Книга Русский Лондон - Сергей Романюк

Предместья Лондона очень непривлекательны: они представляют бесчисленное множество фабрик. Прямые улицы правильно разбиты под прямыми углами между однообразными домами, кажутся всегда пустыми и погруженными в черный дым и туман. Запах каменного угля здесь еще сильней, чем в самом Лондоне. От этого запаха, дыма и тумана сами поля кажутся как-то мрачными, хотя они покрыты свежею зеленью, превосходно обработаны и представляют довольно разнообразную местность.

Гринвич – небольшой городок на правом берегу Темзы; в самом городе нет ничего замечательного – сюда приезжают только для того, чтобы видеть госпиталь и Инвалидный дом и полюбоваться обширным видом с холма, на котором выстроена обсерватория. Вид этот в самом деле великолепен. У подножья холма, коего скаты составляют прекрасный парк, видите вы обширное здание Инвалидного дома с двумя куполами; за ними – широкую Темзу, покрытую пароходами и кораблями; дальше так называемый Собачий остров, за которым возвышаются тысячи мачт Вест-Индских доков. Так как Гринвич лежит на вершине входящего изгиба Темзы, то отсюда видны и обе стороны значительной части течения реки. Влево на горизонте виден Лондон с куполом св. Павла (впрочем, редко, только в тихую погоду); вправо – Вулич.

Инвалидный дом (клинический) пользует до 3000 инвалидов, не считая тех, которые живут вне дома и получают только вспомоществование (от 100 до 650 ф. в год): таких считается до 32 тысяч. Со стороны Темзы, смотря с площадки или террасы, находящейся на самом берегу, видите вы направо и налево два огромных здания, над которыми на углах их возвышаются куполы. Внизу у обоих зданий прекрасная площадь, но жаль, что нет центрального здания, которое, соединяясь с боковым, придавало бы им единство. Теперь, смотря на эти здания, чувствуешь, что чего-то там недостает: глаз не встречает ничего до самого холма обсерватории, потому что небольшой дом, выстроенный у подножья этого холма между двумя зданиями Инвалидного дома, так ничтожен, что отчасти вовсе не заметен.

В восточном здании находится церковь, довольно богатая и отделанная со вкусом, и столовая, в которой инвалиды при нас обедали. В другом отделении находится галерея, в которой хранится несколько замечательных моделей кораблей и т. п., собрано значительное число картин морских сражений и портретов английских адмиралов и моряков. Между прочим, здесь же хранится мундир адмирала Нельсона. Главная зала, в которой помещается эта галерея, замечательна по своим хорошим и пропорциональным размерам. Весь дом содержится в большой исправности и чистоте.

Из Гринвича наняли мы коляску до тоннеля. Это один из тех предметов, которые в Лондоне ожидал я увидеть с большим нетерпением. …однако же, несмотря на то что я прежде составил уже себе понятие о лондонском тоннеле, видел столько раз его изображение, читал описания, – при всем том, входя в него, я почувствовал какое-то сильное впечатление, которое обыкновенно испытывал при виде предметов новых, необыкновенных, поражающих смелостью предприятия, обширностью размеров, значительностию побежденных препятствий. Как ни составляешь себе заранее понятие об этом предмете, однако ж, видя собственными глазами, еще более постигаешь все, что человеческий гений должен был тут преодолеть и сколько надо было терпения и твердости, чтобы достигнуть предположенной цели. Теперь работа галереи приостановлена, но занимаются устройством колодца для спуска на левой стороне Темзы, ибо галерея уже доведена до левого берега; на правой стороне спускаются только пешком, по специальной лестнице, и еще не приступили к устройству большого специального спуска для экипажей. Паровая машина, устроенная в центре колодца, по которому спускается пешеход, постоянно выкачивает из галереи воду, которая просачивается через щит, припертый к лестнице линолеумом в том конце коридора, до которого работа доведена. В тоннеле довольно темно, несмотря на газовое освещение; впрочем, вероятно, что слабое освещение только теперь, временно, когда же тоннель будет открыт для сообщения, вероятно, освещение усилится. Какое-то чувство колоссальности, будто превышающей силы человеческие, овладевает, когда идешь по этой длинной галерее, погруженной в полумрак, и думаешь, что над тобою течет широкая река, по которой плывут тысячи кораблей и пароходов.

