Книга Мистер Икс - Питер Страуб

Пассаж о цепях и коже вырвался у меня невольно. Я никак не ожидал, что во мне накипело столько гнева.

Проницательно и слегка удивленно она смотрела на меня:

– Похоже, ты прав. А откуда взялись цепи и кнуты? По-моему, он вполне нормален и далек от садомазохизма.

– Присочинил, чтоб история получилась более складной. Когда Стюарта посадят, я напишу ему, что вымысел куда сильнее реальности.

Лори смотрела на меня с той же глубокой задумчивостью, которую я подметил, когда взглянул на нее поверх крыши машины.

– Ты сказал, что тебя достали кидающиеся с ножами Хэтчи.

– В запальчивости…

– Это ты тоже присочинил, да? Сколько ж тогда получается Хэтчей?

«О нет!» – подумал я.

Взгляд ее почти неуловимо изменился.

– Что? Прости, не понял. – Я сделал большой глоток виски, пытаясь подготовить себя. Я не хотел готовить себя.

– Нэд?

– Ты права, – проговорил я. – Мы с тобой должны кое-что выяснить.

– Ты, кстати, собирался показать, что в папках, – звонко, почти с вызовом напомнила Лори. Сейчас она была словно армия на вершине холма: знамена развеваются, оружие наготове. Я чувствовал восторженное изумление.

– Для начала послушай, что происходило в течение последних двух дней. Я обязан рассказать тебе об этом. Ты познакомила меня с Хью Ковентри и помогла мне узнать об Эдварде Райнхарте.

– Это то, что ты хочешь выяснить? – Знамена красиво и гордо реют на ветру.

– Это то, что нам необходимо выяснить, – сказал я.

123

Рассказ я начал с Бакстон-плейс и Эрла Сойера; покинув коттеджи, я пришел на Голубичную, где увидел имя сторожа в сборнике Лавкрафта у Поузи.

– Вот почему ты вдруг так странно повел себя, – сказала Лори. – А мы-то с Поузи гадали, какая муха тебя укусила.

– Виноват… Мне надо было уйти и подумать.

– Зато, слава богу, ты вернулся. Рассказывай дальше.

– На похоронах Тоби кто-то обмолвился, что истинным хозяином домов моих тетушек на Вишневой улице якобы является Стюарт. Это бессмысленно. И я так и не пойму, почему они изо всех сил старались сделать вид, будто ничего не знают о моем отце.

– Мне это тоже непонятно, – сказала Лори. – А какая здесь связь?

– Я кое-что сделал, чего делать, конечно, не следовало. Обшарил платяной шкаф Нетти. Там и нашел одну из этих папок. А вторая – из дома Стюарта.

– Ты забрался в дом Стюарта?

– В этом не было нужды. Я взял папку, но первым украл ее он. Я лишь востребовал снимки назад.

– Значит, это он забрал фотографии твоих тетушек?

– Забрал, чтобы они не попали на выставку.

– А остальные были у Нетти? Что ж, по крайней мере, это ты выяснил. Они держали их у себя как выкуп. Нетти и Мэй далеко не дурочки.

– Нетти и Мэй знают, как взять то, чего они хотят, – ухмыльнулся я. – Вопрос-то в другом: чего они хотят?

Лори невозмутимо взглянула на меня в ответ:

– Им, наверное, очень дороги эти фотографии.

– Я тебе покажу кое-какие.

– Наконец-то. – Лори поставила стакан и подвинулась поближе к кофейному столику.

Я вытянул из папки фотографию Омара с Сильвэйном.

– Запомни эти лица.

Следующей появилась фотография Говарда Данстэна, за ней – Кордуэйнера.

– На тебя похож. – Лори обернулась ко мне с сияющей улыбкой и вновь вгляделась в снимок. – Немного. У тебя глаза не такие бешеные.

– Это Говард Данстэн. Отец Нетти и Мэй.

– Непрост, а? А это что?

Она взяла следующую фотографию из стопки. Под присмотром сидящего на корточках десятника в котелке двое мужчин катили тачки к сотам строительных лесов и балок, поднимающихся из грязной земли. В правом углу кадра двое других рабочих тащили охапки деревянных брусов «два на четыре» через Торговую авеню. Поодаль от стройки припарковались «форд» модели Т и грузовик с дощатыми бортами кузова. Весьма упитанный зевака в костюме из сирсакера[67]и канотье, как у молодого Карпентера Хэтча, взволнованно смотрел в камеру, стоя в нескольких футах за спиной надзирателя в котелке. Углы наклона шляп и позы этих двоих сочетались четко и плавно, как стихотворная рифма.

– Это на стройке отеля «Мерчантс», девятьсот двадцать девятый год. Хью Ковентри очень нравилась эта фотография.

– И вправду, удачный вышел снимок. В нем столько движения, а два парня в шляпах – прямо анекдот.

– А вот я совсем маленький. – Я выложил перед Лори фотографию с моего третьего дня рождения.

– Боже, какой очаровательный ребенок! – Глаза ее лучились радостью. – Нет, правда, ты был не просто симпатичным – ты был потрясающе красивым малышом. Всякого надо было снимать в рекламах.

– Моя матушка наверняка с тобой согласилась бы. Так, а теперь кое-что из папки Хэтча. – Я показал фотографии Карпентера, хвастающегося своим новым авто, и Эллен на выпускном вечере.

– Кто эти люди? Дедушка и бабушка Стюарта?

– Правильно.

– Какая хорошенькая, правда? А вот он очень смахивает на образцового поставщика свиных бифштексов. Глянь, какие тучные бедра.

Я достал фотографию Кордуэйнера Хэтча в галстуке-бабочке, глядящего из-под челки.

Лори нагнулась к снимку. Сделала глоток из почти пустого бокала и снова обернулась ко мне.

– Это ты? Не может быть. Это снято задолго до твоего рождения.

– Это паршивая овца семейства Хэтчей, – сказал я. – Дядя Стюарта, Кордуэйнер.

– Он похож на тебя.

– Это я похож на него. Лори, когда первые снимки поступили в архив, ты видела хоть один из них?

Лори закусила нижнюю губу:

– Честное слово, не помню.

– А Рэчел Милтон помнит. Это она сказала мне, чтоб я их поискал.

– Не понимаю. – В глазах Лори было лишь невинное смущение. – Рэчел сказала, что я их видела?

– Нет. Сказала только, что они могут быть у тебя.

– Может, и были. Я не придавала им значения. Я ведь тогда и не знала тебя.

– Стюарт понял, кто я такой, в ту же секунду, когда меня увидел. По идее, Кордуэйнер умер еще до рождения Стюарта, и я не думаю, что Стюарт, пока он рос, где-либо видел фотографии своего скомпрометированного дядюшки, так что он понятия не имел, как выглядел Кордуэйнер, пока не собрал семейные фотографии для выставки. Не может быть, чтобы Стюарт не заметил сходства своего дяди с Говардом Данстэном