Книга Осада - Иван Алексеев

– Я вполне удовлетворена, маркиз. Всецело полагаюсь на вас и рассчитываю на скорейшее удовлетворение моей просьбы: получение расписки мистера Смита, заверенной королевской печатью.

Маркиз отвесил миледи глубокий поклон, резко повернулся на каблуках и отправился по своим делам. Мисс Мэри велела своим спутникам вынести из шатра довольно удобное складное кресло из прочной парусины, и, усевшись в него, скучающим взором принялась обозревать окрестности. Часовые, по поручению маркиза внимательно наблюдавшие за незваными гостями, с которых, разумеется, не были сняты никакие подозрения, вечером доложили своему начальнику, что миледи не пыталась передвигаться по территории и осматривать лагерь войска. Она так и просидела в кресле, из которого виден была лишь шатер мистера Смита, закрывавший ей почти весь обзор.

Наутро маркиз среди прочих важных дел вспомнил и о своей гостье. Поскольку опытный разведчик привык всегда доводить все комбинации до логического завершения, он привел в действие свой план, обдуманный еще накануне, на пути от точки рандеву с мастером в лагерь королевского войска.

Во-первых, маркиз пригласил к себе в расположение двух офицеров из отряда английских наемников, находившихся на службе Стефана Батория наряду с солдатами удачи из двух десятков других европейских наций. Разумеется, он не стал посвящать офицеров в свои подозрения, а лишь порекомендовал им попробовать завербовать в свои ряды двух бывалых соотечественников – сержантов английской морской пехоты, а затем доложить ему об итогах и впечатлениях. Если спутники миледи – не те, за кого они себя выдают, то офицеры-соотечественники неминуемо их раскусят.

А для мисс Мэри маркиз приготовил другой сюрприз. Он нанес визит начальнице вервольфов и дал ей, как впоследствии скажет один из любимых киногероев советского зрителя, «маленькое, но ответственное поручение». Конечно же, пани Анна, вполне подходящая на роль предшественницы будущей «спортсменки, комсомолки и просто красавицы», не смогла отказать «товарищу Саах…» – извините – ах, какому человеку. Вервольфы, как элитные разведчики, не участвовали в штурме и, соответственно, не понесли потерь. Поэтому пани Анна, не будучи в данный момент обремененной неотложными заботами о своем отряде, с готовностью – искренней или вынужденной – незамедлительно принялась исполнять приказ начальника контрразведки. Она в течение получаса переоделась из мужского обмундирования в свой роскошный наряд графини, в котором она недавно покорила блистательного ротмистра пана Голковского, и маркиз церемонно повел ее под руку к месту своей дислокации.

Надо сказать, что вышеупомянутый пан ротмистр попался на пути этой примечательной во всех отношениях пары. Он остолбенело уставился на даму своего сердца, идущую с другим. Но пани Анна широко улыбнулась пану Галковскому и демонстративно послала ему воздушный поцелуй, который не могли не заметить все невольные многочисленные свидетели, находившиеся неподалеку. Сердце пана Голковского, учащенно забившееся было от обиды и ревности, вмиг успокоилось. Он упал на одно колено и склонил голову перед прекрасной пани. Однако муки ревности с новой силой охватили доблестного гусара, когда он увидел, что пани Анна с маркизом прошествовали за кольцо часовых, куда ему, пану Галковскому, доступ был закрыт. Ясновельможный пан принялся расхаживать взад-вперед перед запретной зоной, твердо решив дождаться возвращения дамы сердца.

Каково же было его удивление, когда пани вскоре вернулась, да не одна, а в сопровождении незнакомой красавицы. (Поскольку мисс Мэри накануне прибыла в лагерь в закрытой карете, то ее, разумеется, никто и не видел).

