Книга 100 великих дипломатов - Игорь Мусский

Политическое мировоззрение Черчилля можно назвать историческим: он мыслил историческими категориями и в истории искал ответы на вопросы современности. Это привело его к идее создания «Великого альянса» («большой тройки») – подобный союз уничтожил в свое время державу Людовика XIV.

После преодоления патовой ситуации инициатива в войне против Гитлера перешла к несравненно более сильным партнерам по союзу – СССР и США, и Черчилль вернулся к той же формуле, которую он уже использовал в мае 1940 года при образовании коалиции: «Нашей целью является уничтожение Гитлера, – и ничего другого». Эта цель касалась непосредственно интересов Черчилля; в то время как Сталин и Рузвельт имели свои представления о будущем мировом порядке, в котором Британии отводилась в Европе и за океаном несколько другая роль, чем та, которую хотелось видеть Черчиллю, заявившему в 1942 году, что премьером становятся не для того, чтобы ликвидировать империю. Его личные отношения с Рузвельтом также несколько изменились; на конференциях в Тегеране (1943) и Ялте (1945) британский премьер играл роль лишь младшего партнера американского союзника.

Великобритания, став одной из ключевых держав антигитлеровской коалиции, внесла крупный вклад в победу над Германией, Италией и Японией. В ходе войны, на союзнических конференциях, Черчилль отстаивал интересы Великобритании, как он их понимал, с энергией и гибкостью. Он сумел навязать американцам выгодную Англии стратегию «непрямых действий», оттягивал, как мог, открытие второго фронта в Западной Европе, сосредоточивая основные силы западных союзников в Средиземноморье, поскольку этот регион был жизненно важен для экономики и стратегии Великобритании. В то же время Черчилль проявил незаурядное личное мужество, часто бывая на фронтах, совершал рискованные перелеты над вражеской территорией, был всегда в гуще событий.

На призывы Сталина, поддерживаемого Рузвельтом, открыть второй фронт на Западе Черчилль не давал конкретного ответа, заставляя русских одних сражаться против немцев. Это напоминало политику Англии во время войны с Наполеоном I. Тогда военные действия против Бонапарта вели в основном русские солдаты, в то время как англичане оказывали союзникам материальную и финансовую помощь. Черчилль полагал, что Германия, связанная войной в России, не в состоянии развертывать полномасштабные действия против других стран и по новым направлениям, а британские войска смогут, по мнению премьера, овладеть инициативой в Средиземноморье. Американские войска, базировавшиеся на Британских островах и в Северной Ирландии, рассматривались в ракурсе «удержания Германии от попытки вторжения». Таким образом, Великобритания избегала больших человеческих потерь и находилась в относительной безопасности.

Черчиллевская стратегия «второго фронта», безусловно, была успешной, поскольку этот фронт был открыт лишь в начале 1944 года. Но за два года, в течение которых он оттягивал открытие второго фронта, мощь Красной армии возросла в такой степени, что англо-американским войскам пришлось высадиться в Нормандии уже не для того, чтобы помочь русским, а для того, чтобы самим присутствовать на Европейском континенте.

В декабре 1944 года – за четыре месяца до краха – Гитлер был еще способен поставить в трудное положение англо-американские войска, высадившиеся в Европе. Он развернул наступление в Арденнах. Теперь уже Черчиллю пришлось обратиться к Сталину с призывом срочно развернуть большое наступление на Восточном фронте, чтобы вынудить Гитлера оттянуть силы с Западного фронта.

С этого времени изменился сам смысл войны. «Сражение за Европу», которое теперь давали англичане и американцы, не было более сражением за освобождение Европы, поскольку война была практически выиграна. Они стремились опередить русских в их неудержимом продвижении на запад.

Черчилль принял участие в Потсдамской конференции.

Непримиримый враг коммунизма, он, когда это было в его интересах, называл Сталина «своим другом» и произносил тосты за его здоровье. Черчилль верил в силу «личной дипломатии», в собственную способность устанавливать «дружеские доверительные отношения», имея в виду в будущем привлечь Россию также к «конструктивному сотрудничеству».

Еще в январе 1945 года Черчилль убедил Сталина первым нанести удар по центральной части германской территории и таким образом помочь западным державам. Вернувшись в феврале 1945 года из Ялты, Черчилль заявил, что ни одно правительство не проявило такой верности договору, как советское; он ни в малейшей степени не сомневался в искренности маршала Сталина и в его доброй воле к сотрудничеству.

Смысл этой войны Черчилль видел в уничтожении Гитлера и разрушении державного статуса Германии в Европе. «Это та цель, – сказал он, – которая объясняет все остальное». Но его представления о послевоенном урегулировании были смутными и неопределенными. Под влиянием панъевропейской идеи какое-то время Черчилль склонялся к федеративным планам, в которых Великобритании предоставлялись большие возможности. Большие надежды он возлагал на возрождение Франции в качестве ведущей державы Западной Европы. От территориальных и националистических проблем он старался по возможности уходить.

Пока Германия еще не была побеждена, он ко всем вопросам подходил с точки зрения их пользы для союзников, в критические моменты он не останавливался даже перед тем, чтобы дать обещание, которое он заведомо не мог выполнить.

В следующие десять лет после Потсдама (1945–1955) Черчилль выступал в роли «хранителя нации», которую он прекрасно исполнял, не считая ее, однако, особенно интересной для себя. В 1946 году ему удалось, используя страх общества перед советскими амбициями, создать внешнеполитический консенсус с руководством лейбористской партии, целью которого было упрочение национального единства.

5 марта того же года он выступал с речью в американском городе Фултоне, где в присутствии американского президента Трумэна выдвинул идею политики силы, основой которой должно стать замкнутое атлантическое партнерство англосаксонских государств. Черчилль взялся сформулировать общую программу борьбы против СССР, заявив: «На Европу опустился железный занавес». В Фултоне впервые были произнесены слова «холодная война».

19 сентября 1946 года Черчилль в Цюрихе поддержал идею создания «Совета Европы» и привлечения «отдельных немецких государств» в содружество западноевропейских народов, вскоре он выступил также за перевооружение Западной Германии и ее неразрывную связь с Западом. Но как бы ни был велик его авторитет в глазах США и Западной Европы, где его личность связывалась с идеей холодной войны, в Англии его популярность пошла на убыль; время, когда им восхищались, осталось позади. Его крайне консервативные взгляды шли вразрез с настроениями британского народа и жаждой демократических перемен, что привело к поражению консерваторов и его лично, как премьера, на выборах в июле 1945 года, и он вновь отошел от власти на несколько лет. Но не от политики.

С большим трудом и только после второй попытки ему удалось в 1951 году потеснить лейбористов и организовать свой собственный кабинет. Черчилль проводил прогрессивную и умеренную внутреннюю политику, чего не ожидали его политические противники. Однако Англия больше не была тем партнером, который причислялся к совету сильнейших. Вопреки тому, о чем он мечтал, Европа и весь мир подчинялись не «англосаксонской мировой полицейской системе», а сверхдержавам.