Книга Академия пурпурной розы - Анна Снегова

Последней на площадку порывисто выбежала Солейн. Остановилась в шаге от Сферы, не решаясь подходить ближе. Я закусила губу.

— Спасибо за помощь, Сол. Это не значит, что я простила тебя… но — спасибо!

Она улыбнулась и подмигнула.

— Мне хватит и этого. Для начала.

Закончив обозревать статую, Ти обернулась. Ее звонкий детский голосок неожиданно громко разорвал напряженную тишину.

— В присутствии Великих магов всех четырех Храмов я, Тиэлин, Верховный маг Храма Хаоса, объявляю следующее. Присутствующая здесь Иланна своим поведением пред ликом Великой Матери оскорбила ее и оскорбила всех нас. Опустилась до грязной, мерзкой лжи. Использовала свое положение Верховной Жрицы для свершение личной мести в отношении отвергнувшего ее жениха и его молодой жены.

— Эта девка не жена ему! — плюнула ядом Иланна.

— Но все видели — она прошла испытание Врат Храма Великой Матери! — мягким тоном, как слабоумной, возразила ей Ти.

— И что?! Да они наверняка просто спят вместе! И что, мы смиримся, что эта иномирная подстилка дурит голову нашему сильнейшему огненному магу?!..

— Иланна! — громыхнул Морвин таким мрачным тоном, что даже я вздрогнула. — Еще одно слово, и я больше не буду просить Совет Магов о снисхождении для тебя. Ты получишь сполна все, что причитается за очернение священного места.

— Погоди, Морвин, не горячись! — улыбаясь, попросила Ти. — Жрица выдвинула серьезное обвинение. А мы ведь должны показать Совету и нашим уважаемым соплеменникам всю мерзость лжи этой женщины, ослепленной гневом и жаждой мести.

Она повернулась к толпе, которая, кажется, уже вообще перестала что-либо понимать.

— Так вот. Чтобы вы поняли — вас едва не втянули в исполнение коварно плана одной низменной душонки. Эмма Эрвингейр действительно жена нашего бывшего Верховного Мага огня! Я лично свершила брачный обряд над ними. Или вы усомнитесь и в моем слове тоже, не только в его?

— Что ты, Тиэлин! Никто не рискнет на подобный самоубийственный поступок, — хохотнул бородач за нашими спинами, поглаживая свои шикарные косы.

— Спасибо! — коротко поклонилась Ти. — А в таком случае… Здесь и сейчас, в присутствии Совета и наших соплеменников, я объявляю, что за поведение, позорящее священный сан, Иланна лишается поста Верховной Жрицы Великой Матери. С этого момента она подлежит ссылке в дальнюю провинцию с тем, чтобы умеренной жизнью и скромным поведением заслужить прощение своего народа, высокое доверие которого предала.

Кажется, Иланна была близка к обмороку. Две жрицы из ее же собственного окружения невозмутимо подошли и взяли ее под локти. Увели куда-то, повисшую безвольно на руках своих стражниц.

— Все остальные свободны! — довольно завершила свою убийственную речь Ти. Присутствующие очень-очень быстро поспешили на выход. Никто не хотел слишком долго находиться рядом с сильными мира сего — подальше как-то поспокойней будет. После такой демонстрации власти и я сама, честно говоря, предпочла бы убраться куда-нибудь. Какая сила в этом тщедушном тельце! Да для нее даже магическая преграда каменного кольца не была преградой.

Запоздало я сообразила, что и меня вчера она за руку взяла совершенно без проблем.

Остальные Верховные Маги раскланялись с нами и тоже ушли. Сол увела ошак-изым после того, как я от души их поблагодарила. По ее хитрому взгляду было понятно — она даже не сомневается, что мы еще встретимся. И сказать по правде, я чувствовала, что моя решимость ее не прощать и правда тает, как лед на солнце. На эту обаятельную заразу положительно нельзя было долго сердиться!

И в конце концов, под яркими лучами этого странного розоватого солнца мы остались втроем — я, Морвин и Ти.

С огромным облегчением я привалилась на плечо жениху, а он обнял меня и погладил по волосам.

— Знаешь, Ледышка, по нашим обычаям жена беспрекословно слушается мужа. Так что, как только поженимся, все опасные планы я возьму на себя. И чтоб я еще раз повелся на твои уговоры и разрешил…

— Да, но ты сам сказал, что жениться придется по обычаям моего мира! — фыркнула я ему в шею и поцеловала куда-то под ухо, куда дотянулась. — А по обычаям нашего мира жена обязана выносить мужу мозг и ввязываться во все и всяческие опасные планы, даже без его разрешения. Можешь спросить моего папочку.

Морвин тихонько рыкнул и начал было объяснять мне, как именно он будет убеждать меня слушаться, но я спохватилась, что мы здесь не одни, покраснела и запечатала его губы кончиками пальцев.

— Дорогая Ти, спасибо тебе… вам большое, что помогли! — торопливо начала я. Она стояла в двух шагах и откровенно любовалась нами, а в ее древних глазах на детском лице было странное выражение бабушки, которая радуется, глядя на внуков. — Мне так стыдно! Вам ведь пришлось ради нас солгать…

Ти улыбнулась шире.

— Во-первых, можно на «ты» — все это выканье только напоминает мне о возрасте. А во-вторых… о чем ты, дитя мое, какая еще ложь? Я и правда поженила вас вчера. Взяла за руки и прочитала благословительные слова. Мысленно, правда, прочитала, но это дозволяется. В экстренных ситуациях, в условиях войны и прочей нехватки времени. Это один из древних способов заключения брака в нашем мире — высшим благословением Хаоса! Жаль, молодожены не сразу поняли. Что поделаешь — чтение древних книг ныне не в чести у юношества. Но мне-то достаточно лет, чтобы помнить.

— Ты… что сделала? — опешил Морвин и прижал меня к себе крепче.

Улыбка Ти стала совсем уж ослепительной.

— Ну я же не могла допустить, чтобы ваш ребенок, залог союза двух миров, был зачат вне брака и без благословения высших магических сил!

Глава 76

Я замерла, а звуки окружающего мира словно смазались, утихли.

Не решаясь поднять глаз, не шевелясь, ошеломленно прислушиваясь к себе, я почувствовала, как крепкое объятье любимых рук становится осторожным, бережным, совсем-совсем невесомым.

— Маэлин, посмотри на меня!

Все-таки осмеливаюсь — медленно веду взглядом вверх, блуждая по знакомому до боли узору на его коже, как в лабиринте, но понимаю, что как бы ни тянула время, все равно не успею разобраться в урагане своих чувств до того, как мы встретимся глазами.

— Маэлин…

Едва не потеряла равновесие, покачнулась — так много всего было в его взгляде. Извинение за то, что он, взрослый и опытный мужчина, потерял голову еще больше, чем я — и так же, как и я, не думал ни о чем прошлой ночью, кроме нашей одной на двоих испепеляющей страсти; тревога за то, как я восприму эту новость — а ведь мы никогда еще даже не говорили о детях; волнение за меня и за то, как поведет себя теперь моя нестабильная магия… но через все эти переживания вот-вот готова была пробиться совершенно сумасшедшая, безбашенная радость.

Он лишь ждал, как отреагирую я.