Книга Готический роман. Том 2 - Нина Воронель

– Газеты! – взвилась, не дослушав его, Марта. – Да у нас никто этих ваших грязных листков в руки не берет! Мы не признаем ничего вашего – ни телевидения вашего отравного, ни радио. От них одна зараза!

Пронзительные вопли ее наполнили салон машины вибрациями такой высокой энергии, что Инге не выдержала и взмолилась:

– Ради Бога, сбавь мощность, Марта, а то мы сейчас разобьемся. И ты так и не попадешь на свой Сириус.

Голос Марты взлетел еще на один регистр, хоть казалось, что выше уже некуда:

– Откуда ты знаешь про Сириус? Кто тебе рассказал?

Инге пожала плечами:

– А что, это тайна?

Марта вдохнула было воздух для новой атаки, но вдруг, словно чего-то испугавшись, поспешно проглотила рвущуюся наружу речь, словно подавилась словами.

– Значит, все-таки тайна, – удовлетворенно констатировала Инге. – Что ж ты ее разболтала посторонним?

У Марты в горле что-то забулькало, но она снова подавилась словами и ничего не ответила. Сдается, эти бабы терпеть друг друга не могут, пронеслось в голове Карла, а ведь в его время между ними даже тлели неяркие искорки взаимной симпатии. Что же тут произошло за эти годы? Жаль, что у него нет времени порасспросить Марту – уж она бы ему открыла такие секреты, такие секреты, о каких сама Инге, может, и не подозревает!

Времени, собственно, уже не осталось ни на что – горная дорога внезапно влилась в просторную речную долину, в глубокой излучине которой за высоким кирпичным забором притаилось бывшее имение баронов фон Хакке. Конечно, Карл отлично знал это имение, просто в те времена сводчатые окна старинного здания были заколочены, а забор во многих местах обрушился, открывая взгляду заросший крапивой заброшенный сад.

Теперь забор был полностью отремонтирован, образуя нечто вроде крепостной стены вокруг тонущего в ночном сумраке обширного участка. Слабый свет нескольких фонарей позволял увидеть сквозь узорчатые прутья ворот, как по многочисленным дорожкам в одном направлении – куда-то в глубь сада – целеустремленно течет людской поток. Мужские и женские фигуры были неразличимы, скрытые ниспадающими складками бесформенных балахонов.

Марта на ходу распахнула дверцу и, не дожидаясь, пока Инге полностью затормозит, начала тащить Клауса вон из машины:

– Скорей бежим, видишь, все уже идут в молельную! Мы и так приехали в последнюю минуту!

Но Клаус не спешил выходить. Ногами он уперся в спинку переднего сиденья, а руками вцепился в охватывающий его поперек груди ремень безопасности:

– Я без фрау Инге никуда не пойду.

Хоть в голосе его звенели слезы, даже Марте стало ясно, что он и вправду не тронется с места без Инге.

– Разве речь шла не о том, что Инге тебя только отвезет? – осторожно вмешался Карл, не уверенный, какой еще номер может отколоть Инге.

– Нет, – заупрямился Клаус, – она обещала пойти со мной на церемонию. Иначе я бы не поехал.

– Да кто ее пустит на церемонию? – ринулась в бой Марта. – Туда грязных не пускают. Мы для этой церемонии два года очищали душу и тело и копили космическую энергию.

– Но я же ничего не очищал, значит меня тоже не пустят, – неожиданно логично заключил Клаус. – Так что ты иди туда, к своим, а мы с фрау Инге вернемся обратно.

– Никуда я без тебя не пойду! – истошно завопила Марта. – Я ради тебя на это пошла, я твою душу очистила, деньги за тебя заплатила и обо всем договорилась с Мастером.

На поднятый Мартой шум к воротам подошел высокий седобородый человек в малиновом балахоне и стал всматриваться в темноту за забором.

– Это ты, Марта? – спросил он сквозь решетку. – А я уже начал беспокоиться, что тебя так поздно нет. Ну как, привезла сына?

– Привезти-то привезла, Мастер, – плачущим голосом ответила Марта. – Только он, горе мое, из машины выходить не хочет.

– Что значит, не хочет? – недобро удивился Мастер. – Зачем же он приехал?

Он вынул из кармана связку ключей и загремел замками. Правая створка ворот поползла вбок, пропуская малиновую фигуру, сильно увеличенную радужным ореолом венчающих ее микроскопических капель речного тумана. Внимательные глаза Мастера разом охватили все пространство салона, заставив Клауса еще плотнее забиться в глубь машины. Карл усилием воли удержался от того, чтобы не последовать его примеру.

– В чем дело, мой юный брат? – ласково осведомился Мастер. – Разве ты не хочешь присоединиться к нам?

На вспухших губах Клауса вспенилась слюна:

– Никакой я вам не брат! И без фрау Инге никуда не пойду!

Взгляд Мастера, мимоходом сверкнув белками глаз в сторону Карла, переместился с Клауса на Инге:

– Как я понимаю, фрау Инге это вы?

– Я, – кратко кивнула Инге.

– Она, все она! – надрывно крикнула Марта, – Змея подколодная!

– Вы что, не хотите отпустить его на нашу церемонию?

– Ради Бога, пусть идет, – пожала плечами Инге, – я его не держу.

– Я без вас никуда не пойду, – взвыл Клаус. – Я Хельке пообещал.

С надсадным воплем: «Хельке он пообещал!» Марта ухватила Клауса за рукав и попыталась вытащить из машины. Но он был сильней ее и не давался. Тем временем, еще одна малиновая фигура протиснулась к ним сквозь узкую щель, образованную приоткрытыми створками ворот.

– Что у вас тут за шум, Мастер? – произнес женский голос, от звука которого мурашки побежали по спине Карла. Сомнений не оставалось – фотография в газете открыла ему правду, это была его давняя подруга по добровольному заключению истеричка Зильке Кранцлер, подпольная кличка Лиззи. Непонятно, как она позволила себя сфотографировать. Впрочем, скорей всего ее снимали скрытой камерой, как и его в библиотеке.

Зильке была уже рядом с машиной, не хватало только, чтобы она его узнала! Спрятаться было некуда, глубже втиснуться в спинку сиденья было уже невозможно, оставалось только рассчитывать, что умелый грим преобразил его достаточно хорошо. Но лучше всего было бы исчезнуть отсюда поскорей. И он шепнул на ухо Инге:

– Послушай, прекрати эту дурацкий спектакль и поедем обратно.

Инге молча обернулась к нему, но он не сумел прочесть выражения ее лица и поспешно добавил:

– Тебе, во всяком случае, меня бояться нечего.

В руке Зильке вспыхнул мощный фонарь:

– Что тут у вас?

Обвиняющий палец Марты вонзился в Инге.

– Да вот сынок мой, горе мое, не хочет со мной на церемонию без нее.

– А ты объясни ему, что мы чужих на церемонии не пускаем.

– Тогда и я не пойду, я тоже чужой, – упрямо повторил Клаус.

– Ты не чужой, ты тоже наш брат, раз ты сын Марты. Ведь Марта – наша сестра.

– Тогда я вам не брат, а племянник. А ваша сестра пусть идет на вашу церемонию без меня.