Книга Империя господина Коровкина - Макс Гришин

дети. Вспоминая всё это сейчас, уползая на четвереньках по мокрой траве прочь от дома, Александр выл как брошенный хозяином в лесу пес и слезы, смешиваясь с каплями дождя и крови, ручьем текли по лицу. Первым был Яков, за ним Платон. – Нет!!! – кричал он ему тогда, срывая до хрипоты голос. – Пощади!!! Не трогай хотя бы детей!!! – он бросился к нему и снова удар в голову, в этот раз уже ботинком. Напасть на него он уже не пытался, он уже хотел умолять, целовать покрытые кровью и грязью ботинки, те самые ботинки, которые до этого били его по лицу. Он снова предлагал ему всё то, что у него еще оставалось, и в этот раз он действительно готов был отдать ему всё, но деньги Андрею были не нужны ни тогда, ни сейчас. Он сделал шаг вперед, нагнулся над Александром, окровавленный топор провел его по лицу и вдруг голос, мрачный и зловещий, долетел до него будто откуда-то из другого мира: «нет, Саня, ты же знаешь правила, ты должен делать свой выбор». И он делал его под весом поднятого над головой топора. Один, потом второй, и две маленькие головки, как какие-то выпавшие из корзины фрукты, ударяясь об пол, укатывались куда-то прочь.

Он бросил Рафу и пополз куда-то на четвереньках. Кровь текла из разбитого лица на траву, на испачканную в грязи и крови куртку. Но боли он не чувствовал. Боль физическая подавлялась в нем болью душевной. Сделал ли он правильный выбор? Не должен ли он был пожертвовать собой ради тех невинных людей, которые оказались на этом острове лишь благодаря какому-то стечению обстоятельств, виной которым был только он? Конечно! Так требовало от него благородство джентльмена! Но одно дело размышлять об этом и совершенно другое делать выбор, чувствуя над головой нависший топор. И он делал свой выбор – один, второй, третий.

– Динозавры, Саня, заправляли этой планетой миллионы лет, – слышал он за собой голос Андрея и его шаги по мокрой траве. – Огромные машины-убийцы с клыками, рогами и зубами. Они не боялись никого, кто им чем мог навредить? Они могли растоптать любого, любого могли перегрызть одним лишь слабым движением челюсти. Их отрыжка заставляла снежные шапки сходить с горных вершин, их пердеж менял климат на всей планете. Они относились к Земле как к дому, который принадлежал только им. И это было действительно так, Земля была их, и это продолжалось миллионы лет, и должно было продолжаться еще вечность.

– Пощади!..

– Но в один миг всё вдруг поменялось, всё вдруг пошло иначе. Одно маленькое и незначительное по космическим масштабам событие вмиг изменило историю всей Солнечной системы. – Бам! – Андрей с силой рубанул топором по небольшому деревцу, от звука этого удара Александр вздрогнул и пополз быстрее, потом он попытался встать на ноги, чтобы идти, а не ползти, но тело его снова повалилось на землю. – Однажды случилось то, что никто не мог предвидеть – на Землю прилетел метеорит и машины-убийцы стали историей, прахом, пеплом, замерзшими и окаменевшими в собственном дерьме ископаемыми. Оказалось, что эти короли планеты не могли жить в новых условиях. Зубы стали бесполезны в тот день, когда закончилась жратва, длинные шеи стали бесполезны, когда замерзла вода, а их толстые крепкие панцири тогда, когда наступили холода. И вот главное их преимущество – их размер, вдруг стал их главным недостатком, потому что здоровенная, размером с воздушный шар жопа, не могла влезть ни в одну пещеру, где можно было укрыться от непогоды…

– Пощади! – простонал Александр. Он снова попытался приподняться на ноги, но тело не слушалось его.

– Но нет ничего вечного в этом мире. И со временем пыль от метеорита осела. Динозавров не стало, но жизнь на земле не прекратилась. Поменялся лишь центр силы. Сильным стал уже не тот, кто мог пердежом свалить дерево, а тот, кто унесенный прочь этим пердежом, сумел потом встать на ноги, найти себе укромное местечко, отсидеться там в тяжелые времена, потом вылезти в нужный момент и всадить свои наточенные озлобленные зубы в самую глотку этого подыхающего охеревавшего еще совсем недавно от своей непобедимости гиганта.

– Всё отдам!.. Всё до копейки!..

– С тех времен прошли миллионы лет, Саня. Миллионы лет эволюции, которая уносила нас всё дальше и дальше от динозавров и тех мелких тварей, которые имели удовольствие дожирать последнюю плоть с их костей; но время от времени эти говонозавры снова вылезают непонятно откуда и снова продолжают упиваться гигантскими размерами своих ягодиц, для которых становится мало уже целых континентов. Как и миллионы лет назад они считают, что мир лежит у них под ногами, что они могут всё, что эволюция в том виде, в котором продолжалась она сотни миллионов лет, дойдя до них, вдруг каким-то чудесным образом остановилась. Конечно, теперь они выглядят по-другому. Панцири сменились дорогими машинами, клыки телохранителями, длинные шеи, вылезавшие из воды, – банковскими счетами. Сила физическая перестала играть для них такую роль, как для их предков. Силу они теперь видят в нулях на лицевом счете, в количестве этажей в их загородном доме или количестве телефонов «нужных людей» в записной книжке. Но и сейчас, как и миллионы лет назад, они ошибаются, как ошибались когда-то давно их чешуйчатые предки. Ведь сила она не в длине твоей шеи, Саня, и даже не величине твоей задницы, Саня! Сила она в другом! И знаешь, в чем сила, Саня?!

– В… в-в-в правде?…

– Нет, Саня. В ньютонах…

Александр снова сделал попытку приподняться и в этот раз она оказалась успешнее. Его тело по-прежнему бросало со стороны в сторону, но он уже мог идти своей кривой пьяной походкой по начинавшему уже темнеть в лучах вечернего солнца лесу. Куда он шел он не знал. Да и некуда было ему идти. Вода окружала его со всех сторон. Оружия у него не оставалось, вернее его было навалом, но все патроны, которые были у них, каким-то образом были заменены на холостые тем, кто шел за ним сейчас с топором. – Чего… чего-о-о ты хочешь от меня?

– Твою жопу, Саня! Ты же знаешь!

– Ты убийца… Ты больной!.. Ты детей невинных убил!

– Нет, Саня, я просто разворотил тараканье гнездо!

– Ты нездоровый… ты маньяк, ты… ты… – вдруг Александр замолчал. Он только сейчас понял, что дошел до самого конца острова, до крутого берега, который заканчивался обрывом и идти дальше ему уже было некуда. Он повернулся. Андрей был в нескольких метрах от него, на его плече