Книга Борьба великих государств Средиземноморья за мировое господство - Эрнл Брэдфорд

привлекли внимание молодых офицеров армии и флота. Вовлечение Англии в жизнь Средиземноморья сконцентрировалось на этом маленьком известняковом острове. Здесь бывали самые разные люди, и их впечатления представляются довольно интересными.

Контр-адмирал сэр Александр Болл, сыгравший видную роль в освобождении острова от французов и впоследствии ставший губернатором острова, летом 1804 года оказался в обществе нового личного секретаря по имени Сэмюэл Тейлор Колридж (Кольридж). Тот уже успел пристраститься к опиуму и искал на теплом острове избавления от зависимости и поправки здоровья, но не получил ни того ни другого. Однако он подружился с Александром Боллом, который не мог не оценить его очарование и красноречие. Месяцы, проведенные поэтом на Мальте, а потом в Неаполе и Риме, несомненно, оказали влияние на его характер и творчество. Важно, что после пребывания на Мальте Колридж вернулся к христианской вере.

Понятно, что лорд Байрон, любивший Средиземное море больше всего на свете, во время одного из своих путешествий побывал на Мальте. Здесь он немедленно влюбился в молодую замужнюю даму, которую потом просил не забывать его, а думать об островах Калипсо и ушедших днях.

Но сатирик всегда жил в душе Байрона. Благородного лорда не впечатлила гарнизонная атмосфера, принесенная его соотечественниками на Мальту, как и на все свои средиземноморские владения. В своем прощании с островом он назвал его «гарнизонной теплицей».

Прощай театр, где отчего-то

Нас, господа, брала зевота.

Прощайте, местные кумиры,

Прощайте, красные мундиры

И лица красные военных

Самодовольных и надменных.

(Перевод А. Сергеева)

Спустя двадцать лет на остров прибыл человек, которому предстояло оставить заметный след в истории Средиземноморья. Бенджамин Дизраэли тогда был юношей двадцати шести лет, тщеславным, порывистым, блестящим. Во время этого средиземноморского тура он посетил Испанию, Мальту, Албанию, Афины, Константинополь, Египет и Палестину, после чего всю жизнь испытывал интерес к этому региону, в особенности к восточному бассейну. В 1878 году он умело провел переговоры и заключил мир с османами, согласно которому Британия получила Кипр. Еврейская кровь Дизраэли влекла его к Востоку. Он чувствовал себя дома среди семитских народов. Твердая верхняя губа и холодные голубые глаза англосакса не были частью его натуры. Ему во всех отношениях нравился климат семитской Мальты. Как и Байрон, он не считал британских защитников simpatico. То, что это чувство было взаимным, ясно из описания его внешности и поведения в Валетте Уильяма Меридита, который сопровождал Дизраэли в путешествии. «Он наносил многочисленные визиты в жакете невероятной расцветки, в белых панталонах, перетянутый широким поясом всех цветов радуги. Когда он проходил по улице, за ним следовала половина жителей города, и весь бизнес останавливался… Его внешность была против него: длинные гиацинтовые кудри, кольца на пальцах, золотые цепи и самые яркие бархатные наряды. Говорил он всегда энергично и агрессивно, подвергал сомнению заранее составленные и уважаемые мнения. Нельзя не отметить также откровенный сарказм против всех принятых максим британской армии. Его огромные знания и блестящая память только усугубляли ситуацию, поскольку давали ему возможность в два счета справиться с любым собеседником».

Вполне понятно, что красные лица становились еще краснее, когда видели Дизраэли, как он описывал себя в письме к отцу, «в костюме греческого пирата – кроваво-красная рубашка с круглыми серебряными украшениями размером каждое с шиллинг, длинный шарф-пояс со многими пистолетами и кинжалами за ним, красная феска, красные туфли, широкий жакет в синюю полосу и такие же панталоны». Тем не менее, даже во времена беззаботной легкомысленной юности, Дизраэли обладал острой наблюдательностью. В «Генриетте Темпл» он писал: «Мальта – определенно восхитительное место. Ее город, Валетта, по своей благородной архитектуре равен, а может быть, и превосходит любую европейскую столицу. И хотя следует признать, что окружающая территория лишь немногим лучше, чем обычный камень, тем не менее близость Варварского берега, Италии и Сицилии предоставляет бесконечные возможности для любителей природы насладиться красотами пейзажей».

Другими гостями острова были сэр Вальтер Скотт и Уильям Мейкпис Теккерей. Скотт, прибывший на остров в 1831 году, был уже очень болен (в следующем году он умер). Показателем любви англичан, в общем, не к самому Скотту, а к литературе может служить тот факт, что они предоставили в его распоряжение фрегат, чтобы он мог совершить средиземноморский круиз. Вполне понятно, что Скотт, знавший и любивший Крестовые походы и прежние дни рыцарства, был вдохновлен атмосферой острова, где нашли пристанище последние крестоносцы. Он задумал и начал писать новый роман, озаглавив его «Осада Мальты», который остался неоконченным. О Валетте он говорил: «Этот город – мечта». А прогуливаясь по городским улицам в последний день своего пребывания на Мальте, он заметил: «Жаль, если я не смогу что-нибудь из этого сделать». Среди друзей, которых он нашел на острове, был Джон Хукхэм Фрер, чей блестящий перевод комедий Аристофана до сих пор никто не сумел превзойти.

Несколькими годами позже Уильям Теккерей, получивший подарочный билет от директоров Тихоокеанских и восточных линий, тоже прибыл на Мальту. Из описания острова в его «Путевых заметках» видно, как расходы королевского флота и новая торговля с севером усилили его процветание:

«…достигли мы Валетты. Вход в гавань этого города представляет одну из самых прекрасных сцен для одержимого морской болезнью путешественника. Маленькая бухта загромождена множеством кораблей, шумно нагружаемых товарами, под флагами разных наций; десятки черных пароходов со свистом и уханьем снуют взад и вперед по гавани. Маленькие канонерские лодки движутся во всех направлениях, взмахивая длинными веслами, которые, словно крылья, блестят над водой. Вдали пестреют раскрашенные городские ялики с высоким носом и кормой под белым тенделетом, а подле парохода вертятся крошечные суденышки с голыми чернокожими нищими, которые умоляют вас позволить им нырнуть за полпенса. Вокруг этой синей воды поднимаются скалы, освещенные солнцем и застроенные всевозможными укреплениями, направо с. Эльмо с маяком и пристанью, налево военный госпиталь, похожий на дворец, и между ними великолепные дома жителей города.

При ближайшем осмотре Валетта не разочарует вас, как многие из иностранных городов, прекрасных только издали. Улицы наполнены одушевленным и благоденствующим на взгляд населением; самая бедность живет здесь в красивых каменных палатах, испещренных драконами и лепной работой. Чего только не найдете вы здесь? Свет и тень, крики и зловоние, фруктовые лавки и садки с рыбой, всевозможные одежды и наречия. Солдаты в красных и женщины в черных плащах, нищие, матросы, бочонки с маринованными сельдями и макаронами, пасторы в угловатых шапочках и длиннобородые капуцины, табак, виноград, лук и ясное солнышко, распивочные с бутылками портера