Книга Цитадель огня - Марк Энтони

Сердце Грейс мучительно сжалось.

— Они действительно победили, Тревис.

Он взял ее руки в свои.

— Нет, Грейс, я не верю. Ведь я знаю, какой жизненной силой ты обладаешь — я видел это собственными глазами. Ты можешь их победить.

Грейс ужасно хотелось заплакать, закрыть лицо руками или обнять Тревиса. Однако она продолжала стоять на коленях и смотреть на него.

— Как-то раз Мелия сказала мне, что нельзя вечно прятать свою силу, — твердо сказал Тревис. — Она права. Тебе не удастся сделать вид, будто ты не обладаешь могуществом. Оно подобно Камню. Нужно позволить себя сжечь — и тогда ты сможешь идти дальше.

Тошнота подступила к горлу Грейс.

— Но тогда я потеряю себя.

Неожиданно Тревис улыбнулся.

— Нет, Грейс. Наоборот, ты себя найдешь.

Грейс закрыла глаза, и перед ее мысленным взором на мгновение возник залитый солнцем сад.

Мне кажется, я бы не смогла, — сказала она.

Пожилая женщина, чья кожа была столь же тонкой и нежной, как лепестки цветка, улыбнулась.

Смогла бы, дорогуша. Нужно только решиться отдать себя другому человеку — всю целиком, пожертвовать тем, что у тебя есть.

Грейс открыла глаза.

— Помоги мне.

Тревис ответил ей улыбкой.

Она взяла его руку и приложила к ране Бельтана, а потом прижала ее сверху ладонью. Потом сделала глубокий вдох, закрыла глаза и в следующее мгновение увидела знакомую картину: мерцающие нити, связывающие их всех вместе. Она быстро нашла нить Бельтана — тусклую и неожиданно тонкую. И вновь Грейс увидела страшную тень на своей нити; казалось, пятно стало больше и ближе, но она знала, что ей нельзя терять время.

Грейс нашла нить Тревиса, сильную и яркую, и попыталась соединить ее с нитью Бельтана. Но они выскользнули из ее сияющих пальцев. Ничего не получалось — она не могла связать их напрямую. Значит, придется обратиться к общей паутине. Не успела она подумать об этом, как увидела блистающую изумрудно-золотую нить собственной жизни. После коротких колебаний, Грейс схватила ее.

Тень была рядом — огромная, пугающе стремительная. Сгоревшие двери хлопали, подобно крыльям черных птиц, разбитые окна смотрели, словно слепые, обвиняющие глаза. Нить Грейс вела в самое сердце мрака.

Но Грейс не отступила. Она последовала за своей нитью в самое сердце мрака. Навстречу ей, из темноты, точно бледные совы, полетели воспоминания. Тянулись руки, пытались ее схватить. Что-то прижалось к лицу, мягкое, но безжалостное, и стало душить. Она содрогнулась, когда холодный воздух прикоснулся к обнаженной коже. Сначала давление, затем — словно вспышка молнии — боль; ослепительная, сокрушающая все на своем пути. Где-то открылась дверь, и Грейс вспомнила. Вспомнила все.

Поток воспоминаний едва ее не утопил. Теперь, когда она позволила им вернуться, она больше не могла с ними сражаться — как и не обращать внимания на собственные раны. Но Грейс решила, что разберется с этим позже, и отвернулась от тени.

Пятно проплыло у нее за спиной — оно никуда не исчезло и будет всегда сопровождать Грейс — и вышло на свет. И вновь она увидела нить Бельтана; тончайший завиток паутины. Поймала ее одной рукой, а другой нащупала нить Тревиса. Затем подтянула их поближе, и с улыбкой…

Как все просто, доктор.

… соединила со своей нитью.

И в тот же миг Грейс, Тревис и Бельтан открыли глаза.

Бельтан сделал глубокий вдох и попытался сесть. Тревис подхватил друга за плечи, но Грейс заставила его лечь.

— Я… жив? — хрипло спросил рыцарь. Грейс улыбнулась сквозь слезы и кивнула.

— Ты ужасный болван. Разве ты не обещал, что будешь лучше о себе заботиться?

Несмотря на боль, Бельтан усмехнулся.

— Обещал, но из этого вовсе не следует, что в следующий раз я поступлю иначе.

К ним подошла Мелия, сверкая янтарными глазами.

— Он исцелен?

Грейс вздохнула, посмотрела на нее и покачала головой:

— Я выиграла немного времени, леди Мелия, вот и все. Нам необходимо доставить Бельтана туда, где я могла бы сделать ему операцию.

Но где в средневековом замке можно сделать такую операцию?

— Тревис?..

Глаза Бельтана вновь подернулись дымкой. Тревис наклонился к рыцарю.

— Что ты хочешь сказать, Бельтан?

Голос рыцаря звучал едва слышно.

— Не думаю, что у меня осталось много времени. Поэтому я хочу тебе сказать, что сожалею.

Тревис покачал головой:

— Я не понимаю, Бельтан. О чем ты сожалеешь?

— Об этом.

Рыцарь приподнял голову и прикоснулся залитыми кровью губами к губам Тревиса. Потом его голова опустилась, и он закрыл глаза. В серых глазах Тревиса застыло удивление, на губах алели капли крови.

Мелия прижала руку к груди.

— Он?..

— Нет, — покачала головой Грейс. — Он жив. Но если мы ничего не предпримем, он умрет. Вот только у меня нет инструментов. — Она покачала головой. — Сейчас мне нужна медицина, а не волшебство.

Тревис посмотрел на потерявшего сознание рыцаря.

— Теперь я понимаю, Грейс, почему он так расстроился, когда я прогнал его после нашей первой схватки с Эрионом. Я весь пылал — ему было опасно ко мне прикасаться. А из-за рева огня я не слышал, что он говорил…

Грейс вспомнила разговор между Бельтаном и Мелией, который она однажды подслушала.

— Он любит тебя, Тревис. Вот что Бельтан пытался сказать. Он любит тебя больше жизни.

Тревис посмотрел на Мелию, и леди кивнула.

— А ты любишь его, дорогой? — тихо спросила она. — Ты можешь его любить?

Тревис взглянул на лежащего рыцаря.

— Не знаю. Мне кажется, да. Может быть — я не уверен. Но сначала его нужно спасти, Грейс.

Она вздохнула.

— Если бы удалось доставить его в Денверский госпиталь, все было бы в порядке.

Мелия приблизилась к ним.

— Вспомни, дорогой. Такая возможность существует.

Грейс и Тревис посмотрели на царственную женщину, а потом переглянулись и кивнули.

Уже через несколько минут Грейс и Тревис были готовы и встали рядом с Бельтаном. Они накрыли рыцаря плащом Фолкена, а Тревис надел одежду Бельтана, которую Эйрин нашла при входе в бани.

— Вы помните, что нужно делать? — спросил Фолкен, печально глядя на них своими выцветшими голубыми глазами.

Грейс посмотрела на Тревиса, и он кивнул.

— Мы оба должны представить себе госпиталь, — сказала она.