Книга Проклятая и безликая - Ермак Болотников

этого, скорее всего даже не мог понять, чем же мы рисковали и во имя чего… и тем более, даже догадаться о той Великой правде, которая скрывалась за уродством на моих ладонях. Людвиг был прав, эти шрамы стали для меня началом нового этапа, и я не стеснялась их, несмотря на то, что как дворянка змеи, была ими опорочена. Это все было неважно, скоро я войду в сан крови, став полноправной служительницей Мириана, тогда мои уродства станут достоянием чести... эти мысли грели душу, вызывая лёгкую, еле заметную улыбку, которую я не могла сдержать. Моя жизнь только начиналась... И я искренне желала, чтобы в дальнейшем, она оставалась в такой же зависимости от моих действий, как сейчас. Больше я не стану безвольной марионеткой неизвестных сил, которые сделают из меня лишь блеклую тень. Этого больше не случится, несмотря ни на что...

- Прекрасно справляешься… Я рада, что ты смогла найти общий язык с моими родными, надеюсь, за время разлуки, я смогу произвести тоже впечатление на Годрика. - В ожидании лорда Тревелья, я решила немного поговорить с названной сестрой по душам. Она уже успела вернуться и выглядела довольной, покачиваясь из стороны в сторону. Во время званного обеда и до глубокой ночи вряд ли нам представится подобная возможность, а если и представится, то явно без возможности говорить о чём-то без оглядки на положение семьи или простую вежливость. С момента появления Тревелья и до его отъезда, мы будем обсуждать Людвига, и скорее всего, благодаря древним традициям, которые сделали нас внезапными хозяевами дома, волей не волей остальным участникам переговоров придется внимать нашему голосу так же, как сейчас каждый из приезжающих выражал почтение и приветствовал нас подобно знатным господам. Но на это плюсы традиций кончались, ведь помимо мнимого, скорее всего ложного в своей основе почтения, никакой реальной властью мы не обладали и вряд ли обладать будем, покуда вообще живем здесь. - Как тебе Али? Уже можешь что-нибудь сказать о ней? Я не смогла понять, она не сказала даже слова...

- Не уверена, что твой брат делает верный выбор… Бесспорно она красива и мила, но… южанка? Еще и явно обычная крестьянка, если не бывшая рабыня. Это уронит престиж твоей семьи, вызовет раскол между родами и скорее всего, в будущем создаст проблемы для их детей. Тревелья это ведь не просто лорд, разве не он отвечает за несколько мануфактур в районах севера, там, где сейчас расположены… войска Ревнителей. - Я поняла, к чему клонит Гвин и что хочет донести. Весьма, к слову, прямолинейно. Находясь в нашей семье, став ее частью… она понесет тяжесть конфликта с Тревелья, а вместе с этим, и Годрик, который прямо сейчас занял позиции на Севере, отрезанный от основных военных мощностей Империи и лишённый постоянного снабжения из столицы. По крайней мере, если Протектор не смог полностью обезопасить тропы, позволив им получать продовольствие прямо из Колыбели Империи, что казалось невозможным даже для единоличного владыки церкви Змеи. Насколько ее слова могли быть правдивы и верны? Власть Тревелья не была столь обширна, амбиции не могли затмить долга. В тоже время, Али показалась мне по крайней мере… Милой? Дурашливой и простой, как истинная крестьянка, в своей жизни видевший так мало, что удивляется всему миру вокруг. Я могла понять, почему взгляд Людвига упал на нее, презрев дочь Тревелья. С детства, он, как и братья, проводили свое время в баллах и интригах, что рано или поздно становились однообразными, душащим и презренным. Они верно устали от дворянских дочерей, что зачастую, являлись лишь инструментом в руках своих отцов, что умело дергали за ниточки, играя в свою игру и даже не пытаясь подумать о чем-то кроме своей победы и выгоды.Али не принадлежала никому, только себе, с ней он чувствовал себя… спокойно, честно. Да, возможно, ее любовь была попросту куплена, но хотя бы, она не являлась просто разменной монетой, и он переставал ей быть. Это высоко ценилось для тех, кто пытался жить иначе, и скорее всего, то немногое, на что был согласен сам Людвиг. - Прошу, не принимай слишком резких решений и не относись к нему... Ну, ты понимаешь. Если он попытается саботировать поставки вооружений, то подобное...

- То поплатится за это. Очень дорого и кроваво. - Я отвела взгляд в сторону, хмуро оглядываясь на дверь, что оставалась запертой. Его по-прежнему нет… я не хотела давать волю эмоций и поддаваться зреющему недовольству. Не стоит слишком сильно зацикливаться на том, что я что-то значу в этом конфликте. По-прежнему, я не имела полного права считаться хоть сколько-нибудь важной фигуркой на этой игровой доске. Несмотря на все традиции и титулы, решение примет отец, и мне попросту непозволительно вести себя пренебрежительно по отношению к столь важным гостям. Я не могла говорить от лица Рихтер, оскорблять гостей, даже несмотря на то, что по традициям считалась полноправной хозяйкой дома. Но несмотря на это, я старалась подавить в себе то презрение, которое испытывала к Тревелья, что так бесцеремонно позволяли себе задерживать встречающих их людей на протяжении уже целого получаса. Подобная дерзость в общем-то, могла оказаться вызвана достаточно обширным кругом причин, начиная от согласования их аргументов и заканчивая собственной безопасностью. С того года, как на наше поместье напали, многие из самых знатных родов стали крайне аккуратно относится к посещению дома Рихтер, беря с собой множество войск и солдат, которые всегда являлись излишком, но несмотря на все, оставались постоянным атрибутом. - Мы сильны, Гвин, он не смеет из-за личных обид ставить под угрозу Слезы Империи, боги и Протектор не простят ему этого… никогда. И в особенности, из-за подобной мелочи. - В тот же момент раздались первые тяжёлые и медлительные шаги, заставив окружение встрепенуться, встав ровно, а легионеров надежды и вовсе вернуться к боевому построению, вернув себе величественный вид. Я повернулась лицом к входящим, внимательно изучая медленно шествующих представителей Тревелья, в сопровождении которых шли двое облаченных в тяжелые доспехи рыцаря, с фамильными знаменами за спинами и двуручными клинками. Изображённый кубок с обвитой вокруг него змеей, сиял изумрудным глазками и нефритовой чешуёй, что отливалась на свету подобно настоящим драгоценным камням. Когда-то давно, Балор Тревелья, знаменитый жрец, автор множества молитв и песнопений в Их честь, лично общался с Сивилом, говорят, что даже исповедовал, от чего до сих пор, род Нериса крайне гордился этим,