Книга Громыко - Святослав Рыбас

«Пройдет чуть времени, и Горбачев известит нас, что решил поставить на кон наши “Пионеры” (СС-20) на определенных условиях». Потом условия одно за другим сброшены, а под конец генеральный отдал даже то, о чем его не просили, — советские РСД на Дальнем Востоке и оперативные ракеты повышенной дальности в Европе…

Договоренности ставят Советский Союз перед необходимостью менять не просто доктрину, но сами несущие материальные конструкции своей оборонной системы. США и НАТО в целом обходятся поправками по эшелонированию. Есть вопрос?»

Американцы занимали более твердую позицию. Москва первой шла на уступки, а Вашингтон мог выбирать и выдвигать свои условия. Главным в советском подходе была мысль Горбачева о «разрядке»: «признание общечеловеческих ценностей и еще точнее — выживание человечества».

Задача выживания человечества не должна была разрушить Советский Союз. Ее невозможно было решить без потерь, но потерь несмертельных. Однако советская дипломатия повела дело по самому упрощенному варианту, как будто Запад уже давно придерживается приоритетности общечеловеческих ценностей, а уступать ему и догонять его должен только Советский Союз.

Тактическое по замыслу отступление («Второй Брест»), затеянное для укрепления внутриэкономической обстановки, в итоге привело к разрушению Ялтинской системы послевоенного мира, а затем и к распаду государства. Как отмечал маршал С.Ф. Ахромеев, «с лета 1990 года действовали фактически заодно Э.А. Шеварднадзе и американские дипломаты».

В советском руководстве велась полемика о том, сколько можно уступить Западу. В одной из записок Горбачеву заведующий Международным отделом ЦК КПСС В.М. Фалин прогнозировал, что «ГДР — центральное звено советской военной структуры» и что после объединения Германии США, Англия и Франция «не уступят перед соблазном загнать Советский Союз в границы 1941 года». Однако Горбачев и Шеварднадзе считали, что не надо возражениями против вхождения объединенной Германии в НАТО «вносить диссонанс в партнерство США».

У Советского Союза в то время, кроме военной силы, других опор не было. Горбачев мог и не сумел с выгодой ее разменять. Он мог бы вспомнить, что призыв Ленина в 1917 году «Мир без аннексий и контрибуций» не был услышан. Мир, как всегда, жил по другому закону: «Проиграл — плати». В июле 1990 года Горбачев был вынужден без должной компенсации дать согласие германскому канцлеру Г. Колю на объединение Германии. По отношению к ГДР, которая не участвовала в переговорах, это был новый «Мюнхен»; Горбачев ее сдал, как некогда Чемберлен и Даладье сдали Чехословакию.

Через несколько месяцев после войны в Персидском заливе, когда США разгромили недавнего советского партнера — Ирак, Горбачев был приглашен в Лондон на встречу руководителей «Большой семерки», где безуспешно просил финансовой помощи. Он говорил: «Нашлось 100 миллиардов долларов, чтобы справиться с одним региональным конфликтом, а здесь речь идет о таком проекте — изменить Советский Союз». Разумеется, Запад был благодарен Горбачеву, который стал лауреатом Нобелевской премии мира за 1990 год, что в СССР было воспринято с ледяным равнодушием. Но никто не хотел спасать тонущий Советский Союз, руководимый таким славным и человечным президентом.

Как некогда Российская империя, так и Советский Союз действительно сходил с исторической сцены, разрушаемый изнутри.

Огонь по штабам!

СССР остро нуждался в новых источниках финансирования. Кризис платежей по внешнему долгу, а также растущее недовольство населения заставляли горбачевскую группу искать нетрадиционные решения. Была начата кампания сокрушения «противников перестройки» в лице руководителей планово-распределительных органов (министров, старых членов ЦК, региональных руководителей). Был объявлен курс на «демократизацию» и «гласность». СМИ были переполнены развенчиванием советской истории, новой волной «десталинизации». Горбачев считал, что необходимо дать «низам» право контроля над «верхами» и это приведет к устранению бюрократических «пробок». Руководствуясь стремлением упрочить позиции своих сторонников, он сказал шахтерам в Донецке: «Огонь по штабам. Вы начинайте снизу, а мы поможем». Он надеялся, организовав давление со стороны населения, преодолеть отторжение реформ значительной частью партийной элиты. Однако «низы» обратили свой гнев на всю государственную систему. Неожиданно для всех по стране прокатились волнения и погромы на национальной почве — в Узбекистане, Казахстане, Грузии, Армении, Азербайджане.

После XIX партийной конференции (июнь 1988 года) перемены резко ускорились. Была начата политическая реформа, которая должна была привести к созданию новой системы власти и слому существующего порядка управления. Отныне, как сказал на конференции Горбачев, во главе системы должна была стоять не партия, а «Совет народных депутатов как орган народовластия». Первые секретари райкомов, обкомов, ЦК должны были пройти через альтернативные выборы, чтобы возглавить Советы соответствующих уровней. Горбачев предупредил, что партия больше не будет пребывать «в условиях идеологического комфорта».

В марте 1989 года прошли альтернативные выборы народных депутатов, но многие партийные руководители не были избраны. На Первом съезде народных депутатов сформировалась оппозиционная идейно сплоченная и интеллектуально сильная Межрегиональная депутатская группа (МДГ). В нее входили академики А. Сахаров, Ю. Рыжов, профессор А. Собчак, бывший первый секретарь Свердловского обкома партии и бывший кандидат в члены Политбюро Б. Ельцин и другие. Деятельность МДГ Горбачев оценивал как разрушительную: «Эмиссары межрегиональной группы, фактически сложившейся уже в партию, начали сновать по стране, подстрекать к забастовкам железнодорожников и рабочих других отраслей. Это был в полном смысле слова удар в спину, сыгравший роковую роль в судьбе перестройки».

К 1989 году относится и разрыв отношений между двумя ключевыми членами горбачевской команды: членом Политбюро, секретарем ЦК КПСС А.Н. Яковлевым и членом Политбюро, председателем КГБ СССР В.А. Крючковым. Раньше они были союзниками: Крючков поддерживал Яковлева, когда тот был послом в Канаде, а затем, благодаря Яковлеву, Крючков вошел в ближний круг Горбачева.

На внеочередном Съезде народных депутатов СССР (март 1990 года) была отменена 6-я статья Конституции, законодательно закреплявшая руководство КПСС. Тогда же Горбачев был избран съездом президентом СССР — произошло то, что вскоре получило название «самоубийство КПСС»: не создав действительно новой системы власти, она демобилизовалась. Это можно сравнить с отречением от престола Николая II, который глубоко заблуждался в способностях тогдашней оппозиции удержать власть. Но в случае с Горбачевым страна не находилась в длительной мировой войне, не было никакого непримиримого конфликта интересов в обществе и не было «революционной ситуации». (Афганская война была болезненным, но локальным явлением.)

Более того, Горбачеву группа академиков-экономистов предлагала конструктивный путь укрепления Советского Союза путем заключения (под контролем Центра) экономических договоров между союзными республиками с определением ценовых, энергетических, транспортных и иных приоритетов. Только после этого можно было приступать к политическим преобразованиям. Однако Горбачев отверг этот план, ответив буквально следующее: «Тогда я не буду им нужен».