Книга Кровь ниори - Людмила Минич

И вдруг Леки наконец-то заметил, как загар понемногу начал сползать с лица стража. Пятнами, мелкими и крупными, как будто все обличье испещрено ранами золотисто-медового оттенка. Страшно. Но ни Дэйи, ни маг не сказали ни слова, и Леки тоже промолчал. Неужто он захворал? Только, видать, у ниори говорить про хвори не принято.

А потом вместе с загаром вылезла его и без того не шибко густая бородка. В иссиня-черных волосах сами собой появились пегие пряди. Леки молчал, стараясь поменьше поглядывать на Дэйи. Хотелось плакать от жалости. Но когда пластами полезла кожа, он не выдержал. Может, надо остановиться, спросил он стража, может, нужен лекарь какой? Хотя где тут, в глуши, найдешь?

– Не беспокойся, – только и сказал Иллири, – я слишком долго не бывал дома, и оболочка приросла так крепко, что слезает только с кожей.

И, как всегда, молчок. Объяснил все маг. Хоть Леки его и недолюбливал, и держаться старался от него особняком, но вещи он порой рассказывал необычайно интересные. Чего ж не послушать? И в этот раз он разъяснил все от начала до конца.

Неужели Леки думает, что люди и ниори, два разных народа, взращенных Великой Матерью в разных концах света, похожи, как две капли воды? С чего бы это?

– Да, нам, полукровкам, легко скрыться среди людей, – говорил маг. – А истинным, таким как Иллири, невозможно.

Поэтому со времен ухода в леса Эйянта они не могли появляться среди людей. И стражи тоже, те, что из истинных ниори. Вот ниэдэри и создали тогда, очень давно, разные составы из трав. Это ведь нетрудно. И если нельзя спрятать ниори, то почему бы не придать ему такой вид, чтобы люди вокруг ничего не заподозрили?

Есть такие травы и плоды, что заставляют кожу и волосы темнеть необычайно, что заставляют волосы расти на лице. Как у людей. И достаточно немного, всего нескольких капель. Только постоянно, в течение определенного времени. А потом уж можно прибегать к этим снадобьям от раза к разу. Не то чтобы это совсем безболезненно… Леки передернуло, но маг продолжал как ни в чем не бывало. Одно плохо, тело не желает признавать этой новой формы и со временем избавляется от нее. Поэтому на Большой земле нельзя надолго оставаться без «отравы». Он так и сказал: отравы. Иначе вместо южанина перед тобой окажется… уж совсем чужак. Теперь как раз настало время, и уже давно, но ниори незачем больше таиться. Места глухие, и если что, скрыться от людских глаз тут легко.

А страж все менялся, подобно змее сбрасывая старую кожу, пока от «южанина» не осталась только память.

Здесь, почти у самого подножия Великого хребта, они и въехали в печально известные леса Эйянта. Двух дней не прошло, а они уже в Идэлиниори. И вот обида! Леки ничего, ну совсем ничего не увидал, когда они продирались сквозь леса, укрытые заклятием ниори. Ни ужасов, ни чудищ, ни даже луини. Теперь он часто видел совсем иной мир, смотря вперед своими обычными глазами, такими, как и всегда, но узревал иное. Сначала он старался убегать, уходить, возвращаться к прежним картинам, слишком тяжела еще, слишком свежа память о Триго и неудачном походе с вот такими же виденьями по дороге. Потом новый мир увлек его. Главное, глупостей больше не делать, каждую ветку за знак не почитать. И к концу дороги он с новым увлечением разглядывал то, чего в обычном мире быть не может.

А вот в лесу как отрезало. Как ослепило. Наверное, заклятие.

И вот… Что? Конец пути? И что дальше?

Он с надеждой посмотрел на холмы, на горы, как будто ждал, что сейчас явится подсказка, но ничего не изменилось. Холмы, горы, все, как раньше.

– Эйянт! – вздохнул маг, он оглядывал мощную горную твердь с нескрываемым удовольствием. – Как близко!

– Теперь близко, – подтвердил страж.

Леки снова моргнул. Как же непривычно. Светлая, необыкновенно светлая кожа, из-под которой просвечивал золотистый отблеск. У Имы кожа тоже отдавала золотом немного, но до ниори ей далеко. Как будто отблеск солнца на водной глади. В белую гриву волос вплетались соломенные, медовые, хлебные пряди, и даже более темные, как у Леки. Только глаза остались, как были, – черные, как ночь. И теперь они, как угли, пылали на бледном лице. Даже жутко делалось.

Немудрено, что в большом мире они выкрашиваются в густой загар, даже зимой, и безнадежно чернят волосы. То-то Дэйи с Инхио показались ему такими похожими! Теперь он понимал, что думал страж, когда говорил, что полукровкам в Большом мире скрываться легче. Шутка ли сказать, носить личину днем и ночью, не снимая! Отказаться от лица, как и от дома! Только никакая темная краска не скроет слишком длинных рук и непривычно узких скул, вознесенных к вискам. Не зря Дэйи сразу, еще в Кобе, показался каким-то странным. А потом что? А потом Леки привык.

– А давайте махнем через горы? – Маг оглянулся на спутников, отрывая Леки от дурных мыслей.

Ну вот! Ему б думать про то, как он в Совете будет оправдываться за все свои делишки. За все, что натворил. А это уж придется. Дэйи так и сказал. Но эффии вперед себя не послал, давая магу несколько дней передышки. Однако каяться все равно ведь придется! А он… Горы ему подавай.

– Бритт… – начал страж.

– Нет, правда! – И не надо их убеждать, что он не шутит, и так видать. – Ты же знаешь, я всегда мечтал перебраться через горы! В Дэленийи! Что там сейчас? Остался ли кто-нибудь? Но прежде…

И он скользнул из седла на траву. Леки встревожился: глаза закрыты. Что, опять с ним нелады? А казалось, совсем уже оправился от раны. Он вопросительно глянул на стража.

Дэйи отрицательно покачал головой. Все вроде хорошо. Так чего ж они стоят… а этот валяется?

Страж медленно спешился и, пустив коней подальше, уселся рядом, опершись подбородком о колено. Задумался о чем-то своем.

Леки, как болван какой-то, продолжал уныло возвышаться над ними в седле.

– Что, не едем? – нерешительно нарушил он задумчивость стража. – Рановато вроде для привала.

– Дай ему время, – тихо ответил Иллири. – Он слишком давно здесь не бывал.

Маг неподвижно валялся на зеленой траве и, казалось, ничего не слышал вокруг.

– Ты тоже! – непримиримо возразил Леки.

– Да, – страж тряхнул гривой волос, все еще слишком непривычных, – но я ведь знал, что когда-нибудь вернусь!

– Ты же сам сказал, что и он тоже вернуться мог. Всегда! Никто бы мешать не стал! – Леки не потрудился даже приглушить голос.

– Мог, – снова согласился страж. – Но не смел.

– А теперь?

– Теперь смею. – Маг ответил сам, улыбаясь, но не открывая глаз. – Теперь все равно.

Леки тоже уселся. Рядом со стражем. Тот рассеянно водил рукой по траве, будто тоже стремился ощутить всю прелесть возвращения. Но Леки сейчас думал совсем о другом. Всю дорогу, от самого замка Истармы, его мучила эта мысль, жгла огнем. Не было больше сил.