Книга Практикующий. Клятва ворона - Валерия Воронцова

Собственная беспомощность злила, жалила виной куда-то между ребер, подстегиваемая царапающимся изнутри страхом. Я как чертова собака на этой привязи. Какой смысл, а? Какой смысл быть потомственным фамильяром, обладать всеми способностями, если всего одна дурацкая веревка способна поставить на этом крест?

Яблонев потерял позицию, отступив на шаг, и от того, что пришло по связи, перехватило дыхание. Владу было больно. Сохраняя спокойствие и сосредоточенность внешне, внутренне ведьмак содрогался и едва успевал дышать. Мой худший кошмар. Настолько ужасный, что я никогда не позволяла себе всерьез задуматься даже о возможности подобного. О возможности потерять Влада. Не ссоры, не прекращения общения, не того, что он уйдет, а того, что в один момент его просто не станет.

Безумие. Ментальное и реальное слилось в одно, сменяя друг друга вспышками. Мне казалось, я злилась раньше? До этого момента я не знала, что такое настоящая ярость. Неконтролируемая, слепящая, разрушительная сила заполнила каждую клеточку, словно кипяток чашку чая.

Нет зверя опасней, чем тот, что загнан в угол. Нет фамильяра опасней, чем тот, что видит и чувствует боль своего практикующего. Сфокусировавшись на Илье, я взревела, выпуская наружу своего монстра.

Не имея возможности посмотреть в зеркало, я тем не менее была уверена, что только что фамильяр во мне проступил так же четко, как и ведьмак во Владе. Все виделось по-другому, слышалось точнее, чуялось острее, и даже думалось иначе. «Стопроцентное слияние», – сказал однажды Яблонев, отвечая на одной из наших долгих прогулок на мой вопрос об этой своей метаморфозе.

Наконец-то стала понятна моя главная ошибка. Ошибка, приведшая нас на эту крышу. Такому нельзя было научить, только понять самому, прочувствовав от и до. Все это время, с тех пор как запустилась программа фамильярства, я не выкладывалась на всю. Верила, училась, тренировалась, применяла способности, но все это было… калькой. Вот почему в ментальном пространстве я всегда видела дога со стороны и лишь в редких случаях становилась с ней единым целым.

Каждый день своего фамильярства я пользовалась силами сущности, отказываясь переступить последнюю черту, осознать, что дог и я – одно целое. Я будто списывала домашку с решебника, вместо того чтобы сесть и выполнить все задания самостоятельно. Или же одалживала денег взаймы, блокируя мысль пойти и заработать их.

Рык вспарывал горло, губы обнажили клыки, мышцы налились незнакомой прежде силой. Я все еще оставалась загнанным зверем, а значит, самым опасным существом здесь и сейчас. Вскинув голову, я щелкнула челюстью и рванула вперед, напрягшись всем телом. Нет таких цепей, что сдержали бы бешеную собаку, куда там жалкой веревке?

Не выдержав нагрузки, бечевка лопнула, и этот треск стал все равно что музыкой для ушей. Вскочив со стула, я запустила им в Илью, попадая в мангал и опрокидывая его набок в вихре искр, золы и угля. Мужчина вскрикнул, отпрыгнув влево и нелепо дернув руками. Влад поспешно поднялся на ноги, моего Князя немного шатало, но это пройдет. Я рядом, больше не беспомощна и наконец-то могу быть ему поддержкой, опорой и защитой.

– Поглядите-ка, – быстро пришел в себя Илья. – Щеночек разбушевался, хозяина обидели?

Ментальное превратилось в тень реального, сосуществуя в одном пространстве. Глаза паука-монстра обратились ко мне, он зашипел, демонстрируя весь свой арсенал зубов, игл и когтей, и я глухо зарычала, готовясь напасть, вцепиться и порвать его на сотни крошечных кусков.

