Книга Опасное наследство - Кен Фоллетт

Августа вернулась в каюту, закрыв за собой дверь. Сняв верхнюю одежду, она накинула на себя шелковую ночную сорочку и подходящий по цвету халат. Потом она вызвала стюарда и приказала не беспокоить ее до утра.

– Разбудить вас утром, миледи?

– Нет, благодарю. Я позвоню, когда будет нужно.

– Хорошо, миледи.

Августа заперла за ним дверь. Потом открыла самый большой кофр и выпустила из него Мики.

Негнущимися ногами он прошел до кровати и рухнул на нее.

– Господи Иисусе, я думал, что сдохну, – простонал он.

– Дорогой, тебе больно?

– Ноги! – прохрипел Мики.

Августа потерла его икры. Мышцы были сжаты, словно узлы на канатах. Она массировала их кончиками пальцев, ощущая тепло его кожи через ткань брюк. Давно она так не прикасалась к мужчине, и от этого волна тепла поднималась к ее груди.

Она часто мечтала о том, как останется наедине с Мики Мирандой, как при жизни мужа, так и после его смерти. Но ее всегда останавливала мысль о том, что она потеряет – дом, слуг, деньги на платья, социальное положение, влияние в семье. Крах банка все это забрал у нее, и теперь она вольна поступать как пожелает.

– Воды, – слабым голосом попросил Мики.

Августа налила в стакан воды из графина у кровати. Мики перевернулся на спину и приподнялся, взял стакан и выпил его целиком.

– Еще… Мики?

Он помотал головой.

Августа взяла стакан из его рук.

– Ты потеряла табакерки, – сказал Мики. – Я все слышал. Вот свинья этот Хью.

– Но у тебя много денег, – сказала Августа и показала на шампанское в ведре со льдом. – Давай выпьем. Отпразднуем, что покинули Англию. Тебе удалось сбежать!

Мики посмотрел на ее грудь. Августа ощутила, что ее соски затвердели от возбуждения, и он видит, как они просвечивают сквозь шелковую ночную сорочку. Ей захотелось сказать: «Потрогай их, если хочешь», но она сдержалась. Времени у них достаточно – целая ночь. Целое путешествие. И остаток жизни. И вдруг ей показалось, что ждать больше она не может. Ей было стыдно и неловко, но желание заключить в объятия его обнаженное тело пересилило. Она села на край кровати, взяла его руку, поднесла к губам, поцеловала и прижала к своему сердцу.

Мики посмотрел на нее с любопытством и начал поглаживать ее грудь через шелковую ткань. Прикосновение его было мягким, подушечки пальцев гладили чувствительные соски, и она ахнула от удовольствия. Тогда он обхватил грудь ладонью и приподнял ею, чуть-чуть двигая из стороны в сторону. Потом схватил сосок пальцами, сжал и повернул. Она закрыла глаза. Он сжал сосок сильнее, до боли, и неожиданно повернул его так, что от боли она вскрикнула, оттолкнула его руку и встала.

– Ты, тупая сука, – усмехнулся Мики, поднимаясь с кровати.

– Нет! Не делай так!

– Ты и вправду думала, что я женюсь на тебе?

– Мики….

– У тебя нет ни денег, ни влияния, банк разорился, и ты даже отдала последние табакерки. На что ты мне сдалась?

Ее грудь сдавило, в сердце словно вонзили нож и провернули.

– Ты говорил, что любишь меня…

– Послушай себя! Тебе пятьдесят восемь лет, почти как моей матери. Ты старая, покрытая морщинами, подлая, эгоистичная дрянь. Я бы с тобой не лег, даже если бы ты была последней женщиной на земле!

В голове у Августы помутилось, и она едва не упала в обморок. Она попыталась сдержать слезы, но глаза переполнились, и они потекли по щекам. Рыдания сотрясали ее тело. Это конец всех ее мечтаний. У нее нет ни дома, ни денег, ни друзей, а человек, которому она доверилась, ее предал. Она отвернулась, чтобы скрыть от него лицо, ей не хотелось, чтобы он видел ее горе и разочарование.

– Прошу тебя, не надо больше.

– Ничего больше не будет, – резко отрезал Мики. – У меня зарезервирована отдельная каюта, и я туда сейчас пойду.

– Но когда мы прибудем в Кордову…

– Ни в какую Кордову ты не поедешь. Выйдешь в Лиссабоне и поплывешь обратно в Англию. Мне от тебя больше нет пользы.

Каждое его слово наносило ей почти физическую боль, и она отступала назад, вытянув руки перед собой, словно для защиты. Прислонившись спиной к двери, она открыла ее и выскочила наружу.

Морозная ночь мгновенно охладила ее голову и прочистила мысли. Она поняла, что вела себя как сопливая девчонка, а не как зрелая, уверенная в себе женщина. На какое-то время она утратила самоконтроль, но теперь пора брать ситуацию в свои руки.

Мимо нее прошел мужчина в вечернем костюме, куря сигару. Он в удивлении посмотрел на ее ночное платье, но ничего не сказал.

Это подало ей идею.

Она вернулась в каюту, закрыв за собой дверь. Мики поправлял галстук перед зеркалом.

– Сюда идут полицейские! – тревожно сказала Августа. – Целый отряд!

От спеси Мики не осталось и следа. Ухмылка исчезла с его лица, сменившись выражением паники.

– О боже! – прошептал он.

В голове у Августы быстро проносились мысли.

– Мы еще находимся в британских водах. Тебя арестуют и отошлют на берег в катере.

Она не знала, правда ли это, но решила рискнуть.

– Нужно спрятаться, – сказал Мики, залезая в кофр. – Давай, закрой. Поживее!

Она закрыла крышку огромного чемодана. Затем задвинула защелки и повернула ключ в замке.

– Так-то лучше, – сказала она.

Потом села на кровать, посматривая на чемодан и прокручивая в голове их разговор. Она показала себя уязвимой, и он ранил ее. До сих пор ее грудей касались только два человека – Стрэнг и Джозеф. Августа еще раз мысленно представила, как Мики больно скрутил ее соски, произнося полные желчи слова. Постепенно гнев остыл, сменившись темной жаждой мести.

Из чемодана донесся приглушенный голос Мики:

– Августа! Что там? Что происходит?

Она не ответила.

Он начал звать на помощь. Она прикрыла чемодан одеялом с кровати, чтобы заглушить звуки.

Через какое-то время он замолчал.

В задумчивости Августа отклеила с чемодана бирку с ее именем.

Двери соседних кают захлопали – пассажиры направлялись в обеденный зал. Ход судна немного ускорился – они вышли в Ла-Манш. Минуты стремительно бежали одна за другой, пока Августа сидела на кровати и размышляла.

Пассажиры возвращались небольшими группками с полуночи до двух часов ночи. Оркестр перестал играть, и стало тихо. Теперь шумели лишь двигатели корабля и море.

Августа не сводила глаз с чемодана, в котором заперла Мики. Его сюда принес здоровенный носильщик. Она не могла поднять его, но можно было попытаться его передвинуть волоком. У чемодана с обеих сторон были латунные ручки и кожаные ремни сверху и снизу. Она ухватилась за кожаный ремень сверху и потянула на себя, раскачивая чемодан из стороны в сторону, отчего он перевалился плашмя. Мики снова закричал, и Августа снова прикрыла чемодан одеялом и прислушалась. Никто к каюте не подходил. Мики перестал кричать.