Книга На Границе Кольца - Расселл Д. Джонс

– Я не помню, – ответствовал Лоцман, запрокидывая голову к мутновато-белесому небу Гьершазы. – Тело помнило, но где оно сейчас?.. Кстати, что ты сделал с моим трупом?

– То же, что и с любым другим мусором, – хмыкнул Дед.

– Мы теперь мусор не выбрасываем, – объяснила Злата. – До мусоропровода три шага и пятнадцать ступенек, но куда же проще открыть дыру и кинуть всё сюда!

– Семнадцать, – пробормотал Обходчик.

– Что? – переспросила она.

– Там семнадцать ступенек.

– Я так рад, что у вас всё хорошо! – воскликнул Лоцман и обнял их за плечи.

Злата замерла, когда к ней прикоснулась человеческая рука, которая на самом деле не была человеческой и даже рукой лишь казалась.

Дед изучил ощущение и постарался его запомнить.

– Значит, займёшься Уи? – спросил он у «друга», аккуратно сбрасывая фальшивую ладонь. – Я думал, ты её простил!

– У меня должок. Не перед ней. За неё. Так что поохочусь!

– Доброй охоты! – Дед допил свою банку, смял и зашвырнул подальше.

На другой стороне костра расположился Ясинь. Он сидел на краешке ярко-зелёного пластикового шезлонга и терпеливо ждал, когда Лоцману надоест валять дурака. И тогда можно будет задать пару вопросов. О Гийоле, разумеется.

Но Ясинь напрасно надеялся, что Лоцман даст ему нужный ответ…

Лоцман встал с колонны и зашёл в костёр. Полюбовался на языки пламени, которые лениво лизали полы его балахона. Погладил их, словно ластящихся кошек. Увы, но фокус никого не впечатлил.

– Я вернусь, когда поймаю Ныряльщицу, – пообещал он, обращаясь к Обходчику, но глядя при этом на Ясиня. – Если ничего интересного не подвернётся.

Дед кивнул. Уи-Ныряльщица покинула Землю вскоре после возвращения Лоцмана. Учитывая её тесное знакомство с Вечной Пустотой, у неё был шанс спрятаться. Охота, которую планировал начать Лоцман, могла продлиться несколько десятков лет. Такая ерунда для бессмертного! Полвека туда, полвека сюда. Возможно, он ещё застанет Варю, но она уже будет взрослой, хмурой и скучной.

«Если бы можно было вернуть начало, – подумал вдруг Дед, хотя не было более бессмысленных мыслей. – Где-то я ошибся! Можно было бы избежать того, что произошло…»

– Забудь! – прикрикнул на него Лоцман – тем же тоном, каким командовал при сжигании фигурок. – Даже не думай! Взвали всю вину на меня! Хайлерран, твоя сестра, твой ученик, твой мир – если бы не я, всё было бы иначе! Ты должен… нет, ты обязан меня ненавидеть! Ты же Страж Границ!

– Ты так убедительно говоришь об этом, что я почти поверил, что ты понимаешь, о чём говоришь, – вздохнул Обходчик.

– Понимаю. Лучше тебя. Займитесь обычными делами, бытом, заботами и чем там ещё занимаются люди?.. И всё забудется! Как и всё остальное! – Лоцман развёл руки, и пламя костра взметнулось, так что несколько языков лизнули его в подбородок.

Дед усмехнулся. Пред его глазами всё ещё стояла раздвоенная картина: мирная предпраздничная «Белорусская» – и «Белорусская», превратившаяся в ад. Люди, которые спешили по своим делам, размышляя, какие подарки кому купить, – и люди, мечущиеся в ужасе по станции, прикрывающие головы руками и кричащие от предчувствия близкой гибели…

Надо было как-нибудь примириться с раздвоенностью, но Дед не знал, какой вариант выбрать, а про какой – забыть навсегда.

– Ты никогда не поймёшь, что там произошло, – сказал Лоцман, ставший вдруг страшно серьёзным. – Повернул ли я время вспять, создал ли копию вашего мира для войны или скопировал всё взамен уничтоженного… Для меня одно и то же. Для них – тоже.

– Не понимаю, – отозвался Дед. – Почему тогда я это помню?

– Я оставил вам память, чтобы отдать долг, – объяснил Лоцман. – Ты помогал мне с изучением – я обязан расплатиться!

– Мне казалось, ты поступишь иначе, – прошептал Дед, вспомнив мучительное ожидание ответа от «старого друга», который вернулся, но почему-то не стал вмешиваться.

– Ты ждал, что я разберусь с Нороном и его тварями, – усмехнулся Лоцман. – Я разобрался! Их нет! Они ничего не успели сделать! Уи удрала. Траквештрерия исчез. Я сделал то, на что вы надеялись.

– А… Остальное?

– Остальное – это подарок к Новому Году. Мои младшие братишки научились защищать свой мир. Это был полезный урок. А урок – это когда получаешь новое и живёшь дальше. Было бы жестоко оставить всё, как есть, чтобы вместо защитников они стали пожирателями!

«Ну, да, жестоко, – подумал Дед. – Московское метро – не единственная одушевлённая транспортная система во вселенной. Такие места встречаются. Как правило, в легендах. Когда-то где-то было, но было уничтожено или уничтожило свой мир…»

– Значит, «урок».

– Можешь назвать это «катарсисом»! – фыркнул Лоцман и наконец-то вылез из костра. – Зарабатываешь эмоции, узнаёшь себя, и уже не важно, что было на самом деле! У-у-у, это невыносимо! Я ничего не могу рассказать на вашем языке!

– А какой надо? – спросила вдруг Злата.

– Белое Наречие, – ответил ей Лоцман, продолжая смотреть на Деда. – Но не то, из которого вы лепите формулы своих глупых заклинаний. Мой родной язык.

«Вы» – это «люди». Сам он уже не был человеком, и нормально поговорить не получится. Уже никогда.

Всё закончилось. Это было ясно с той самой минуты, когда перед ними возник «образ для общения», как две капли воды похожий на клоуна, который не так давно уплетал абрикосовое варенье ложками. Но всё равно не он – всего лишь двойник. Знакомая оболочка, за которой скрывалась вечность.

Дед помахал вечности рукой на прощание и достал из ящика две банки – себе и Злате.

Бессмысленно гадать, кто виноват в произошедшем, но уж точно не Лоцман!

Держители, осознав себя, начали исследовать доступный им мир – и открыли портал на станции «Площадь Революции». Этот портал почувствовал Лоцман – и открыл Землю для всех. Периферийный, лишённый магии мир прекрасно подходил в качестве убежища! И вот на Землю прибыл Макмар и вскоре обнаружил Держителей. Осознав перспективность такого редкого ресурса, решил их использовать – и вызвал Отвратней. Чтобы получить власть над Держителями, Отвратни попытались уничтожить Москву, а в перспективе – весь мир. Но Держители остановили их, явив часть своей силы.

Получается, духи метро во всём и виноваты: обрели сознание, желания и мечты. Начали воздействовать на реальность – получили последствия – и справились с ними. Наверное, Лоцманы тоже так начинали: перепробовали всё, что можно, и почили в нирване. Ну, кроме первопроходцев и странников, в которых ещё осталось любопытство.

Глядя на Лоцмана, который шептал что-то на ухо Ясиню, Обходчик позавидовал тем, кому ещё предстояло познакомиться с этим доброжелательным трикстером. Сколько опасных игр, неожиданных вопросов и мозголомных парадоксов! Не слабее тех, которые обрушивались на бедного Ясиня.