Вышедши наконец на свет божий, снова сели мы в лодку для переезда на левую сторону Темзы; лодка должна была лавировать между кораблями и пароходами, которые составляли в середине реки почти постоянную струю. Мы вышли на берег возле лондонских доков и осмотрели как эти, так и Екатерининские доки[…]. Два эти дока могут вмещать в себя до 2000 купеческих кораблей. Бассейны обложены кирпичом и камнем, кругом выстроены огромные магазины в 4–5 этажей. Видеть эти доки и магазины чрезвычайно занимательно, потому что здесь вполне видно, как велика торговая деятельность Лондона. Огромные бассейны полны кораблей; тысячи работников заняты выгрузкою и нагрузкою их; магазины наполнены бочками, ящиками; везде особые конторы для приема и отпуска товаров; движение необыкновенное. Это, однако ж, не самые большие доки; далее их, вниз по Темзе, находятся другие – Ост-Индские и Вест-Индские, последние самые большие; они занимают всего 204 акра пространства, т. е. более 80 десятин (некоторое понятие о деятельности судоходства и торговли в Лондоне можно получить из следующих данных: обыкновенно средним числом в Лондонском порту бывает около 1200 больших кораблей, 2300 малых судов и более 3000 лодок. – Авт.). ~~~

4(16) мая воскресенье. В воскресенье в Лондоне делать совершенно нечего: улицы пусты, мертвое молчание и тишина занимают место обыкновенного движения и стука экипажей. Все дома закрыты; только изредка встречаешь на улице семейство, чинно шествующее в церковь. Итак, надобно ехать за город.

В 9 часов утра сели мы в омнибус, который идет до самого Ричмонда, и выехали из Лондона. Туманная и дымная атмосфера мало-помалу прояснялась, как будто выходишь из мрака на свет божий. От этой противоположности как прекрасны, свежи, зелены кажутся луга, поля и рощи. Нигде, даже в Италии, не видал я такой яркой зелени. Может быть, причиною тому самый туман, который постоянно поддерживает в воздухе некоторую сырость и дает зелени такую необыкновенную свежесть. Особенно нельзя не любоваться в Англии на луга, которые засеиваются и содержатся с необыкновенной тщательностью. В этом краю лугов более чем полей ~~~.

От Лондона до Ричмонда и далее с обеих сторон шоссе не прекращается ряд загородных домов и селений, так что нельзя заметить, где выезжаешь из пригорода. Мы проехали несколько местечек и деревень, не замечая того, потому что все они как бы сливались в одну линию домов и только имеют различные частные названия. Каждый домик, с своим садом или огородом, мог бы служить прекрасною дачею; всегда тихо и уютно. Там, где дорога переходит на правую сторону Темзы, на левом берегу, находится местечко Брентфорд, а на правом – Кью с большим садом или парком, в котором есть оранжереи, башни, зверинец и т. п. Китайские башни возвышаются над густою зеленью деревьев. Отсюда уже недалеко до Ричмонда.

Это местечко находится на правом, возвышенном берегу Темзы. Оно само по себе не представляет ничего замечательного, но сюда стоит приехать, для того чтобы убедиться, что и в Англии есть прекрасные местоположения: с террасы, находящейся на самом краю крутого ската нагорного хребта Темзы, представляется широчайший вид на плоскость левой стороны реки. Под ногами вашими виднеется вся бесконечная масса рощ и лугов, между ними множество местечек и селений, и Темза извивается как голубая лента. Далее на горизонте в хорошую погоду различите вы несколько замков, в том числе и Виндзорский.