Книга Точка возврата - Сергей Чичин

Это оказался все тот же угрюмый фельдшер, который приезжал ремонтировать мои повреждения в прошлый раз. Видок у него был как бы не хуже чем у меня, щеки ввалились, глаза покраснели, по лицу размазана тонкая кровавая маска.

– Драссти, – ляпнула вежливая ниндзя, запоздало укрывая косяк за спиной.

– Это ничего, это можно, – хмуро сообщил ей медработник. – Если не увлекаться. Вот чего нельзя, например, при травмах головы, так это перебарщивать с физической нагрузкой. Я ведь тебе это уже говорил и совсем недавно, правда?

– А я и не… – я спохватился, что оправдываюсь, и задумался – стоит ли? Недостаток крови в сочетании с эффектом какой-никакой травки – очень интересные ощущения. Поймав себя на том, что я задумался, я задумался, как именно происходит задумывание. Оно довольно круто происходит, можете мне поверить. Наверное, как-то так придумалась та сенситивная живопись, что украшает Цитадель Хранителей. – Я почти и не напрягался, док. Никаких резких движений.

– А швы порвались от мощи разума?

– Неее. Это мы на машине перевернулись.

– И я застрял, – вспомнил Мик и захихикал. Пожалуй, траву я недооценил – это до меня дошло, когда я сам начал ему подхихикивать.

– Но мы не напрягались, – спохватился фон первым.

– Ни разу, – подтвердил я. – Вот только стукнулись. Я стукнулся. Ну, когда все вверх ногами, сполз и это… бац.

– А я застрял, – напомнил Мик и заржал. Очень заразительно. Нет, позвольте, какая-то неумеренная реакция на пару затяжек! Вон и Айрин начала от смеха колотиться головой о спинку переднего сиденья, и ниндзя пританцовывает, пытаясь стоять смирно…

– Опять волшебная трава, – фыркнул врач негодующе. – Выбрось быстрее. В первый раз пробуете? На делянках вблизи Зияний такое вырастает, что никакими законами природы или там химии не объяснишь. Теперь, говорят, на обычную марихуану спрос так упал, что ее растить невыгодно, нарки специально занимают, выкупают, оккупируют участки с Зияниями, чтобы производить конкурентный товар. Ты – вылезай, пойдешь со мной. Чтобы больше ни на какой машине не переворачивался, я тебе седативного вкачу, и под капельницу. Остальные тоже вылезайте, и чтобы за руль никто из куривших даже не совался! Если надо куда-то ехать, ищите трезвого водителя.

Что ж, справедливо и предусмотрительно. Я перевалился через борт и к собственному удивлению довольно прочно утвердился на ногах.

– Редфилда не забудьте подобрать! Я просил Чарли его привезти, но если ждать надоест, сами за ним смотайтесь. Отрывайте его без жалости от его… чем он там занят с этой штукой. Завтра вы за мной или я к вам…

– Винтовку им отдай, – велел врач нетерпеливо. – Не надо ее по госпиталю таскать.

– А если чего вдруг?

– На этот случай у нас есть ополчение. Или есть какое-то особое «вдруг»?

Концепция «особого вдруг» показалась чрезвычайно глубокой и заманчивой, но стоит ли придавать ей значение, когда загадка глубокомыслия грубо и беспардонно перечеркнута сведениями о волшебной траве? Я послушно передал винтовку Мику, по зрелому раздумью снял и бросил следом и порядком надоевший жилет. И дышать сразу стало полегче. А когда еще и выгрузил из карманов магазины, вовсе показалось, что вернулась былая бодрость.

– Иди давай, – поторопил меня доктор. – Если начнешь каждый карман выворачивать, я тебе прямо здесь вколю седатив, и дальше уже на каталке.

Можно подумать, это угроза. На каталке так на каталке, с полным удовольствием.

Уже у дверей я обернулся еще раз, ужаленный очередным прозрением.

– Эй! Все, что мы обсудили, узнать, но без меня ничего не предпринимать! Айрин, ты еще вот чего – поищи возможность познакомить меня с Лорой Препон, ладно?

– Не надорвешься? – хихикнула Айрин. Ее жестче всех пришлепнуло, как мне кажется. Наверное, с непривычки. Знать бы! Я бы ей одной весь косяк скормил, чтобы поглядеть, что наружу полезет. – Она на коньках катается, верхом ездит, играет на пианино…

– У меня тоже есть недостатки, – успел я ответить, прежде чем за мной захлопнулась тяжелая дверь, чуть не отоварив меня по заду.

– Не отставай, – велел фельдшер и потопал по коридору.

Не люблю я больницы. Может, потому, что они у меня ассоциируются с неудачами. Ведь когда все идет удачно, в больнице мне делать нечего. А под влиянием предубеждения все обретает неприятный окрас: резкие запахи, пугающие звуки, истощенные и замученные лица с безжизненными глазами. Вот например… э нет. Кто же ходит по больницам вприпрыжку, словно по парку аттракционов, и парализует зрение буйством окраса волос? Софи, кто же еще. А ей-то тут чего надо? Вроде никаких травм у нее при последней встрече не было, да и бодрость ее духа вызывает когнитивный диссонанс.

– Аппендицит удаляла? – поинтересовался я очень наугад.

– Неа! У меня невроз. Прихожу сюда приступ купировать.

Никогда не слышал, чтобы в этом признавались с такой гордостью. Ладно, вообще никогда не слышал, чтобы в этом признавались. Я редко подолгу общаюсь с людьми, которые могут в таком признаться – в основном потому, что у них (сюрприз!) неврозы и они от меня убегают, иногда с громкими криками и/или плачем.

– Вона как. Невроз мешает тебе водить машину?

– Невроз не мешает, когда приступ снят. Но минус восемь на оба глаза…

Предлагаю тем, кто полагает меня бесчувственной скотиной, отметить в своих табелях: я не спросил, позволяет ли ей причудливая конфигурация ее личности заниматься хоть чем-то общественно полезным. Хотел, но не спросил!

Кстати о конфигурации. Конфигурация у нее, гкхм… удачная. Наверняка не сможет похвастаться точеным прессом Айрин – ну а кто вообще сможет? А кто сможет, станет ли? Да и в том ли счастье? Мик, правдоруб окаянный, заработал еще одно очко за провидческий тезис: почему бездумная природа не могла запихнуть эмоциональный склад Энджи вот в такую всесторонне приятную упаковку?

– Это пистолет? – полюбопытствовала Софи, кивая перед собой.

Ахем. Надо же, минус восемь, а все замечает.

– Нет, просто я рад тебя ви… а! Да, это пистолет, – я совсем забыл про маленький ругер, пришпиленный на куртку. – Нужен? Забирай, не мой фасон.

– Не-не-не, мне нельзя! – Софи попятилась, заслоняясь руками. – Я не умею и вообще… у меня сейчас опять приступ будет.

– Да ты смеешься. С чего вдруг?

– Каждый раз, когда вижу кровь… А у тебя кровь по всей… Если вдруг начну реветь, это ничего не значит, просто невроз! Извини, я лучше пойду!

Вау. Джеральд Мейсон, великий сеятель неврозов. При всей неоднозначности моей персоны такую реакцию я получаю впервые.

– Там Айрин у входа, у нее какой-то вопрос по части гардероба был, – прокричал я вдогонку и проследил за отступлением Софи со всем вниманием, которого оно заслуживало. А оно заслуживало.