Книга Обещание Серебряной Крови - Джеймс Логан

получу то, ради чего проделал весь этот путь.

— Лукан Гардова. — Голос был мягким и сочным.

— Зандруса, — ответил Лукан, обернулся и обнаружил торговую принцессу, стоящую под аркой. — Хотя, полагаю, теперь мне следует называть тебя леди Джеласси.

— Пожалуйста, — сказала женщина, улыбаясь и делая шаг вперед. — Зандруса прекрасно подходит. Ты более чем заслужил это право. — Она протянула руку.

— Ты хорошо выглядишь, — ответил Лукан, протягивая свою. Пожатие женщины было крепким.

— Я это чувствую , — ответила торговая принцесса, и ее глаза засияли вновь обретенной энергией. — Забавно, что может сделать с тобой вкус свободы. — Она была совсем не похожа на ту женщину, которую Лукан впервые встретил в глубинах Эбеновой Длани; она сменила грязные лохмотья на парчовую тунику с высоким воротником, застегивающуюся на серебряные пуговицы. — Тем не менее, я не могу отрицать, что после четырехчасового заседания Совета новизна уже немного улетучилась. — Она указала на пару плетеных кресел. — Ну что, сядем?

— Совет уже решил судьбу Маркетты? — спросил Лукан, когда они сели.

— Пока нет, — ответила Зандруса, и улыбка исчезла с ее лица. — Многое изменилось с тех пор, как я в последний раз была свободной женщиной, но только не работа Позолоченного совета.

— В чем причина задержки? Конечно же, никто не утверждает, что Маркетта невиновен?

— Нет, ничего подобного — Совет единогласно признал его вину. Предоставленные тобой экстраординарные доказательства более чем убедили самых недоверчивых. Неудивительно, что некоторым из моих коллег было трудно поверить в роль, которую сыграли Безликие, но, к счастью, рассказ Артемио подтвердил твою версию событий, и поэтому у них не было другого выбора, кроме как ее принять. Несмотря на это, среди моих коллег есть те, кто ратует за помилование Маркетты.

Лукан фыркнул:

— Этот человек убийца. Предатель.

— Так и есть, но к него очень длинная родословная, и его имя по-прежнему вызывает уважение.

— Даже после всего того, что он сделал?

— Старые семьи всегда защищают своих. Несомненно, для некоторых из моих коллег-советников единственным преступлением лорда Маркетты было то, что его поймали. Многие из них разделяют его взгляды на Сафрону, даже если они могут возражать против его методов. Старики цепляются за старые предрассудки.

— Вроде лорда Мурильо.

— Действительно. — Глаза Зандрусы остекленели, как будто она снова увидела стены своей камеры. — Когда мы разговаривали в Эбеновой Длани, я сказала тебе, что, должно быть, за всем этим стоит Мурильо, поскольку он даже не пытался скрыть тот факт, что ненавидит меня и мои идеи. Но Маркетта... Он всегда казался таким добродушным, несмотря на наши разногласия. Я полагаю, зло наиболее сильно, когда оно улыбается и пахнет розовой водой.

— Маркетта боялся тебя, верно?

— Конечно. Такие люди, как он, боятся всего, что угрожает их взглядам на мир и их пониманию своего места в нем. Как первая зар-гхосанка в Позолоченном совете, я олицетворяла все, чего он и его союзники боялись, все, что они презирали. Они хотели повернуть время вспять, воссоздать мир, в котором безраздельно властвовала Сафрона, а Зар-Гхоса ежилась под ее могуществом. Мир, в котором они чувствовали бы себя в безопасности, потому что недалеких людей легко напугать прогрессом и переменами. Без сомнения, растущая поддержка моих различных реформ только усилила их страх передо мной.

— Вот почему Маркетта приказал убить Савиолу и обвинил тебя в этом преступлении тебя — он хотел убрать с дороги вас обоих.

— Верно. Он знал, что мы будем возражать против его назначения лордом-протектором и что, даже если мы не сможем этого предотвратить, мы станем занозой в заднице его амбиций в отношении Сафроны. — Выражение лица Зандрусы стало суровым. — И мы бы так и поступили, запомни мои слова. Мы бы боролись с его предрассудками и империалистическими амбициями на каждом шагу. Вот почему он знал, что должен с нами расправиться. Мы представляли угрозу. Маркетта был кем угодно, но не глупцом. Совсем не глупцом. Его план был гениальным, хотя я и спрашиваю себя... Как он вообще связался с Безликими?

— Я даже не уверен, что он это сделал, — ответил Лукан. — В записях говорится, что Безликие всегда появлялись, когда обнаруживался один из пурпурных кристаллов. Может быть, они как-то их чувствуют... — Он замолчал, вспомнив видения, которые предстали перед ним, когда он прижал палец к драгоценному камню на рукояти Клинка Сандино: черная башня, поток белого света, бледные щупальца в небе — и ощущение, охватившее его, ощущение огромного, вневременного присутствия...

— Что ж, я не сомневаюсь, что со временем наши инквизиторы узнают от него правду... Лукан, с тобой все в порядке?

Он вздрогнул, и воспоминание исчезло.

— Да, — сказал он, выдавив улыбку. — И что же теперь с ним будет?

— Мои коллеги-советники, без сомнения, будут спорить еще день или два, но Маркетта отправится в Костяную яму. Не сомневайся. В прошлые годы он, возможно, и смог бы избежать подобной участи, но в Позолоченном совете грядут перемены — медленно, но они грядут. Он получит по заслугам.

— Сомневаюсь, что он встретит этого монстра с таким же мужеством, как ты.

— Надеюсь, что в будущем никому больше не придется сталкиваться с этим существом. Это варварская практика, которая осталась в прошлом, как и многое другое. Но сейчас у нас есть более неотложные дела.

— Могу себе представить. Я видел, что случилось с кварталом Зар-Гхосан.

— Неописуемая трагедия. — По лицу Зандрусы пробежала тень. — Мой народ потерял свой дом в этом городе. Весь район лежит в руинах и нуждается в полном восстановлении. Остается вопрос о самой Зар-Гхосе. Когда королева узнает, что ее посол был не агрессором, а жертвой во всем этом, она потребует компенсации, считая это делом чести, а мой народ очень упрям.

— Я слышал, что посол выжила в хаосе на площади.

— Да, слава Ллалу. К счастью, судя по тому, что мне сказали, спокойные головы среди констеблей возобладали, и ее арестовали, а не прирезали на месте, что само по себе является милосердием. Ее смерть значительно усложнила бы ситуацию. К счастью, она уже на пути домой, неся письмо для своей королевы, написанное моей собственной рукой. Хотя квартал Зар-Гхосан и был охвачен пламенем, но мирный договор между Сафроной и Зар-Гхосой не должен последовать этому примеру. Этого не должно произойти. Еще одна война не выгодна никому.

— Попробуй сказать это толпе, которую я видел вчера вечером в таверне. Они, похоже, очень хотели пролить кровь зар-гхоссцев.

— Эмоции все еще на пределе, — кивнула