Книга Глаза из серебра - Майкл Стэкпол
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неожиданный удар Тарана отшвырнул его назад, попытался снова перекатиться и вскочить на ноги, после третьего удара по голове Кидд упал на спину, ары сыпались попеременно то на спину, то на грудь Волка, и Малачи почувствовал на губах привкус собственной крови.
«Ничего не понимаю! Почему доспех не срабатывает?» Таран навис над ним:
– Никогда ты не мог со мной сравниться. Ты разбит, как в Глого. Сейчас Дост умрет, потом умрет Гелор.
– Ты не можешь так поступить, Григорий. Крайинец рассмеялся:
– А тебе не остановить меня, Малачи.
Жрец Волка зарычал и попытался заставить свой доспех подняться, но не сработало даже заклинание передвижения.
«Неудача. Столько добирался, столько времени потратил, и впустую. Дост умрет. Разве Ты предназначил мне это, Господи?»
Издали послышалось резкий лязгающий металлический звук. Малачи понял – еще одна стрела летит с городской стены. Со стены что-то прокричала женщина, и Малачи понял, что она целились в Таран Кролика.
«Это Наталия!»
– И ты умрешь, ведьма, предательница!..
«Ну уж нет, Григорий, этого-то я тебе не позволю. – Малачи сконцентрировался, мысленно представив себе местоположение Кролика, Доста и города позади себя. – Кролик был моим врагом в первом видении, Дост – во втором видении моя забота, в третьем видении я – Волк. Что ж, я раньше этого не понимал.
Я – Волк. – Малачи торжественно кивнул. – Мщение – не моя задача, я – Волк, и моя задача – защищать тех, кто не может защитить себя!»
Малачи поразила простота этого постулата. Сделав это открытие, он почувствовал прилив бодрости. Мир открылся ему в своих цветных образах, зазвенели треугольные таблички, при активизации обозначаемых ими действий фон табличек и изображения на них снова поменялись окраской. Он увидел, как Таран Кролика не спеша подходит к Досту, ощущал, как с каждым шагом Тарана вздрагивает земля.
Подобрав лапы, Малачи с трудом поднял Волка на ноги и прыгнул вслед Тарану. Широко размахнувшись рукой с когтями, Волк раскроил правую ногу Тарана и опрокинул Григория на бок. Таран развернулся кругом и оттолкнулся от земли:
– Так спешишь помереть?
– Отнюдь, но спешу не дать тебе совершить убийство. – Медленно поднимаясь, Малачи растопырил пальцы, прыгнул вбок и оказался между Тараном и Достом. – И убивать тебя тоже не желаю.
– Да и не сможешь.
– Смогу. Какой у меня выбор?
– Нет! Умереть должен Дост! – Таран Вандари сделал движение вперед, подняв левое переднее копыто.
«Ну что ж, вынуждаешь меня быть Волком, Григорий!»
В центр видения Малачи вплыла новая табличка, а ней был изображен рычащий волк, и Малачи, не задумываясь, обратился к заклинанию.
Волк сделал прыжок вперед, его тело ярко засветилось, и человекоподобный сменился, стал истинно волком. Челюсти сомкнулись на левой передней конечности Тарана. Волк яростно рванул головой налево и вправо. Из Тарана раздался крик, и левое плечо Кролика вытянулось, треснуло и отвалилось.
Волк отпустил руку Тарана, и она беспомощно повела на боку. Таран прижал к себе сломанную конечность, отвернулся и побежал. Волк сделал прыжок за им, его золотые зубы клацнули у самых пяток Тарана, лапы и копыта высекали искры из каменистой земли, Волк преследовал Тарана, уводя его от Доста.
Григорий вломился в толпу застывших Вандари, разбросав их, как кегли. В своей дикой панике копыта Тарана Кролика превратили пехотинцев в кровавое месиво. Кони пятились, сбрасывая всадников, и разбегались по всей равнине, подальше от убегающего Тарана. В сумерках не было видно ужаса, написанного на лицах, но крики и стоны солдат-крайинцев слышались со всех сторон.
Кролик выигрывал полшага, и Малачи собрался уже сделать прыжок и схватить его, но тут Таран правым копытом попал в траншею, выкопанную крайинцами. Заело механизм сгибания коленей доспеха, и тело начало разворот, при этом громко затрещало правое бедро. Кролик закричал от боли и упал. Малачи знал: повреждения, полученные доспехом, отражаются на находящемся внутри него человеке.
Волк прыгнул в траншею и напал на Тарана. Он вонзил длинные клыки в горло Вандари, проверяя качество металла. Малачи физически ощущал агонию Кролика, находившегося внутри доспеха, и смятение в душе врага.
Да, мечты Кролика разлетелись в прах.
– На многое замахивался, Григорий.
– Да и сейчас хочу.
– Знаю. И желания твои плохие.
Волк стиснул зубы, и двадцать седьмому Тарану Вандари пришел конец.
Малачи поднял морду Волка над телом двадцать седьмого Тарана и произнес заклинание, по которому его Волк снова обрел человеческий облик. Посмотрев в сторону города, он увидел, что Дост все еще лежит на спине. Дост был слишком далеко от него. «Мертв? Мне не удалось спасти его?» Стрела, торчавшая из спины Доста, задрожала. Она дрожала все сильнее, и наконец вылетела из тела Доста и исчезла в сумерках. Рана затянулась сама по себе, не оставив следа на ровной поверхности. Доспех Осдари, надетый на Доста, подтянул под себя руки и поднялся на колени.
«Он жив!»
Малачи, дрожа, остановился перед Достом:
– Ты был неправ, Нимчин. Мне еще не пришло время излечиться, не время для меня понять, что я вылечен.
Доспех Доста покачал головой:
– Правильно и то, и другое, а также ни то, ни другое. Вопрос ставился так: кто ты есть на самом деле; ты должен был снова научиться понимать себя самого. Таков был твой путь, и… – Дост минуту подумал, – и для меня это был путь.
Малачи опустил своего Волка на колени и произнес заклинание, по которому его доспех открылся. Ночной ветерок охладил его разгоряченное тело, облепленное рваной, пропотевшей и окровавленной сорочкой. Жрец Волка выбрался из доспеха и упал на колени, упираясь ладонями в землю. Он устал, был измучен, но все же улыбнулся и даже засмеялся.
– Малачи, ты весь в крови.
Он кивнул, глядя, как с него на землю падают капли крови.
– Да пустяки, просто резаная рана. Волку досталось покрепче.
– Но я вижу!
Малачи поднял голову и увидел над собой Наталию.
– Я даже не представлял себе, что ты такая красивая.
Она покраснела и вдруг от изумления раскрыла рот:
– Ты видишь?
Он утвердительно кивнул.
– Вот чудо!
Малачи помотал головой, неуверенно вставая на ноги:
– Не чудо, просто откровение. – Он протянул к ней руку, и она подошла. Они крепко обнялись, и, хоть ребра у него ужасно болели, он ни за что не ослабил бы объятия. – Мне многое стало ясно. – Он перевел взгляд на Доста. – Мне, конечно, досталось, но тебе еще хуже.
