Книга Вавилонские младенцы - Морис Дантек

Ноэлитка сначала кривилась от досады, заставила упрашивать себя, но финансовые аргументы и возможность осуществить операцию в кратчайшие сроки уменьшили недовольство клиентки.

Горский все рассчитал верно. Кандидаты, способные заменить Уолша, не ломились в двери Ноэлитской церкви.

— Мы облажались, — сказал Горский женщине на экране, — и приносим извинения. Но мы оба знаем, что первые эксперименты всегда заканчиваются провалом. Ведь именно так удается «расширить пределы возможного», верно?

Горский уже много дней пачками глотал скучные, бесцветные сочинения секты. Он знал их жаргон и излюбленные словечки наизусть.

Женщина улыбнулась. В ее взгляде вспыхнул огонь.

— Да, вы, конечно, правы, — произнесла она.

Горский убедил ее.

Потом Горский поставил доктора перед выбором. Для этого он привел его в подвал, с водопроводом и канализацией. И с системой, подвешенной к потолку, — блоками, цепями и прочей дребеденью.

Под этой конструкцией стояла большая металлическая бочка. Над ней поднимался едкий зеленоватый дым.

Когда подчиненные Горского привязали Уолша к цепям и подняли над бочкой, доктор издал протяжный вопль.

Горский, знаток в подобного рода делах, дал крику положительную оценку. Он вонзил зубы в красивое сочное яблоко и сожрал его в три приема.

— Отличный голос, доктор, вам бы в опере петь. Я объясню, что здесь происходит. Это полная бочка серной кислоты, она ждет только вас. Я хочу, чтобы вы хорошенько почувствовали это, так сказать, на практическом примере.

Он бросил огрызок яблока в зеленую жидкость. Подручные Горского опустили Уолша к самой поверхности кислоты, на которой появлялись и лопались пузыри.

— Нет, нет, нет, — стонал доктор.

— Вот мои условия: вы будете делать все, что я велю, и тогда мои ребята не опустят вас в это славное маленькое джакузи. Вы изготовите продукт, который мне нужен, операция завершается стопроцентным успехом, и вы не кончите свои дни в этой бочке. Я достаточно ясно выразился?

— Горский, опустите меня, умоляю, — простонал доктор.

— Если я сейчас вас опущу, то подниму назад дымящийся скелет, причем еще живой. Вы хорошо меня поняли, доктор?

Уолш отлично его понял и стал тише воды ниже травы. Настоящий ангел во плоти. Он внимательно слушал все указания Горского.

— Вы будете спать в лаборатории. И выйдете оттуда только после того, как закончите работу.

— Что я должен сделать?

— Создайте вирус, доктор. Жуткий смертоносный вирус, который будет очень быстро улетучиваться. Пусть его нельзя будет обнаружить с помощью ни одной из существующих систем. Я хочу, чтобы этот вирус мог меньше чем за десять минут убить все живое в радиусе ста метров. И так же быстро исчезнуть. Я хочу, чтобы этот вирус могла перевозить беременная и чтобы она могла бы активировать его.

— Каким образом?

— После того, как произойдет распознавание цели в лицо или по голосу. Мне плевать как. Придумайте что-нибудь. Я хочу, чтобы она применила его, когда окажется рядом с этой бабой — там, в Канаде.

Уолш ничего не ответил, только медленно покачал головой, как будто внезапно все понял.

Часть пятая

ВСЕОБЩЕЕ ЗАРАЖЕНИЕ

Таким образом, истина — не то, что нужно найти, обнаружить, но нечто, что необходимо создать и что дает имя самому процессу.

Фридрих Ницше

46

Прошли дни, а затем недели. Наступила зима. Вскоре на Канаду обрушились волны холода. Бесконечные метели принесли с собой тысячи тонн снега, завалившего все вокруг. Говорили, что в Северной Атлантике столкновение теплых воздушных масс, пришедших с экватора, и арктических течений вызывало постоянные штормы, которые бушевали вдоль всего побережья Гренландии. Недавно там зафиксировали ускоренное таяние части прибрежных ледников. Одним славным ноябрьским утром бури оторвали от Берега короля Фредерика VI кусок льда величиной с Корсику, который поплыл на юго-восток, по Лабрадорскому течению, достиг Азорских островов, где был подхвачен южной ветвью Гольфстрима, забросившего его на траверс Канарских островов. Там с ним столкнулись несколько торговых судов, а также корабль Королевского флота Великобритании. Ледяной монстр раскололся на несколько гигантских айсбергов, которые тоже стали дробиться — до тех пор, пока западноафриканские рыбаки не увидели впервые в жизни, как ледяной блок размером с шестнадцатиэтажный дом дрейфует в открытом море напротив острова Тенерифе.

Что же касается человеческих дел, то здесь сибирский конфликт явно решил потягаться с капризами природы: широкомасштабные сражения танковых армий, бои истребительских эскадрилий в Красноярском крае и Новосибирской области, толпы беженцев, наводнившие разбомбленные дороги, распад некогда единой территории на множество отдельных. Одни районы находились под контролем сил, лояльных Москве, другие — в руках сепаратистов. Существовала угроза грандиозного столкновения на море, у Камчатки, между противостоящими флотами Владивостока и Мурманска. Не исключали и того, что президент Российской Федерации в случае разгрома подчинявшихся ему войск нажмет красную кнопку.

Состояние Мари почти не изменилось. Излучение биофотонов, судя по всему, достигло предельного значения. Развитие зародышей протекало без каких-либо проблем. Даркандье и Черепаха Джонсон дни напролет собирали данные, составляли диаграммы, писали программы, проверяли, перепроверяли и переперепроверяли результаты анализов. Тороп по сто раз на дню слышал слова вроде «нуклеиновые кислоты», «транскриптаза», «фосфорнокислые основы», «нейротрансмиттер» и все в таком духе. Когда Даркандье приподнимал веки Мари, ее мертвый взгляд излучал кобальтово-синий свет. Он помещал фотоэлектронный элемент перед ее глазами и невозмутимо называл цифру, часто одну и ту же, с точностью до нескольких десятых долей, и Черепаха тут же вносил ее в свои таблицы.

Данцик тратил свое время на составление собственной версии бортового журнала. Тороп разделался с его книгой за сутки. «Славная книженция в жанре научной фантастики, — подумал он. — Но все-таки совершенно непонятно, почему „Квакеры Земли“ считают ее своим Кораном». Допустим, Даркандье предвидел нынешний климатический хаос. В книжке было полно описаний разных природных катастроф, они задавали ритм сюжету, были бесконечно повторяющимся и постоянно меняющимся лейтмотивом. Тайфуны, грозы, подъем уровня Мирового океана, торнадо — все это там было, но Тороп знал, что уже в конце прошлого века предвидеть подобные климатические явления было несложно. До него доносились отголоски конференций по проблемам парникового эффекта — «Рио 92», «Киото 97» и прочих, причем Тороп сам не очень-то понимал, как это происходит. Вести, пусть и с опозданием в несколько месяцев, доходили до него и в окруженном врагами Сараево, и в узбекских степях. Данцику для этого достаточно было просмотреть газеты за чашечкой утреннего кофе.