы показать фюреру, что министр авиации – это человек, на которого всегда можно положиться. Увы! Выставка, состоявшаяся 26 ноября 1943 года в Инстербурге, стала провальной, причем по многим причинам. С одной стороны, Геринг, словно забыв о прецеденте в Рёхлине в 1939 году, приказал выставить для демонстрации модели самолетов, самолетов-снарядов и управляемых ракет, находящихся в стадии разработки, многие из которых представляли собой прототипы. «Неважно, летают они или нет, – сказал он своим инженерам. – Просто надо, чтобы фюрер их увидел». С другой стороны, Гитлер снова подумал, что работа над всеми образцами уже закончена. Остановившись перед «Фау-1», он спросил у руководителя научно-исследовательского отдела центра военных исследований в Пенемюнде, когда самолет-снаряд будет готов к применению. «В конце марта 1944 года», – ответил офицер, добавив при этом, что потребуются еще несколько недель для доработок. Гитлер, которого Геринг заверил, что «Фау-1» можно будет использовать до начала нового года, нахмурил брови и отошел.

Ситуация осложнилась, когда все перешли к новым моделям самолетов: Геринг, старясь выделиться, сразу же отодвинул генерал-фельдмаршала Мильха назад и забрал у него список выставленных моделей. Альберт Шпеер, входивший в свиту фюрера, стал свидетелем такой сцены: «Геринг взялся лично дать Гитлеру пояснения. Штаб рейхсмаршала составил для него памятку, точно соответствовавшую тому порядку, в котором были выставлены типы самолетов, с указанием названия, летных характеристик и прочих технических данных. Но один самолет почему-то не был доставлен, о чем Геринга забыли предупредить. И он, в приподнятом настроении, начиная с отсутствующей машины, все время давал неверные объяснения строго по шпаргалке». Так и было: вместо одного самолета стоял другой, двухмоторный бомбардировщик, а Геринг, не моргнув глазом, назвал его одномоторным истребителем и зачитал все его летно-технические характеристики. По мере того как Гитлер и его окружение переходили к другим самолетам, становилось все смешнее. Кончилось все тем, что фюрер прекратил эту комедию и сухо указал рейхсмаршалу на ошибки.

Но самое серьезное было еще впереди. Подойдя к реактивному истребителю Ме-262, Гитлер спросил: «Можно ли сделать так, чтобы это был не истребитель, а бомбардировщик?» Инженер фирмы «Мессершмитт» ответил утвердительно, добавив: «Он может нести две бомбы по 250 килограммов». Гитлера это весьма обрадовало, и он с воодушевлением сказал: «В этом самолете, который вы называете истребителем, я вижу сверхскоростной бомбардировщик, с которым я смогу сорвать любое вторжение на начальном, самом сложном, этапе. Он будет сеять панику, смерть и разрушения среди войск и десантных кораблей. […] Вот, наконец, сверхскоростной бомбардировщик. Ну, разумеется, никто из вас об этом даже не подумал!» Естественно, Геринг не посмел ему возразить, и с того дня он стал энергично требовать выполнения того, что несколько месяцев назад сам считал неправильным: переделать реактивный истребитель в бомбардировщик…

Но в тот неудачный день рейхсмаршалу предстояло испить чашу унижений до дна: закончив осмотр выставленных моделей, Гитлер пожелал понаблюдать за их полетами с крыши диспетчерской вышки. Но пригласил с собой только своего адъютанта и Мильха, сказав, что ему нужны «комментарии специалиста» касательно каждой модели. Убитый Геринг остался внизу и не услышал замечания Гитлера, объяснявшего, почему он не взял его с собой. «Рейхсмаршал слишком толстый, он не пролезет в люк», – сказал Гитлер. Перед отъездом фюрер горячо поблагодарил Эрхарда Мильха за качественную выставку…