Пани Анна со своей таинственной и оттого казавшейся еще более прекрасной спутницей подошла прямиком к остолбеневшему гусару:

– Пан Голковский, позвольте представить вам мисс Мэри, дочь лорда Локлбриджа, гостью маркиза фон Гауфта. Маркиз попросил мне оказать ему любезность и показать миледи наш лагерь и окрестности. Я почту за честь, если вы соблаговолите сопровождать нас во время этой короткой прогулки.

Разумеется, пан Голковский немедленно соблаговолил. Они прошествовали через лагерь провожаемые восхищенными и завистливыми взглядами королевских воинов. Восхищение, разумеется, относилась к дамам, а зависть – к их кавалеру. Однако, поскольку крутой нрав гусарского ротмистра и его искусство фехтовальщика были хорошо всем известны, никто не осмелился присоединиться к маленькой процессии или же попытаться остановить их для беседы.

Они добрались до места, откуда была хорошо видна панорама осажденного Пскова. Мисс Мэри сдержанно выразила удивление размерами города варваров.

– Кстати, не хотите ли взглянуть на одного из русских? – обратилась к своей спутнице пани Анна. Наш доблестный пан ротмистр вчера во время неудачного штурма все же сумел отличиться, как и всегда, и захватил в плен вражеского военачальника.

Произнося эти слова, прекрасная пани посмотрела на пана Голковского долгим взглядом, значение которого было понятно лишь им двоим.

– А это не опасно? – без всякого кокетства деловито осведомилась англичанка.

– Нет, что вы! Он ранен и едва ли находится в сознании. Кстати, вы наверняка, как и все высокородные дамы, владеете искусством врачевания. Вы можете проявить христианское милосердие и оказать помощь этому несчастному. Будет потом что рассказать на родине.

Мисс Мэри, после недолгих раздумий, согласилась проявить милосердие и получить сюжет для захватывающего рассказа.

Они не спеша прогулялись до бивуака роты пана Голковского. Вначале пани Анна спустилась в землянку к раненому сама. Затем, убедившись в безопасности, она пригласила свою гостью.

Мисс Мэри, демонстрируя недюжинное умение, осмотрела раны метавшегося в бреду русского дружинника.

– У него сместился шейный позвонок и пережал несколько крупных нервов. Отсюда и болевой шок. Если аккуратно вправить позвонок, то боль пройдет, вернется сознание, и через пару дней этот бедолага будет совершенно здоров. Я могу этим заняться прямо сейчас.

– Вы правильно поставили диагноз, дорогая мисс Мэри, – одобрительно кивнула пани Анна. – Однако столь почетной гостье не стоит утруждать себя. К раненому уже вызван лучший королевский костоправ. Уверяю вас, он лучше справится с лечением, чем вы.

– Королевский костоправ? – сдержано удивилась мисс Мэри. – В связи с чем простому пленному оказана такая честь? Чтобы затем казнить публично, перед строем?

– Во-первых, дорогая леди, это не простой пленный, а офицер, причем, несмотря на его простой наряд, он – весьма важная персона, а именно лейб-гвардеец, – усмехнулась пани Анна. – А во-вторых, не знаю, как у вас в Англии, а у нас в Европе таких пленных не казнят. Мы свято блюдем рыцарские обычаи, а потому берем за высокопоставленных пленных выкуп.

Мисс Мэри безразлично пожала плечами и осведомилась, имеется ли для раненного обезболивающий отвар, а если нет, то она может его приготовить. Пани Анна взяла серебряный кувшинчик, стоявший в темном углу, и подала мисс Мэри. Напоив раненого отваром, после которого тот впал в глубокий спокойный сон, дамы со своим спутником направились в обратный путь к временному пристанищу английской леди. Ротмистр вновь остался за линией часовых, а пани Анна и мисс Мэри дошли до ее шатра и еще некоторое время беседовали, стоя перед входом. Затем пани начальница вервольфов распрощалась со своей подопечной и направилась восвояси, то бишь на доклад к маркизу. А мисс Мэри вновь уселась в то же кресло, глядя прямо перед собой рассеянным взором, слегка затуманенным от обилия новых впечатлений.