Книга Второе открытие Америки - Александр фон Гумбольдт

Небо оставалось пасмурным, и я тщетно ждал появления звезд; но я снова произвел здесь, как раньше в Эсмеральде, измерение магнитного наклонения. У подножия Серро-Дуиды оно равнялось 28,25° стоградусной шкалы – почти на 3° больше, чем в Мандаваке. В устье Касикьяре мои измерения дали 28,75°; следовательно, Дуида не оказывает, по-видимому, сколько-нибудь заметного влияния.

Рев ягуаров[283] не смолкал почти всю ночь. В здешних местах между Серро-Марагуакой, Унтураном и берегами Памони их очень много. Тут встречаются черные тигры[284], прекрасные шкуры которых я видел в Эсмеральде. Это животное славится своей силой и свирепостью; оно, вероятно, еще крупнее, чем обыкновенный ягуар. Черные пятна едва заметны на коричнево-черном фоне его шкуры.

Индейцы утверждают, что черные тигры попадаются крайне редко, никогда не смешиваются с обыкновенными ягуарами и «составляют совершенно другую породу». Я думаю, что принц Максимильян Нейвид, обогативший зоологию Америки множеством важных наблюдений, собрал такие же сведения дальше к югу, в жаркой части Бразилии.

В Парагвае водятся разновидности ягуаров-альбиносов; у этих животных, которых можно было бы назвать великолепными американскими пантерами, пятна на шкуре бывают иногда такими бледными, что их почти не видно на совершенно белом фоне. У черных ягуаров, напротив, пятна исчезают из-за темного цвета фона.

Нужно было бы очень долго прожить в этих местах и участвовать вместе с индейцами из Эсмеральды в опасной охоте на тигров, чтобы высказать определенное суждение относительно разновидностей и видов.

У всех млекопитающих, в особенности у многочисленного семейства обезьян, следует, по-моему мнению, обращать внимание не столько на переход одной окраски в другую у тех или иных особей, сколько на обыкновение животных держаться поодиночке или отдельными стадами.

24 мая. Мы снялись с лагеря до восхода солнца. В скалистой бухточке, где жили индейцы дурямунди, аромат растений был такой сильный, что он нам мешал, хотя мы и спали под открытым небом и хотя нервная система у нас, привыкших к жизни, полной тягот, была очень мало возбудима.

Нам не удалось установить, какие цветы распространяли этот аромат. Лес был непроходимый; Бонплан предполагал, что в соседних болотах прятались большие заросли Pancratium Dill. ex L. и каких-то других лилейных растений. Отдавшись на волю течения Ориноко, мы миновали сначала устье реки Кунукунумо, затем Гуанами и Пурунаме.

Оба берега главной реки совершенно пустынны; к северу возвышаются высокие горы; на юге обширная равнина тянется до самого горизонта за истоки Атакави, которая ниже принимает название Атабапо. Есть что-то печальное и тягостное в зрелище реки, на которой не встретишь даже рыбачьей пироги.

В этой гористой стране живут независимые племена абириано и макиритаре; но в соседних саваннах, ограниченных Касикьяре, Атабапо, Ориноко и Риу-Негру, в настоящее время нет почти никаких следов людских поселений.

Я говорю «в настоящее время», потому что здесь, как и в других частях Гвианы, грубые изображения Солнца, Луны и животных высечены на самых твердых гранитных скалах и свидетельствуют о прошлом какого-то народа, сильно отличающегося от тех племен, какие нам довелось узнать на берегах Ориноко.

Судя по описаниям индейцев и наиболее толковых миссионеров, эти символические рисунки совершенно сходны с теми, какие мы видели на 100 лье севернее около Кайкары, напротив устья Апуре.

Остатки древней культуры приводят в тем большее изумление, чем обширнее пространство, на котором они встречаются, и чем более резкий контраст представляют они тому состоянию одичания, в каком находятся со времен завоевания все индейские племена жарких восточных районов Южной Америки.

В 140 лье к востоку от равнин, расположенных вдоль берегов Касикьяре и Коноричите, между истоками Риу-Бранку и Эссекибо также встречаются скалы с символическими изображениями. Я нашел подтверждение этому факту, на мой взгляд чрезвычайно любопытному, в дневнике путешественника Хортсманна, копия которого, переписанная Д’Анвилем, находится у меня перед глазами.

Этот путешественник поднялся по Рупунувини, одному из притоков Эссекибо. Там, где река, образуя небольшие каскады, извивается среди гор Макарана, он увидел невдалеке от озера Амуку «скалы, покрытые изображениями, или (как он выражается по-португальски) varias letras[285]». Слово «буквы» не следует понимать в подлинном значении.

Около скалы Кулимакари на берегу Касикьяре и в гавани Кайкара на Нижнем Ориноко нам тоже показали черточки, которые считали поставленными в ряд буквами. Это были, однако, лишь грубые изображения небесных тел, тигров, крокодилов, боа и инструментов, служащих для приготовления муки из маниоки.

На разрисованных скалах (так называют индейцы эти испещренные рисунками глыбы) нельзя было заметить никакого симметрического размещения, расстановки значков на одинаковом расстоянии друг от друга. Черточки, обнаруженные миссионером Fray Рамоном Буэно в горах Уруано, больше похожи на алфавитное письмо; впрочем, и в отношении этих букв остаются большие сомнения.

Прежде чем покинуть самую дикую часть Верхнего Ориноко, я счел своим долгом напомнить факты, приобретающие значение лишь тогда, когда мы рассматриваем их в совокупности. То, что я мог бы сообщить о нашем плавании от Эсмеральды до устья Атабапо, сводилось бы к сухому перечислению рек и необитаемых мест.

Между 24 и 27 мая мы ночевали на берегу всего дважды, разбив лагерь в первый раз у впадения реки Яо, а второй раз ниже миссии Санта-Барбара на острове Миниси. Так как на Ориноко здесь нет подводных скал, то по настоянию кормчего-индейца мы плыли и ночью, предоставив пирогу на волю течения. Поэтому часть моей карты, относящаяся к местности между Яо и Вентуари, весьма неточна во всем, что касается извилин Ориноко.

Если исключить время, проведенное на берегу для приготовления риса и бананов, которыми мы питались, то на путь от Эсмеральды до Санта-Барбары мы потратили всего 35 часов. Показания хронометра дали мне для последней миссии долготу в 70°3'; следовательно, мы плыли со скоростью около 4 миль в час (1,05 туаза в секунду), представлявшей собой результат одновременно течения и гребли.