Книга Индиговый ученик. Книга 2 - Вера Петрук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Беркут всегда был особенным. Возможно, неслучайно из всех «избранных» именно он оказался достойным Испытания Смертью. В свое время Регарди потратил немало времени на поиски причины, которая заставила имана выбрать Шолоха. А ведь она могла быть простой. Мальчишка сумел узнать о смерти то, что так и не открылось другим. И что до сих пор оставалось тайной лично для него, Арлинга.
Понимая, что в душной комнате ему становилось только хуже, Регарди вышел во двор и задумчиво побрел к будке Тагра. Он чувствовал, как по небу медленно ползла страдающая от полноты луна. В такие ночи крысолов обычно тоже не спал, тоскливо подвывая в небо. Мысль о Тарге согрела сердце. Все-таки они были отличной парой – слепой драган и стареющий пес, пугающийся луны.
Но в эту ночь крысолов загадочно молчал. На какой-то миг Арлингу показалось, что в будке никого нет, и что пес отправился бродить по саду – он любил это делать, когда был юн и полон сил. Однако молодые годы Тагра остались далеко позади, и по ночам крысолов предпочитал спать в будке, а не мочить лапы в ночной росе. Охваченный дурным предчувствием, Регарди опустился на колени и просунул руки в душную конуру. Почти сразу пальцы наткнулись на свалявшуюся шерсть пса. Ошибиться было трудно. Тагр был мертв.
Первая мысль, которая пришла в голову, была о том, что крысолова убили. Сразу вспомнился Сохо, который советовал ему избавиться от пса. Но исследовав тело Тагра, Арлинг не нашел следов насильственной смерти. Убийца крысолова был куда более могущественным, чем сын имана. Имя ему было – старость.
Регарди похоронил Тагра у заброшенного колодца за несколько часов до рассвета. Он уже очень давно не чувствовал себя в таком одиночестве. Ушел еще один друг, возможно, последний.
«Думая так, ты предаешь учителя», – прошептал кто-то в его голове, но Арлинг от него отмахнулся. У имана оставались его друзья-купцы, у него была Белая Мельница, был любимый сын Сохо и будущий Индиговый Ученик Шолох. Слепой драган – эксперимент, к тому же, неудачный, – был ему не нужен. Возможно, иман вовсе и не притворялся, когда говорил наместнику о том, что слепой ученик его разочаровал.
Итак, выбор был сделан. Арлинг примет участие в Боях Салаграна под маской Гракха из армии Жестоких. В конце концов, иман сам его учил, что если можно что-то сделать и обойтись при этом без слов, то нужно это делать молча и быстро. Регарди собирался последовать его совету, понимая, что лучшую часть его души победила слабейшая.
Он ушел из школы затемно, ненадолго задержавшись перед пустой комнатой учителя. Вариантов прощального послания было много: о том, что он ушел тренироваться в пустыню, отправился на дальние фермы, вызвался проводить купцов до Холустайских равнин… Все они предполагали несчастный случай, долгие задержки и возможное невозвращение. Но сделать выбор оказалось трудно. Везде чувствовалась ложь, которую учитель не заслужил.
Так ничего и не выбрав, Арлинг заставил себя развернуться и покинуть Дом Солнца. Как он думал – навсегда.
Школа спала. Он прошел мимо домов Полдня, Неба и Утра, в которых знал наизусть каждый камень. Прошел мимо кухни, откуда доносились ароматы теста, оставленного подниматься на ночь, проскользнул мимо садовой беседки, откуда раздавался храп Пятнистого Камня, обогнул скотный двор и псарню. Уйти оказалось не просто. Все было слишком родным и манило назад.
