Книга Жертва - Гарольд Карлтон

И в приют, где она организовывала обед, и обратно Марчелла доехала на такси. Она думала, что возвращается в пустую квартиру, но Соня спала там же, где она ее оставила. Когда Марчелла вошла в гостиную, Соня ошарашенно села.

— Сколько сейчас времени? — спросила она, глядя на темные окна.

— Ты проспала почти два часа. Ты, должно быть, сильно устала, — сказала Марчелла.

— Да… — Соня взъерошила рукой волосы. — Разве они расстанутся просто так со своими миллионами? Они должны быть уверены, что ты проливаешь за них кровь и пот. А я-то думала, что быть «девушкой Каресс» — это шуточки! Им нужны зимние съемки в Исландии, ролик на лыжах в Денвере, потом целый рекламный круиз. Боже, да я даже лишена воскресений! Деньги деньгами, но у меня нет ни одной свободной минуты! Если я допущу промашку, тогда начинай все сначала…

Марчелла наблюдала, как Соня покопалась в своей большой кожаной сумке, стоящей на полу, в поисках сигареты. Закурив, она вновь откинулась.

— Где ты живешь? — спросила она Соню, присаживаясь на краешек кушетки. — Глупо, конечно, задавать такие вопросы своей дочери.

— Нет… — Соня оторвала кусочек бумаги и нацарапала свой адрес. — Я все там же. Помнишь? Ты же сама подписывала договор об аренде! Но я сейчас покупаю особняк на Восьмой авеню. Просто невероятно, если все получится. Два этажа, внутренний бассейн, да все… — Она зевнула.

— Пару недель назад я была у ясновидящего, Соня, — призналась Марчелла. — Он работает в мире моды. Я никак не могла относиться к нему серьезно, потому что это такой смешной малыш…

— Чарльз Палоцци? — догадалась Соня.

— Да! Ты его знаешь?

— Виделись несколько раз.

— Похоже, что он вообразил, будто все вокруг меня — ты, Марк, даже ваш отец — в опасности…

— Ну, насчет папы он действительно прав, — мрачно сказала Соня.

— Что ты имеешь в виду?

— А ты и не знаешь? — Соня затушила сигарету. — И Марк тебе не сказал? А ведь мы говорили с ним об этом, когда последний раз вместе обедали. У папы рак. Он умирает.

— Какой ужас! — воскликнула Марчелла. — Мне так жаль, Соня.

— Он не хочет меня видеть с тех пор, как он в тюрьме, — призналась Соня. — Он не мог простить мне, что я оказалась такой неисправимой тупицей и переделала свой нос. Да и другое тоже.

— Он всегда так тебя любил, — сказала Марчелла. Она заметила, как слеза покатилась по Сониной щеке. — И ты его все еще любишь.

Соня смахнула слезу пальцем.

— Я единственная, кто его любит, — сказала она. Нахмурившись, Марчелла размышляла.

— Мне и вправду его ужасно жаль, но сейчас меня волнуете только вы с Марком. Этот ясновидящий…

Соня расхохоталась.

— Мне-то он вообще сказал, что я не доживу до двадцати одного года. — Она пожала плечами. — Но это меня нисколько не волнует.

Марчелла наклонилась к ней:

— Почему же это не волнует тебя? Чего вообще ты хочешь от жизни, Соня?

Соня сморщила носик.

— Но почему все задают мне этот дурацкий вопрос?

— Потому что, похоже, тебе всегда всего мало, — осторожно пояснила Марчелла. — И если ты такая в восемнадцать, то что же будет с тобой лет через десять?

— Я умру! — рассмеялась Соня. — Если верить Чарльзу. Буду проплывать по другим галактикам.

— А тебе никогда не хотелось влюбиться? — спросила Марчелла.

Соня разразилась смехом.

— Это же строчка из твоих книжек, — сказала она. — Но как раз сейчас я влюблена, это случилось, первый раз в жизни!

— Но ведь это великолепно, дорогая! — закричала Марчелла. — А кто он? Можно мне с ним познакомиться?

Соня недовольно сморщилась:

— У «Каресс» хотят видеть меня безгрешной девственницей. Я подписала договор с пунктом о нравственности, можешь себе представить? Одно упоминание о скандале, и я теряю восемь миллионов!

— Но разве быть влюбленной — это непременно скандал? — допытывалась Марчелла.

Соня, улыбаясь, приподняла брови:

— Догадайся!

— Он женат? — предположила Марчелла. В глазах у Сони зажглись огоньки.

— Что-то вроде этого. Ты же меня знаешь: я всегда хочу того, чего нельзя заполучить.

— Нет, я тебя совсем не знаю, — призналась Марчелла. — Ты же никогда не позволяла мне узнать тебя. Почему бы тебе не рассказать мне об этом мужчине, если он для тебя так важен?

Соня помотала головой, рассыпая свои темные волосы.

— Все равно ты об этом рано или поздно узнаешь, я уверена в этом. — Она переменила тему. — Так как насчет того, чтобы навестить папу? — внезапно спросила она.

— А ты думаешь, он захочет со мной увидеться?

— Почему бы и нет?

— Мне… нужно над этим немного поразмыслить, — уклончиво ответила Марчелла.

— Ну, только не слишком долго. А то может быть слишком поздно! — резко заявила Соня. — Итак… давай-ка посмотрим, кто там еще в опасности? Марк? Не потому ли ты услала его в Италию, а? Парни тут, как мухи, дохнут от СПИДа.

Марчелла изучающе посмотрела на нее:

— А какое отношение к Марку имеет СПИД? Наркотики он не принимает…

— А разве нет других способов подхватить его? — Брови у Сони снова поднялись. — Я так поняла, что ты услала его, чтобы оградить от СПИДа, или от Кола Феррера, или от того и другого сразу?

Марчелла почувствовала, как страх сковал ее.

— Марк в Италии потому, что он получил стипендию, — осторожно парировала она. — У Джанни. Наверняка ты об этом знаешь. Он остался на второй год, чтобы получить право преподавать.

— Так что, тебя не беспокоит, что разлука только сближает сердца? — съязвила Соня, собирая свои вещи. Она сунула ноги в туфли. Жизненные силы наконец-то вернулись к ней, и она сладко потянулась всем своим гибким телом.

— Уж не намекаешь ли ты на то, что Марк и… — не договорила Марчелла.

— Марк и Кол Феррер, разумеется! — кивнула головой Соня. — Ах, неужели мать, как всегда, все узнает последней?

Марчелла судорожно сглотнула. Она попыталась чересчур близко подойти к Соне, и, как дикая кошка, Соня выпустила коготки.

— Ну, что ты на меня так смотришь? — спросила Соня. — Ты столько написала о сексе, ты ходишь за сексом в подвал к «Партнерам». И ты не можешь смириться, что твой сын тоже вырос?

Марчелла опустила глаза на бокал, который держала в руках. У нее было непреодолимое желание выплеснуть его содержимое в ухмыляющееся Сонино лицо. Огромным усилием воли она взяла себя в руки и поднялась.

— Тебе лучше уйти сейчас, Соня, — предложила она. — Пока мы обе не наговорим друг другу непростительных вещей.