Книга О проценте. Ссудном, подсудном, безрассудном. "Денежная цивилизация" и современный кризис - Валентин Катасонов

В дополнение к центральным банкам в странах ПМК стали создаваться институты под странным названием «суверенные фонды». Речь идёт о фондах правительств, в которых стали аккумулироваться сверхдоходы от экспорта природных ресурсов и иных товаров. Декларируется, что фонды необходимы для создания некоей «подушки безопасности», которая должна защитить страны ПМК от резкого падения цен на экспортируемые ресурсы (например, в условиях кризисов). В России, в частности, был создан Стабилизационный фонд, который затем был преобразован в два новых фонда – Резервный фонд и Фонд национального благосостояния.

Существенно, что суверенные фонды накапливают денежные ресурсы в иностранной валюте. Поэтому название «суверенные» звучит как издевательство: эти фонды подрывают курс национальной валюты, а, следовательно, и суверенитет этих стран. И слово «благосостояние», которое фигурирует в названиях ряда фондов, можно интерпретировать как благосостояние стран ЗМ, а не той страны, которая учредила фонд.

Учитывая, что в условиях нынешнего финансового кризиса ФРС США включила на полную мощность «печатный станок» и стала наводнять «зелёной бумагой» мировую «экономику», долларовые накопления центральных банков и суверенных фондов обесцениваются, что только на руку мировым ростовщикам.

Неэквивалентный обмен как закон «рыночной экономики»

Для понимания того, каким образом устроены «пищевые цепи» и «финансовые пирамиды», следует иметь в виду, что «рыночная экономика» как на уровне отдельного государства, так и в масштабах всего мира представляет собой постоянно совершающиеся акты неэквивалентного обмена товарами, услугами, активами. Образно выражаясь, в «экономике» имеют место «несбалансированные метаболические процессы».

Что такое «эквивалентный» и «неэквивалентный» обмен, сказать не всегда просто. Для того, чтобы дать полное и исчёрпывающее определение понятия «неэквивалентный обмен», необходимо предварительно раскрыть такие фундаментальные понятия хозяйственной жизни, как «стоимость», «цена», «ценность», «эксплуатация» и т. п. Мы не собираемся сейчас слишком погружаться в раскрытие этих сложнейших и в то же время ключевых понятий, над тайной которых уже более трёх столетий бьются «профессиональные экономисты», начиная от «меркантилистов», «физиократов» и представителей классической буржуазной политической экономии (в лице В. Пети, А. Смита и др.).

Коротко скажем лишь следующее. Сегодня появляется всё больше публикаций, в которых оспаривается считавшееся ранее неоспоримым мнение, что стоимость – категория объективная, не зависящая от мнений, культуры, этики людей, вступающих в экономические отношения. Нам на лекциях по политической экономии в своё время говорили, что экономика стала наукой тогда, когда удалось объяснить, что такое «стоимость». А удалось это якобы Карлу Марксу, который создал трудовую теорию стоимости. Главный тезис этой теории: стоимость товара (услуги) определяется общественно необходимыми затратами труда на производство товара (услуги). Этот тезис был возведен в ранг закона (закона стоимости), не зависящего от субъективных устремлений и наклонностей участников экономических отношений.

Впрочем, с Марксом спорили другие экономисты, которые предлагали альтернативные теории стоимости. Среди них наиболее известна теория предельной стоимости австрийца Бём-Баверка (Bohm-Bawerk). Он полагал, что в основе стоимости товара лежат не затраты труда, а полезность, причём полезность «предельная», т. е. та, которой обладает последняя единица предлагаемого на рынке товара (или иного блага).

Еще можно назвать теорию энергетической стоимости, созданную нашим соотечественником С. А. Подолинским в конце XIX века. По его мнению, в основе стоимости товара лежит физическая энергия (механическая, тепловая, электрическая и т. д.), затраченная на производство товара.

В большинстве современных учебников по экономике («экономикс») вопрос о природе стоимости вообще обходится стороной. Авторы таких учебников понятие «стоимость» считают синонимом «цены». Отождествление понятий «стоимость», «цена», «ценность», «полезность» в современной экономической литературе свидетельствует о том, что происходит всё большая примитивизация и вульгаризация представлений о том, что такое «экономика»[386].

«Рыночная экономика» – это такая организация общества, при которой один участник рынка пытается «переиграть» другого, используя обман, силу и иные не вполне благочестивые методы, и заработать на этом прибыль[387]. «Профессиональные экономисты» говорят, что это очень даже здорово, так как при такой конкуренции раскрывается мощная энергия отдельных участников, которая становится «двигателем прогресса». При этом справедливость и эквивалентность обмена якобы не нарушаются, так как встречные устремления отдельных участников («игроков») рынка взаимно нейтрализуются. Однако, как мы выше отмечали, в «рыночной экономике» нет ни справедливости, ни эквивалентности обмена. А неэквивалентный обмен – это, во-первых, эксплуатация одного человека другим; во-вторых, это имущественная поляризация всего общества[388].

Вот что пишет несправедливости и неэквивалентности обмена в условиях «рыночной экономики» Н. Сомин:

«…большой капитал – явное преимущество, которое его обладатель на полную катушку использует. В результате прибыль в рыночной экономике распределяется по капиталу, т. е. по собственности. Ох, недаром Прудон восклицал: «собственность есть кража!».

И в этом главный парадокс рыночной экономики: товар создаётся только трудом, но прибыль распределяется не по труду. Драма рынка в том, что он – злостный нарушитель справедливости. И понятно, почему. Рынок – это совокупность конкурирующих между собой игроков, каждый из которых стремится максимизировать свою выгоду. Поэтому в этой конкурентной борьбе используются любые конкурентные преимущества. Можно обмануть, можно поставить контрагента в стеснённые условия, можно использовать его затруднения или его беззащитность. В результате рыночные сделки становятся неэквивалентными. Вот суть дела. Причём это верно не только для отдельных покупателей или наёмных рабочих, но и для целых предприятий или даже целых стран. На рынке сильный грабит слабого, богатый – бедного.

Рынок имеет две «невидимые руки». Одна – смитовская, – хорошо известна. Она выставляется напоказ, дабы продемонстрировать мудрость рынка. Эта рука регулирует спрос и предложение, обеспечивая рынку устойчивость. Но есть и другая рука, рука грабителя, который, пользуясь своей силой, отнимает у слабого. Но богатство и есть сила в экономическом смысле. Поэтому вторая рука богатого делает ещё богаче, а бедного ещё беднее. Об этой руке стараются помалкивать. Правда, все государства делают огромные усилия, чтобы удержать эту руку, – издают антимонопольные законы, вводят прогрессивный налог и пр., и др. Но ничего не получается, ибо механизмы рынка – сила и обман (выделено мной – В. К.). Уберите их, сделайте рынок абсолютно свободным, и тогда он зачахнет, ибо тогда, как остроумно заметил Краснов В., станет всё равно – купить на рынке или сделать самому (здесь Сомин Н. имеет в виду Краснова В. П., автора книги «Теории товарного производства и классовой борьбы за пределами догм». – Ростов н/Д, 2001 – В. К.).