Постояв у ворот, Регарди в последний раз позволил чувствам разлиться по знакомым дорожкам, закоулкам и площадкам школы, после чего тщательно собрал пойманные ощущения, спрятав их глубоко и надежно. Вряд ли они понадобятся ему в ближайшее время. Сняв повязку, закрывающую глаза, Регарди затолкал ее в щель у петлиц ворот. Если их не сломают в очередной драке, как это было в прошлом месяце, вряд ли тряпицу обнаружат скоро. Что бы ни случилось сегодня или завтра, часть его навсегда останется в Школе Белого Петуха. Надвинув капюшон на глаза и плотнее запахнувшись в плащ, Арлинг выскользнул на еще темную улицу.
Корма «Капля» была далеко не лучшим питейным заведением Балидета и относилась к забегаловкам, которые открывались исключительно в темное время суток, предлагая неприхотливым клиентам дешевое кислое пиво, немытых девиц и журавис – не лучшего качества, зато много и во всех видах. Арлинг не часто бывал в этом квартале и едва не прошел мимо.
Рассвет еще не наступил, и корма должна была работать, однако дверь была плотно заперта. В голове мелькнула мысль о том, что он перепутал место, но характерные запахи пива и табачного дыма, доносившиеся из-за двери, подсказывали, что еще совсем недавно питейная принимала гостей.
«Не это ли лучший повод все бросить и повернуть назад?» – настойчиво прошептал кто-то в его голове, и Арлинг понял, что слышал этот голос всю дорогу. Кому бы он ни принадлежал – остаткам совести, страху, сомнению, Регарди вряд ли мог найти с ним общий язык.
«А если купеческий сынок тебя разыграл? Обманул, воспользовавшись природной наивностью слепца? Развел, как дурака, и сейчас потешался в своем дворце на Багряной улице?»
«Отстань, я не первый день живу, и могу отличить ложь от правды».
«Да ну? Помнится, кто-то очень легко поверил в то, что Фин бросил школу для того, чтобы ухаживать за больным отцом».
«В это поверили все! У Сейфуллаха не было причин сочинять такую сложную сказку о согдарийском наемнике, который его подвел».
«Хорошо. Тогда, возможно, стража добралась сюда раньше тебя? И некий господин по имени Азатхан будет встречать сегодняшний день в городской тюрьме? Это знак судьбы! Тебе дают шанс не делать то, что исправить будет невозможно».
Ему никто не ответил, зато он почувствовал взгляд – осторожный, прощупывающий и любопытный. Человек стоял за углом соседнего дома и пристально его разглядывал. Похоже, давно. Он мог быть грабителем, прохожим, продавцом журависа – обитатели ночного Балидета поражали разнообразием, – но в случайные совпадения Арлинг не верил.
Незнакомец не был кучеяром. Будучи такого же роста, как Регарди, человек выделялся более крупным телосложением, словно в нем текла кровь арваксов или племени горцев из Иштувэга. Однако его акцент выдавал в нем нарзида. Скорее всего, человек был полукровкой, а таким среди кучеяров жилось нелегко. Сикелийцы не любили нечистокровных, считая их потомками бесов-пайриков.
К счастью, незнакомец не стал ничего усложнять.
– Ищешь кого?
– Мир вам, – ответил Регарди, тщательно следя за руками полукровки. Пока они были спокойно сомкнуты, но им ничто не мешало метнуться к джамбии, спрятанной за поясом.
– Я ищу господина по имени Азатхан.
Решив, что одних слов недостаточно, Арлинг извлек из кармана кольцо, которое дал ему младший Аджухам, и показал человеку.
– Это от Сейфуллаха, – пояснил он. Регарди был готов поклясться, что дыхание полукровки изменилось, словно он узнал украшение. Ответить человек не успел. Из соседнего переулка раздались торопливые шаги и на мостовую выбежал толстый кучеяр, которого мучила одышка от быстрого бега. Не обращая внимания на Арлинга, человек подбежал к полукровке и горячо зашептал, выпустив в предрассветный воздух облачко зловония изо рта. Чесночная лепешка и дарроманское вино из грибов, которыми он перекусил меньше часа назад, чувствовались так же отчетливо, словно кучеяр держал их в руках.
