Книга Битва королей. Огонь эльфов - Бернхард Хеннен

Собачий лай оторвал Ульрика от размышлений. Они прошли большой отрезок пути и оказались в узкой долине. За каменистый грунт цеплялись несколько покосившихся сосенок. Собаки стояли на плоском камне, поверхность которого покрывали большие пятна ржавчины; по бокам проходило несколько ржавых прожилок.

Ульрик присоединился к охотникам. Все молчали. Не нужно было уметь читать следы, чтобы понять, что означают эти пятна. Здесь тролль разделывал добычу.

— Нужно возвращаться, — негромко произнес Эйрик. — Думаю, их лагерь здесь неподалеку. Мы не знаем, сколько их. Здесь они готовили мясо для костра.

— Мы не вернемся без Бьорна и Кадлин, — решительно произнес Ульрик.

Командующий охотниками закатил глаза и скривился, словно имел дело с идиотом.

— При всем уважении, Ульрик Альфадассон…

«Так он говорит всегда, когда больше всего хочется сказать: не лезь не в свое дело, болван!» — подумал Ульрик.

— Наш охотничий отряд недостаточно силен, чтобы связываться со стаей троллей. Если бы я думал, что это имеет смысл, то рискнул бы. Никто здесь не назовет меня трусом. — Эйрик быстро поднял взгляд, чтобы удостовериться, что никто не осмелится возразить ему. — Этих двоих нет уже три дня. Я был внизу, на фьорде, когда твой отец прогнал троллей. Я видел их лагерь. И знаю, что они делают со своими пленниками. Никто не захочет такое увидеть! Эти картины до сих пор преследуют меня в кошмарных снах! Они наверняка убили Кадлин и Бьорна. Запомним их такими, какими мы знали их! Они тоже это предпочли бы.

Перед мысленным взором Ульрика снова возникли страшные воспоминания детства. Он рассказывал только отцу, как тролли поступили с ним, Хальгардой и другими выжившими из горящего Хоннигсвальда. На берегу фьорда их согнали в кучу, как скот. Он видел не только брошенный лагерь… Ульрик был там, когда пришли мясники. Людоеды хотели забрать и Хальгарду. Он напал на выбравшего ее тролля с кинжалом, когда-то подаренным мастером меча. У него не было шансов. Единственное, чего он добился, — что тролль со шрамами от ожогов на груди взял вместо Хальгарды его. Почему его не зарезали, Ульрик так и не понял. Просто повезло. Равно как и тогда, когда пришла эльфийка Йильвина, чтобы освободить их из лагеря троллей.

Наследник трона смотрел на засохшую кровь на камне. Может быть, Кадлин тоже повезло. Повезло больше, чем его сестре Кадлин, которая погибла вместе с матерью, когда та бежала в горы.

— Я найду их. Живыми или мертвыми. Вам меня сопровождать не обязательно.

Эйрик побледнел от ярости.

— Думаешь, здесь найдется хоть один мужчина, обладающий меньшим мужеством, чем ты? Какое ты имеешь право легкомысленно рисковать своей жизнью? Может быть, дело в том, что ты давно уже мертв? Ты… ты, проклятое умертвие!

Один из мужчин схватил охотника и оттащил его от Ульрика. Никто не говорил вслух о том, о чем думали все. Таков был неписаный закон.

— Я ведь сказал, никому не обязательно идти со мной.

— Господин, если ты пойдешь, у нас не останется выбора, кроме как последовать за тобой, — произнес охотник постарше. — Если кто бросит тебя, его имя до скончания века будет покрыто позором. — Он бросил взгляд на меч Ульрика. — Ты единственный, у кого есть волшебный меч.

Про себя королевский сын проклял истории скальда Велейфа. Благодаря его саге о юном Ульрике Альфадассоне каждый ребенок во Фьордландии знал, что тот в возрасте всего семи лет убил тролля и при этом владел мечом легендарного короля Озаберга, героя былых времен, могилу которого нашел, когда бежал от троллей.

— Большинство из вас я знаю с детства. Я пошел бы туда, — Ульрик неопределенно махнул рукой, — за каждым. Я знаю, каково это — быть в плену у троллей. Если мы обнаружим, что серокожий не один, то отступим. Я знаю, что вы думаете обо мне, но не буду играть ничьей жизнью ради спасения мертвых. — Ульрик обернулся к Эйрику. — Ты знаешь эту местность? Как думаешь, где может быть лагерь троллей, если он вообще поблизости?

Командир охотников мрачно посмотрел на принца.

— Два года назад я уже бывал здесь. — Он указал на отвесный склон, расположенный примерно в пятистах шагах к востоку. — Там есть большая пещера. Мародеры, которые приходят за скотом наших стад, иногда используют ее в качестве стоянки.

— Как бы ты атаковал пещеру?

Эйрик снова закатил глаза.

— Я вообще не стал бы делать этого! Троллям достаточно оставаться внутри и ждать, когда мы войдем. Они зарубят нас одного за другим. Они людоеды, чудовища, но они не глупы.

— Тогда я пойду в пещеру один и попытаюсь выманить их. А ты расставишь наших лучников так, чтобы они нашпиговали стрелами каждого тролля, который покажется оттуда. А если из пещеры выйдет больше троллей, чем мы сможем убить, то у вас будет возможность скрыться. Вы стреляете из луков, поэтому вам нет нужды подходить слишком близко.

Эйрик презрительно процедил:

— До тебя не доходит, правда? Никто не может сбежать, когда речь идет о твоей шкуре, умертвие. Ты сын короля! Как думаешь, что сделает с нами твой отец, если мы сообщим ему, что бежали, когда ты схватился со стаей троллей?

— Он поздравит вас с тем, что вы оказались рассудительнее меня.

— Красивые слова, Ульрик. Не нужно убеждать нас в том, что твой отец — справедливый человек. Мы все знаем это. Но разве он вспомнит об этом, узнав, что во второй раз потерял сына?

Ульрик устал от болтовни. Охотник всегда найдет способ выставить его в дурном свете. Нельзя зависеть от его мнения. Сердце подсказывало: отказаться от попыток спасти Бьорна и Кадлин — неправильно, даже если шансы найти их живыми ничтожны.

— Покажи, где найти пещеру. — Он оглядел охотников. — А вас я освобождаю от клятв верности. Поступайте, как считаете нужным.

«Все смотрят на Эйрика так, как будто главный он», — раздраженно подумал Ульрик.

— Мы с тобой, — решил командующий охотниками.

Он объяснил спутникам, как нужно приближаться к пещере, чтобы иметь как можно лучший угол обстрела. Потом собак взяли на поводки. Их придется оставить подальше, чтобы они своим лаем не выдали охотников.

— Я пойду рядом с тобой, Ульрик Альфадассон.

— Мне не нужен телохранитель, — раздраженно ответил королевский сын.

Охотник помедлил с ответом, пока остальные не отошли за пределы слышимости.

— Мне важно удостовериться, что ты действительно сдох, умертвие.

— И что? Поможешь, если тролли плохо сделают свою работу?

— Что бы ты обо мне ни думал, я не убийца. Но признаю, я с удовольствием посмотрю, как они тебя зарубят. Тогда не останется ничего, что твои эльфийские друзья смогли бы вернуть к жизни. Так должно было произойти и во время эльфийской зимы.

От такой откровенности Ульрик лишился дара речи. Что он сделал Эйрику, что тот так сильно ненавидит его?