Его движение было слишком быстрым и резким для такой неповоротливой на вид твари. Серая пелена паутины, покинув рот, устремилась не ко мне, а к Владу, и, вместо того чтобы рвануть к монстру, я кинулась ей наперерез, взвившись в воздух над дорогой в ментальном и оказавшись точно на прямой между Ильей и своим ведьмаком в реальном.

Язык обожгло холодом, нос забило гнилью и падалью, лицо словно оказалось в паутине, пытающейся вгрызться в кожу, но этот эффект спал, как только меня со всех сторон окутала фиолетовая энергия Влада. То есть почти сразу.

– Хрен. Ты. Угадал, – прорычала я, раскусывая эту дрянь и отбрасывая прочь. Напульсники на запястьях и кольцо с агатом разом потеплели, похоже, также приняв и перетянув на себя часть насланной Ильей мерзости.

Гнев клокотал внутри, пенил кровь, пульсировал на языке и стучал в висках, превращая все вокруг в красно-серое. Жажда крови, желание настигнуть, схватить и растерзать туманили голову, тело чувствовалось одной мощной пружиной… Крыло ворона нежно коснулось макушки дога, прежде чем птица вновь набрала высоту. Рука Влада обняла за плечи, прижала спиной к груди ведьмака, удерживая от опрометчивого броска в сторону нашего врага, и я вжалась в него, ожидая точной команды.

Так было правильно. Так было естественно. Так строилась связь и наша работа в команде, фундаментальная истина нашего тандема. Он – разум, я – сила. Он – ориентир, я – действие. Он – воин, я – его щит и меч.

Монстр напротив снова зашипел, распахивая пасть, все конечности странно задергались, нити, связывающие его тело, засветились…

– Вместе, – шепнул Влад на ушко, согревая его своим дыханием.

– Вместе, – выдохнула я, готовая следовать любому плану своего темного.

Чем бы это ни было на языке практикующих, я поняла, что надвигающиеся на нас молочно-серые щупальца, растущие из швов, что скрепляли Илью в одно целое, его козырь. Слишком много точечных противников, никакой единой завесы, которую я могла бы раскусить или разодрать, как прежнюю. Можно пытаться быстро перегрызть каждую или…

Рука Яблонева вытянулась вперед, вторая по-прежнему обнимала меня, не отпуская. Ворон описывал круги над догом, я сосредоточилась на приближающихся отростках. Ни один из них не должен был дотянуться до Влада. Эта гадость его не коснется. Я скорее откушу себе лапы и выцарапаю глаза, чем позволю подобное.

Моя алая ярость влилась в фиолетовый поток его силы, подпитывая, заряжая и уплотняя прозрачную стену, выросшую на пути атаки Ильи. При столкновении двух энергий потери понесли все. Враг вскрикнул, и я бы порадовалась этому, глядя, как его щупальца постепенно превращаются в пыль и уносятся ветром из леса Яблонева, если бы не чувствовала все, что происходит с ведьмаком.

Несмотря на мою помощь, Влад держался с трудом. Его сердце било в лопатку так быстро и сильно, словно к спине прижималась запыхавшаяся пичуга, а не практикующий. Мой темный задыхался, стискивал зубы, усилием воли не позволяя трясущейся руке согнуться и опасть, каждый раз упрямо выставляя ее перед нами. Однако долго он не продержится даже со мной в качестве батарейки. Мы оба слишком потратились за этот день, начиная с нападения на ПрахМир. Нужно что-то делать, срочно, пока есть что использовать, пока мы все еще на ногах…

Илья нас недооценил, но и мы ошиблись в возможностях противника. Я думала, что гниение и общее состояние не позволят ему размахнуться настолько, не приняв во внимание, как сильно он хочет жить. За счет Яблонева. Поверила в то, что Паук показывал все время до прихода Влада. Он прикидывался немощным и слабым, усыплял внимание, чуть ли не давил на жалость, скрывая, насколько силен.