Книга Великие Цезари. Творцы Римской Империи - Александр Петряков

Сохранилось описание трехдневных праздничных гуляний, и мы вкратце расскажем, как это мероприятие проходило. В ночь на первое июня Август как великий понтифик и член жреческой коллегии хранителей Сивиллиных книг (членов коллегии было пятнадцать, поэтому они назывались квиндецемвиры) совершил обряд жертвоприношения Мойрам, богиням судьбы. Были зарезаны на алтарях и сожжены козы и овцы, и император произнес слова молитвы о даровании римскому народу и военных побед, и мирного счастья. После чего при свете факелов начались праздничные мероприятия и трапезы, причем в них принимали участие и изображения богинь, которые устанавливались на креслах. Хор матрон исполнил торжественное песнопение, обращенное к Юноне и Диане. Кстати, для Вековых игр были собраны два хора – из матрон (они символизировали уходящий век) и хор мальчиков и девочек, составленный из детей непременно живых родителей самых знатных семейств. Они, понятное дело, представляли век наступающий. А утром торжественная процессия поднялась на Капитолий, и Август, а затем Агриппа принесли в жертву Юпитеру белых быков. А затем на берегу Тибра начались зрелищные мероприятия: театральные представления и травли диких зверей. Ночью были совершены жертвоприношения пирогами богине рождения Илитии. На другой день Август и Агриппа принесли в жертву Юноне белых коров. Ночью очередное жертвоприношение – Матери Земле. На этот раз зарезали свинью.

В последний день праздника на Палатине было совершено богослужение в честь Аполлона и Дианы, после чего смешанный из мальчиков и девочек хор пропел сочиненный Горацием гимн. В этом обращении богам поэт просит у них плодородия родной земле и ее процветания, плодовитости римлян и нескончаемости их рода, хочет, чтобы мудрые Августовы законы способствовали с помощью богов наступлению новой эры, где вновь возродятся такие римские добродетели, как верность, миролюбие, стыдливость, честь и мужество.

Следует тут отметить, что Август, прекрасно понимая, что новая форма управления государством, которое давно переросло свои прежние границы, требовала новых идеологических подпорок, и религия в этом ряду всегда была главной. Единодержавное правление, по логике, требовало монотеизма, и это очень хорошо понимал Цезарь и делал активные попытки внедрить собственный культ, рассказывая легенды о своем родстве с Венерой.

Конечно, Август в значительной степени и тут развивал на практике идеи своего приемного отца, но делал это осторожно, культивируя свою божественность на генеалогическом древе Цезаря. В этом заключалась его мудрость как государственного деятеля. Он прекрасно понимал, что нельзя сразу и вдруг, революционным путем, решать религиозные вопросы. Консервативное высшее сословие твердо стояло на позиции традиционной, политеистической римской религии, и Август сам исповедовал подобные же воззрения и, более того, как уже понял читатель, активно внедрял в жизнь духовные ценности давно ушедших времен. И в то же время повсюду насаждал собственный культ, понимая необходимость духовного объединения всех населявших империю народов. Особенно активно, как уже отмечалось, культ Августа внедрялся в провинциях. И это понятно. Несмотря на веротерпимость римлян, допускавших даже в столице отправление иноземных культов, требовалось единоверие, и оно выражалось в императорском культе. Чрезвычайно любопытен в этом смысле один из источников, найденный на месте одного из городов провинции Пафлагония, где приводится клятва, которую давали Августу. Клялись всеми видимыми и невидимыми богами, а также и самим Августом в том, что будут делать императору и его потомкам только добро во все времена как поступками, так и помыслами, друзья императора будут считаться его (дающего клятву) друзьями, а враги Августа – его врагами. Врагов Цезаря он обещает преследовать как своих собственных, а если нарушит клятву, то на него, его семью и потомков падет проклятие, и их телам не будет нигде места для погребения. Клятва эта длинная, мы пересказали ее вкратце, и она наполнена угрожающе-мистическим содержанием, которое во все времена магическим образом действовала на умы людей.

Август не стал родоначальником новой мировой религии, да и не мог им стать вследствие многих причин, но дал направление, которое стало болезненно востребованным лишь во время поздней империи, когда восточные культы стали вытеснять исконно римские, и в конце концов ради единства государства официальной религией Рима было провозглашено христианство.

Глава XIII. Император умер, да здравствует император!

Тацит в первой книге «Анналов» писал: «Итак, основы государственного порядка претерпели глубокое изменение, и от общественных установлений нигде ничего не осталось. Забыв о еще недавнем всеобщем равенстве, все наперебой ловили приказания принцепса; настоящее не порождало опасений, покуда Август, во цвете лет, деятельно заботился о поддержании своей власти, целостности своей семьи и гражданского мира. Когда же в преклонном возрасте его начали томить недуги и телесные немощи и стал приближаться его конец, пробудились надежды на перемены, и некоторые принялись толковать впустую о благах свободы, и весьма многие опасались гражданской войны, иные – желали ее. Большинство, однако, на все лады разбирало тех, кто мог стать их властелином: Агриппа жесток, раздражен нанесенным ему бесчестием и ни по летам, ни по малой опытности в делах непригоден к тому, чтобы выдержать такое бремя; Тиберий Нерон – зрел годами, испытан в военном деле, но одержим присущей роду Клавдиев надменностью, и часто у него прорываются, хоть и подавляемые, проявления жестокости… Ко всему этому еще его мать с ее женской безудержностью: придется рабски повиноваться женщине и, сверх того, двоим молодым людям, которые какое-то время будут утеснять государство, а когда-нибудь и расчленят его».

Итак, правление Августа символизировало собой наступление новой, мирной эпохи в истории Рима. Государство, расшатанное гражданскими войнами, наконец-то обрело покой, и мирные заботы стали главным содержанием жизни римских граждан. То, к чему стремился великий правитель, было упрочено, и теперь, когда он выполнил свое предназначение, ему оставалось лишь подумать о том, кто и как будет выполнять его политические планы после него. Конечно, официальным наследником оставался Тиберий, но императора очень тревожили черты характера пасынка. Прекрасный психолог, великолепно разбиравшийся в людях, Август видел и знал, что Тиберий, обладая очевидными достоинствами (полководческий и организаторский таланты, бережливость, твердость и прочие), вместе с тем человек скрытный, жестокий, злопамятный и во многом непредсказуемый. Взять хотя бы тот факт, что он самовольно, вместо того чтобы отправиться по поручению Августа в Армению для улаживания конфликтов на Востоке, предпочел добровольную ссылку на Родос. Тому были свои причины, о которых мы уже говорили, но тем не менее таким образом, он свои личные обиды поставил выше интересов государства. И опасения Августа впоследствии оказались верными. В конце жизни Тиберий поселился на Капри и в течение многих лет вообще не появлялся в Риме, переложив управление империей на командира гвардейцев Сеяна и других доверенных лиц.

Расскажем немного о наследнике Августа. Как мы уже знаем, его детство протекало во время гражданской войны, и его родители, рискуя жизнью своего ребенка, не раз спасались от преследований именно Октавиана, который по воле судьбы стал его приемным отцом. После окончания войны Тиберий жил в Риме, и какие чувства испытывал к отчиму, который насильно разлучил отца с матерью, беременной на шестом месяце, можно только догадываться. Его отец умер, когда ему было девять лет, и он, по обычаю, произнес с ростральной колонны похвальную речь покойному.