Книга Военные дневники люфтваффе. Хроника боевых действий германских ВВС во Второй мировой войне - Кайюс Беккер

К этому времени самолет Дрюэса набирал высоту, летя на восток, где другие горящие в небе факелы четко отмечали путь, который избрал поток британских бомбардировщиков.

Именно в эту ночь британское командование бомбардировочной авиации понесло самые тяжелые потери, а германское командование ночных истребителей одержало самую значительную победу в воздушных боях над Германией. Определенно важнейшую роль сыграла погода вместе со своевременной концентрацией истребительной авиации в нужном месте. Но остается фактом, что те же самые соединения спустя шесть месяцев после «нокаута» летом 1943 года теперь вновь являли собой сильнейшую угрозу самому продолжению вражеской бомбардировочной стратегии. И они могли это сделать благодаря в большой степени своим бортовым радарам «Лихтенштейн» SN2 и своей «косой музыке».

Первое применение британцами технологии «Окна» во время боев над Гамбургом в конце июля и начале августа 1943 года, помимо вывода из строя систем управления зенитным огнем и ночными истребителями, таким же образом глушило и бортовые радарные установки на самих самолетах. В то время вся эта аппаратура работала на волне длиной 53 сантиметра. Более того, первые установки «Лихтенштейн» B/C с их углом обзора только 24 градуса серьезно ограничивали возможности истребителя: если ранее замеченный бомбардировщик вдруг уходил от луча радара, шансы его повторного обнаружения были невелики. К счастью, к тому времени, когда выявилась полная бесполезность В/С в условиях глушения их волны, приборы SN2 уже были в разработке. Новая аппаратура сочетала в себе преимущество много более широкого угла поиска (120 градусов) и длину волны 330 сантиметров, которую не смогут глушить, по крайней мере, в течение какого-то времени.

После событий в Гамбурге производству SN2 был отдан высший приоритет. В начале октября им были оснащены первые ночные истребители, а через три месяца ими стали пользоваться повсеместно. Хотя компоновка прибора в носовой части доставляла хлопоты, это оправдывалось тем, что летчик уже не летал вслепую.

Боевой радиус SN2 также заметно превосходил аналогичный параметр у его предшественника. Противника можно было обнаружить на удалении, несколько превышающем высоту полета самолета-носителя. Например, на высоте 5500 метров диапазон обнаружения составлял около 6 километров. Так что, если истребитель был наведен на поток бомбардировщиков наземным оператором, дальнейшее он делал сам.

Как результат, британское КБА, пребывавшее в ноябре 1943 года в уверенности, что господство в небе над Германией завоевано, в декабре вновь стало нести тяжелые потери. В январе и феврале доля потерь продолжала расти и в конце концов в марте 1944 года достигла наивысшего за все время пика.

Что касается «косой музыки», это оружие было изобретено целиком в боевых условиях, и, хотя его отцовство приписывалось ряду знаменитых летчиков, включая Гельмута Лента, Хайнца-Вольфганга Шнауфера и двух летучих принцев (Липе-Вайсенфельда и Сайн-Витгенштейна), в действительности это сделал вольноопределяющийся оружейник по имени Пауль Мале.

Как-то, проходя через испытательный полигон в Тарневице, Мале обратил внимание на бомбардировщик «Дорнье-217», в опытном порядке оснащенный пулеметами, стреляющими под косым углом, для защиты от вражеских истребителей. Эта идея засела в его мозгу и не давала ему покоя. Если бы установить такую же пушку на крыше какого-нибудь «Ме-110», тот бы смог атаковать вражеские четырехмоторные бомбардировщики снизу, не опасаясь встречного огня. Хотя подобный подход уже производился снизу, «Ме-110» мог нанести решающий удар, лишь пристроившись сзади с хвоста и пользуясь своими зафиксированными носовыми пулеметами. При этом он оказывался в поле обстрела счетверенных хвостовых вражеских пулеметов. Кроме того, снизу бомбардировщик являл собой куда более крупную цель и не был бронирован. Его широкие крылья, несшие тяжелые моторы и объемные баки с горючим, можно было воспламенить при минимуме попаданий.

Мале принялся за работу, импровизируя с теми деталями, которые смог раздобыть. Он установил на деревянную платформу два 20-миллиметровых пулемета «MG FF» и на крыше кабины поместил прицел. Летчики из II/NJG 5 в Пархиме, где тогда служил Мале, вначале с недоверием смотрели на его манипуляции, но затем согласились опробовать эту идею в действии. Во время налета на Пенемюнде в ночь с 17 на 18 августа 1943 года первые два вражеских бомбардировщика были сбиты с ее помощью капралом Холькером из 5-й эскадрильи NJG 5. Его примеру последовал лейтенант Петер Эрхард из 6-й эскадрильи, одержавший четыре победы за тридцать минут. 2 октября командир, капитан Манфред Мойрер писал в своем рапорте: «К сегодняшнему дню II/NJG 5, пользуясь экспериментальным косым вооружением, сбила восемнадцать самолетов, не понеся при этом никаких потерь и не получив повреждений…»

Эта новость скоро распространилась среди других подразделений. Казалось, был изобретен какой-то новый вид страхования жизни, а Пауль Мале стал пользоваться большим успехом. Он докладывал: «Скоро среди моих клиентов стало много хорошо известных летчиков, и все хотели, чтобы я установил „schrage musik“ на их машины».

Вдохновение простого сержанта-оружейника привело к рождению нового и бесценного оружия, чье производство в конечном итоге было начато под контролем самого министерства авиации рейха. Мале получил письменное свидетельство и 500 марок в качестве гонорара за изобретение. В 1944 году оставалось лишь несколько ночных истребителей, летавших без этого вооружения, а счет вражеских бомбардировщиков, которых внезапно охватывало пламя, а экипажи не имели понятия о причине этого, постоянно рос.

В январе британские потери выросли до 6,15 процента от всех боевых вылетов на Берлин и до 7,2 процента во время налетов на Штеттин, Брунсвик и Магдебург. Но эффективность германской ПВО не ограничивалась одним уничтожением. Подвергаемые атакам на всем пути к далекой цели, многие бомбардировщики с бомбами на борту, получив повреждения, были вынуждены повернуть назад. Остальные в результате схваток в небе и преследования противником рассеивались и прибывали к цели уже не прежней единой ударной группой. Хотя Берлин и другие города зимой 1943/44 года и пострадали от бомбового террора, они все же избежали полного уничтожения, как это предсказывал враг. Процитируем отрывок из британской официальной истории – «Стратегическое воздушное наступление на Германию»:

«КБА было вынуждено, главным образом из-за противодействия германской ночной истребительной авиации, отвлекаться от его главного объекта, Берлина, распылять свои силы и проводить операции менее эффективными средствами, чем до сих пор… Битва за Берлин оказалась более чем неуспехом. Это было поражение».[41]

Три крупных воздушных сражения, прежде всего, повернули ход событий вспять. В ночь с 19 на 20 февраля 1944 года объектом налета 823 четырехмоторных бомбардировщиков стал Лейпциг. Хотя Королевские ВВС изо всех сил старались исказить реальную ситуацию в небе с помощью ложных поворотов, отвлекающих атак и хотя основной поток бомбардировщиков, шедший на Берлин, только в последний момент повернул на юг, ночные истребители не отставали от британцев. Семьдесят восемь бомбардировщиков не вернулось в Англию.