Книга Ангелочек - Мари-Бернадетт Дюпюи

— Так, сейчас я вас осмотрю, мадемуазель, — прошипел Филипп с ненавистью в голосе.

И сразу грубо воткнул палец во влагалище. На него, задыхающегося, взлохмаченного, было жалко смотреть. Через несколько секунд он вошел в нее, плотно сжав губы, чтобы не закричать от удовольствия. Тело Филиппа ходило ходуном. Потом он стремительно отстранился и излил сперму на живот молодой женщины.

— Вам хватит и одного байстрюка. Я не собираюсь делать вам второго, — пробурчал он, застегивая брюки. — Вы обошлись мне гораздо дороже, чем дамы легкого поведения, к услугам которых я иногда прибегал.

Анжелина, лежавшая поперек кровати, ничего не ответила. Ученицы мадам Бертен, особенно уроженки Тулузы, утверждали, что доктора больницы посещают публичный дом, который держит хозяйка, предпочитающая оставаться неизвестной. В этом доме прелестные создания предоставляли свои услуги знатным горожанам, выполняя все их прихоти.

— Мне очень жаль, — наконец вымолвила Анжелина.

Филипп холодно посмотрел на нее. Она перестала быть его невестой, очаровательной девушкой, которую он так любил. Он с трудом сдерживался, чтобы не ударить ее.

— По правде говоря, я подозревал что-то неладное. Внутренний голос подсказывал мне, что для девственницы вы были чересчур пылкой и сладострастной. Я больше не хочу иметь с вами дела. Никогда. Я сообщу своей семье, что мы разорвали наши отношения. Завтра утром кучер отвезет вас на вокзал. Мы должны до конца соблюдать приличия. Я не могу выставить вас на улицу холодной ночью, иначе моя мать обо всем сразу догадается.

Филипп Кост взял футляр с кольцом. Он был преисполнен глубокой печали, к которой примешивались яростный гнев и откровенное презрение. Боль от осознания того, что он потерял Анжелину, возникнет позже. Сейчас же он просто утолял свою жажду мести.

— Когда я летом рассказал своему зятю о вас, он спросил меня, не сошел ли я с ума, собираясь связать с вами свою дальнейшую судьбу. Дидье — человек принципов. Он посоветовал мне переспать с вами до свадьбы, будучи уверенным, что девушки из народа не могут быть порядочными и что вы просто заритесь на мои деньги. Я с трудом сдержался, чтобы не ударить его. Но он смотрел в корень.

Анжелина села и стала рукой разглаживать юбку. Пожав плечами, она решительно ответила:

— Меня не интересуют ваши деньги. И я знаю много порядочных девушек из народа.

— В таком случае, чего вы от меня хотели?

— Я надеялась сделать вас счастливым, поскольку горячо любила вас.

— Замолчите, Анжелина! Ваше лицемерие вызывает у меня отвращение. Будьте готовы к восьми часам утра. Вы покинете Люшон с девятичасовым поездом. Но, чтобы спасти мою репутацию, вы должны проститься с моей матерью и сестрой, чего бы это вам ни стоило.

Бросив последний взгляд на бывшую невесту, Филипп вышел. Анжелина долго сидела неподвижно, не веря в то, что произошло. Доктор Кост не станет частью ее будущего, ее жизни. То, что он ее фактически изнасиловал, не имело для Анжелины никакого значения. Она не почувствовала ни удовольствия, ни досады. На ее теле не осталось никаких следов. И только потом, через два часа, которые она провела сидя неподвижно и с сухими глазами, Анжелина ощутила легкую боль в груди.

«Все правильно, — думала она. — Филипп от чистого сердца распахнул передо мной дверь в свой мир, он любил меня. Да, он действительно любил меня. По крайней мере я так думаю… Возможно, он хотел на мне жениться, мечтал о моей девственности. Мужчины всегда стремятся быть первыми. Гильем гордился этим, а я радовалась, что осчастливила его. Боже! Как я изменилась!»

Анжелина погрузилась в странные мечтания, перебирая в памяти моменты, которые она провела с Филиппом. «Я желала этого мужчину, — признавалась она самой себе. — И он овладел мною, пылая ненавистью, в то время как мне было его жалко».

Анжелину сморил сон.

Внезапно она проснулась и с удивлением посмотрела на горящие лампы и вечернее платье на спинке кровати. Часы показывали половину шестого утра.

— Я должна уехать, — сказала Анжелина.

Она принялась лихорадочно складывать платья и белье в чемодан, внезапно вспомнив, как совсем недавно распаковывала чемодан и раскладывала свои вещи по шкафам и ящикам комода. Это воспоминание вызвало у нее улыбку. Она надела манто и меховую шапочку.

«Мадемуазель Жерсанда дала мне кошелек с деньгами. Куда я его положила? А, вот он…»

Теперь Анжелине предстояло отыскать ключ от двери, которая вела на черную лестницу. Она быстро нашла его и отперла замок. В нос ударил запах плесени. Перед Анжелиной зияла черная пропасть. Она стала пробираться, нащупывая ногой ступеньки и держась за стены обеими руками. Проход был узким, шириной не более полуметра.

«Да, служанка чуть толще меня не могла пользоваться этой лестницей», — подумала раздосадованная Анжелина.

Спуск показался ей бесконечным. Дважды Анжелина чуть не упала, споткнувшись о полуразрушенную ступеньку. Но она испытывала такое облегчение, что ее ничто не смогло бы остановить. Этот запутанный темный лабиринт казался ей последним испытанием, преодолев которое, она должна была превратиться в прежнюю маленькую Анжелину, веселую, доверчивую, бегавшую по мостовым города босиком или в сабо, в девочку с рыжими косичками, которая никогда не обманывала и обещала матери быть благоразумной. «Я столько раз лгала и вела себя отнюдь не благоразумно, — думала Анжелина. — Но все позади. Филипп знает обо мне правду и пусть поступает, как ему угодно. Отныне я буду полагаться только на свои чувства и прислушиваться к зову своего сердца. Все решения я буду принимать теперь самостоятельно».

Анжелине казалось, что прошла целая вечность, прежде чем она добралась до подвала. Толкнув широкую дверь, загородившую ей путь, Анжелина вошла в просторное теплое помещение с низким потолком. Пыхтел огромный чугунный котел, в котором горели угли. Слабого оранжевого света, исходившего из топки, было достаточно, чтобы Анжелина заметила еще одну дверь. Отодвинув засов и вдохнув ледяной воздух, она различила дорожку, покрытую гравием, и кустарники.

«Вероятно, я попала в сад. Теперь надо найти выход».

Анжелина прекрасно ориентировалась. Вскоре она уже шагала по широкому тротуару, который вывел ее к Термам. Горели газовые фонари, походившие на призрачных часовых. Засунув руки в муфту, Анжелина шла по совершенно безлюдным аллеям Этиньи. Ветки высоких лип прятались в тумане.

«Как странно! — думала Анжелина. — Несколько часов назад я ехала в коляске рядом со своим женихом. Я немного волновалась, но и радовалась тоже. А вот теперь я иду одна, навстречу свободе, к своему малышу и совершенно ни о чем не жалею».

Анжелине казалось, что она пробудилась от долгого сна, в котором действовала вопреки здравому смыслу, направляемая другими людьми, покорная их воле.

— Прощай, Филипп! — вполголоса сказала она.

В тишине гулко раздавались ее шаги. Кошки, охотившиеся на мышей, разбегались, едва заметив изящный силуэт в манто. Анжелина наслаждалась ночной прогулкой.