Книга 1918-й год на Востоке России - Коллектив авторов -- История

от большевиков. В их руках оставалась еще Нагорная часть.

8 августа толпа, во главе с фронтовиками, бешеным напором смяла красногвардейцев, захватила арсенал и исполком, арестовала большевистских главарей в полном составе. Красные вынуждены были бежать с завода по направлению к Сарапулу. Как часто случалось во время Гражданской войны, тысячная вооруженная сила бежала перед горсточкой храбрых воодушевленных людей.

Энтузиазм заводского населения после свержения советской власти был необычайный. В ряды фронтовиков стали вливаться сотни добровольцев рабочих и крестьян. Рабочие и заводская интеллигенция объединились и горячо принялись за организацию Народной армии. Через неделю из Ижевского завода отправился небольшой отряд для освобождения Воткинского завода, находившегося еще под советской властью. Утром 17 августа, после непродолжительной перестрелки, отряд подошел к заводу и занял Воткинск. Нападение было столь неожиданно для советских властей, что члены местного Совдепа едва успели выскочить и убежать походным порядком по направлению к ст. Чепцы Пермской железной дороги. Они не успели эвакуировать ни денег, ни ценностей из местного казначейства и оставили несколько десятков миллионов рублей денежных знаков, которые, конечно, пригодились восставшим.

На очереди стал вопрос формирования военно-административной власти.

К тому времени в Ижевске оказалось четыре эсера, бывшие члены разогнанного большевиками Учредительного собрания — Евсеев, Бузанов, Корякин и Шулаков.

Пример самарского Комуча соблазнил и ижевских эсеров, и они поспешили объявить себя Верховной властью, под громким титулом «Прикамский Комитет Учредительного Собрания».

Верховная четверка, верная принципам своей партии, немедленно сформировала агитационно-просветительное бюро, которое энергично занялось распространением среди населения эсеровской литературы. Бюро обратилось к крестьянам и рабочим с воззванием, призывало их встать в защиту «завоеваний февральской революции и Учредительного собрания». Сейчас же началось стягивание со всех концов партийных социалистов и распределение среди них ответственных административных должностей.

Фронтовики весьма неохотно согласились признать верховной властью четырех членов бывшей Учредилки, но другие социалистические группы поддержали эсеров, и пришлось примириться с этим. Тем более, что все считали эту власть временной до воссоединения с белыми центрами.

Образовалось два лагеря: социалистический и крестьянско-рабочий, беспартийный, выступавший под флагом фронтовиков. Последние опубликовали следующее воззвание:

«Товарищи крестьяне и рабочие! Мы, вышедшие из ваших рядов, еще вчера стоявшие с вами рядом у станков и сохи, мы, фронтовики, в этот грозный и великий час, когда куется вновь наше право на жизнь, мы стоим крепкой стеной на защите наших общих интересов, защите наших родных городов, сел и деревень от нашествия варварских большевистских банд, которые оставляют после себя реки слез и разграбленные города, села и деревни. Этот грозный час защиты наших интересов требует великого напряжения наших сил; мы через своих представителей говорим вам, что для нас в настоящий момент нет речи о всякого рода нормах, охраняющих наш труд в мирное время, — мы сплошь в рядах и на работе, мы стойко переносим в окопах все невзгоды за наше правое дело. И вы, товарищи рабочие и крестьяне, должны говорить так же; ваши сердца должны биться одинаково с нашими; наша мысль должна быть вашей мыслью, ибо наши интересы общи — напрягите ваши силы и покажите вашу мощь; покажите, что вы не рабы и умеете сознательно защищать свое правое дело каждый на своем месте; подымите производительность, рабочий у станка, крестьянин у земли, и дайте возможность еще товарищам стать борцами в наши ряды» (газета «Ижевский Защитник». 1918. 18 августа).

Ижевские жители звали к борьбе с варварской властью не во имя партийных лозунгов или воскрешения мертворожденной Учредилки, а во имя любви к Родине, во имя освобождения от рабства. Это были граждане-патриоты в лучшем смысле.

На призыв фронтовиков отозвались крестьяне и рабочие. Первые всячески помогали армии людьми и продовольствием, вторые увеличивали производство и охотно шли в ряды армии.

Фронтовики приступили немедленно к мобилизации крестьян окружных волостей и формированию из них отрядов. Опустевшие во время советской власти магазины, склады и рынки оживились. На заводах появился хлеб, овощи, мясо — крестьяне стали возить все на базары. Открылись лавки, появилась обувь, мануфактура, посуда и металлические изделия. Народ воспрянул духом, настроение было радостное. Заводская молодежь — рабочие и учащиеся — с энтузиазмом пошли добровольцами в Народную армию, образовали отдельные добровольческие дружины и разведочные отряды, производившие глубокие разведки и налеты в тылу красных. Производство Ижевского завода увеличилось до 1000 ружей в день (при большевиках он вырабатывал только 200 ружей в день). Рабочие, интеллигенция и буржуазия единодушно и горячо отдались борьбе с Советами. На этой небольшой территории России, освобожденной от кошмаров советского режима, можно было наблюдать, как после свержения Советов произошло воскрешение из мертвых населения, как все стало постепенно приходить в себя, оживать.

Факт Ижевского восстания произвел в советских рядах замешательство. Это был страшный удар в сердце советской власти. Ведь в Ижевске восстали не офицеры и генералы старой армии, не капиталисты или городская буржуазия. Против «рабоче-крестьянской власти» восстали рабочие и крестьяне. Моральное банкротство советов сказалось во всей яркости. Коль скоро в самой цитадели советизма, среди рабочих и крестьян двух крупных заводов, поднята борьба против диктатуры советской власти, то это ли не означало начало конца. Кроме того, Ижевский завод поставлял оружие для Красной армии и после Тульского оружейного завода, в то время плохо работавшего, оставался единственным поставщиком ружей и отдельных к ним частей. И наконец, стратегически Ижевское восстание в тылу казанской группы красных отрядов было смертельным ударом, угрожало отрезать от казанской базы Советскую армию, оперировавшую на Вятке, Каме, Белой. Поэтому в Москве известие об Ижевском восстании произвело панику. Посыпались истерические приказы Троцкого «сравнять вероломные Ижевск и Воткинск с землей», «беспощадно уничтожить ижевцев и воткинцев с их семьями». Из Москвы, Петербурга, Казани двинуты были коммунистические и латышские части, получившие задание во что бы то ни стало очистить Ижевске-Воткинский район от белых.

* * *

Несмотря на падение Ижевска и Воткинска, Сарапул, к которому заводы эти прилегают, продолжал оставаться советским. Этот факт имел свои причины. Сарапульские рабочие-кожевники, изгнавшие владельцев заводов и овладев ими, бесконтрольно в них хозяйничали, продавали запасы кож, сапог, расхищали заводскую казну, занимали комиссарские должности и очень мало работали. Они несомненно были заинтересованы в сохранении советской власти, которая предоставила им полную свободу грабежа и легкой жизни. Особенно преданными большевикам оказались члены заводских комитетов, занимавшие хорошие должности и распоряжавшиеся миллионным состоянием предприятий. Эти советские буржуи опасались, что, если будет свергнута советская власть, их бесконтрольному хозяйничанью настанет конец. Поэтому сарапульские рабочие и одобряли кровавые оргии советских комиссаров, выносили резолюции, осуждавшие контрреволюционные выступления ижевцев и воткинцев, и призывали к