Книга Рандолевый катран - Сергей Буянов

– Как скажете, Александр Андреевич, – Ядвига Францевна не моргнула глазом, как будто ей только что предложили присесть не в грязный снег, а на стул во главе стола.

– Чугуев прибыл?

– Да. Леонид Аркадьевич сильно огорчён своим опозданием.

– Полно вам, Ядвига Францевна! Мужские дела, разберёмся сами.

С Чугуевым разбираться не пришлось. Леонид Аркадьевич тотчас почуял чиновника высокого ранга. Он первым делом извинился за опоздание.

– Нелётная погода, знаю. Леонид Аркадьевич, в курсе, для чего вас пригласили?

– Да. Никита сказал мне, что нужно повторить наш давнишний экстрим. Как раз сходится, и дата, и время.

– Только вот… – Волконский многозначительно умолк, предлагая собеседнику закончить.

– Икона ныне не мироточит, – понял намёк Чугуев.

– Не ведомо нам, мироточила ли она в тот год.

– Как?

– А вот так! Нина Петровна никогда не могла быть на Афоне. Туда женщин не пускают. Знаешь, Леонид Аркадьевич, почему там к одному из берегов невозможно причалиться даже на лодке? Не знаешь. Так вот, одна женщина, монахиня, между прочим, решила навестить сына. Не сходить на берег, а только посмотреть, как он устроился. Так вот, землетрясение потопило корабль, а остроконечные камни, вышедшие из земли, и теперь не позволяют подплыть к берегу!

– Для чего вы мне это рассказываете?

– Потому что.

Чугуев кивнул.

– А икона, о которой говорила Нина, действительно мироточит. Похоже, она прочла эти сведения в интернете. Остальное сочинила сама.

– Выходит, мы все подверглись сеансу психотерапии?

– Боитесь, что я потребую за это оплаты? – улыбнулся Волконский.

– Александр Андреевич! Мне как-то это не приходило в голову! – удивился Чугуев.

– Дело в том, что моя жена, то бишь Нина Петровна теперь парализована. Поэтому я хотел бы использовать последнюю возможность для её исцеления. Кто, кроме нас, может исправить собственные ошибки?

– Я согласен, извините.

– За что извиняешься, Леонид Аркадьевич?

– Мне надо было подумать, что моего согласия не требуется.

Волконский посмотрел на Чугуева как бы со стороны. И этот человек просил себе храбрости? Да, недаром рекомендовал его на роль Цербера!

– Леонид Аркадьевич! Вы очень поможете мне. Может быть, эта затея пустая, но всё же…

– Я понял. Попытаться нужно. Кстати, вы на чём прибыли, Александр Андреевич? Я дождался в аэропорту рейс из Москвы, но вас не было.

– Спасибо за заботы, Леонид Аркадьевич, – Волконский пожал руку Чугуеву, глядя в глаза. – Но я прибыл на морской самоходке, малолитражке. Удобно привезти машину, да и с коляской меньше хлопот. К тому же, обещаю, никакого экстрима на этот раз не будет! Потихоньку спуститесь, как в бассейне, окунётесь с головой, и баста!

– А как насчёт пантакля? Насколько я понял, Нина Петровна уделяла большое внимание так называемой магической стороне дела.

– Я понимаю. Что ж, обдумаю ваше предложение. А не желаете ли взглянуть на Нину Петровну? Она, конечно, совсем не та.

– Где она? – встрепенулся Чугуев.

– Пойдёмте! – Волконский пошёл первым. Чугуев шёл следом. При новом хозяине в пансионате ничего не изменилось. Чугуев одобрительно кивнул. Для чего менять хорошо отлаженный механизм перекачки денег из отдыхающих?

Нину Петровну разместили в номере, где когда-то "отдыхал" бывший мэр Мискин.

Когда мужчины вошли внутрь, увидели интересную картину. Нина Петровна, привстав с инвалидной коляски, что-то писала на листке бумаги, положенный на подставленную спину Никиты. Никола стоял чуть поодаль, заглядывая через плечо Нины Петровны.

Волконская попыталась подмигнуть мужу, но получилось так, будто она кокетливо закрывает и открывает глаз. Александру Андреевичу это понравилось. Дело идёт на поправку! Может, обойдёмся без этого дурацкого купания?

На листке бумаги корявыми линиями была нарисована неправильная звезда, перечёркнутая крест-накрест.

Волконский посмотрел на Чугуева. Тот, понял, кивнул.

Отужинав, все разбрелись по номерам. Как и в прошлый раз, никто не желал спать. Но и разговаривать тоже было не о чем.

– Дурдом! – громко и явственно в тишине прозвучал голос Никиты.

– Почему?

– Мы столько времени не виделись, а поговорить не о чем!

– Так давай, Никита, рассказывай! – сказал Никола.

– А что рассказывать-то? – спросил Никита без энтузиазма. Хвастать он не хотел, а другой темы просто не знал.

В абсолютной тишине дождались звонка будильника.

Одновременно распахнулась дверь номера.

– Пора, лежебоки! – выкрикнул Паша, включив свет.

Мужчины одновременно повернули головы и увидели самого Бурого! Он словно сошёл с обложки глянцевого журнала, с бычьей шеей и мощными ногами, бедренные мышцы угадывались под спортивными брюками. На правом бицепсе Паши повисла Ленка с животом!

– Ты чего очки нацепил? Готовишься к заплыву? – спросил Никита, увидев пластиковые очки на резинке вокруг головы Паши.

– Никитос! Я не посмотрю, что ты наш хозяин! – сказал улыбающийся Паша. Он показал оба ряда мощных зубов.

– Здорово, футболист! – сказал Никола, пожимая руку Паши.

– Привет, колхозник! Между прочим, больше всего по тебе скучал!

– сказал Паша, похлопывая Николу по плечам.

– А обо мне, Паша? – спросил Чугуев.

– Леонид Аркадьевич! О тебе не скучал, ты как живой всё время рядом был! Рядом бегал, в ухо шептал, чё сказать надо!

– Как тренер прямо! – сказал Никита.

– Больше тренера! Жизненный наставник! – высказался Паша.

– О! Да ты растёшь, Паша! – заметил Никита.

– Ну! Только вширь! – улыбнулся Павел.

Все, включая Лену, рассмеялись.

Паша дёрнул плечом.

– Паша! Они просто радуются встрече с тобой! – сказала Лена.

– Точно?

Мужчины дружно закивали.

– Она тоже, того? – спросил Никола, глядя на Лену.

– Конечно! – сказал Чугуев. – Нам только не хватает купания беременной женщины!

– Ни в коем случае! – хором поддержали его Никита с Николаем. – Хватит одних мужиков!

– Я буду купаться! – заявила Лена.

– Не обязательно, – неожиданно для всех раздался голос Волконского. – Я искупаюсь за вас, Елена Софроновна!

Паша огляделся по сторонам. Он не привык к отчеству жены. Затем догадался, что Волконский имеет в виду Ленку.