Книга Султан Луны и Звезд - Том Арден

— Прибыли? Ты еще думаешь о прибыли, старая карга, когда у нас в гостях такой великий человек? Принеси-ка нам джарвела да лампу разожги! — Он осклабился. — Ох, майор-господин, я эту старую развалину насквозь вижу. Поначалу-то она была строптивая, а теперь... — он довольно прищелкнул пальцами, — теперь она только об одном думает! Пф-ф-ф! Ты ничем не лучше меня, старуха, и не забывай об этом!

Наверное, старухе очень хотелось отвесить своднику подзатыльник, но она удовольствовалась тем, что брякнула на стол старую лампу. Стекло чуть не треснуло, язык пламени высоко взметнулся.

Эли хмыкнул:

— А джарвел-то, джарвел где? Поторопись, старуха!

Полти слушал их перебранку краем уха. В голове у него вертелись воспоминания обо всем, что случилось за день. Снова и снова он заново ощущал боль, охватившую его на галерее, когда им в очередной раз овладел Тот. В то мгновение, когда он напал на Рашида Амр Рукра, он, казалось, целиком превратился в Тота-Вексрага, в нем не осталось ничего от Полтисса Вильдропа. У самого Полти было такое впечатление, что его беспомощный дух остался на галерее в то время, когда Тот-Вексраг взлетел над площадью. А через несколько мгновений он, Полтисс Вильдроп, уже лежал на помосте, обессиленный, задыхающийся, посреди смятых цветов. Куда подевалась колдовская сила Тота — этого Полти не понимал. Когда злобное антибожество впервые овладело им в Рэкских лесах, его сила была абсолютной, всепоглощающей. С тех пор она значительно ослабела... Но почему? Не было ли в этом какой-то разгадки, из-за которой он мог бы обрести свободу? Обрести желанную свободу и оказаться в объятиях Каты?

Полти простонал:

— О, мне было так больно!

— Больно? — ухмыльнулся сводник. — Майор-господин, ты же такой сильный, такой могучий!

— Никакой я не могучий, Ойли... Нет у меня никаких сил...

— Как это — нет? Ты летать умеешь, у тебя волосы пламенем горят! Майор-господин, некоторые люди попадали ниц, завидев тебя! Они решили, что это сам огненный бог Терон явился! — Сводник пристально уставился в глаза Полти. — А скажи мне, майор-господин, как ты это делаешь? Что это за секрет такой?

Полти наклонился к столу, закрыл лицо ладонями.

— Эли, я просто весь горю, горю... Но что-то случилось нынче... Силы покинули меня... но... Но когда я почти без чувств лежал там, посреди цветов, мне показалось, что я видел, как вокруг меня катается шар!

У сводника екнуло сердце, но он сумел сдержаться и невинно переспросил:

— Шар?

— Шар был там, я в этом уверен... Но мне его больше не отыскать. Вот в чем дело! — Полти ударил себя ладонью по виску, в упор уставился на пляшущий язычок пламени горящей лампы. — Шар... он же был, как зеркало... он являлся мне... через стекло, через стеклянный шар! Ну да, в этом все дело! Или... в этом ли?

Эли даже не старался делать вид, будто что-то понимает. Он только улыбался да предлагал своему спутнику еще выпить — выпить и забыть про все печали. Майор-господин уже порядком набрался. Очень скоро он должен был уснуть пьяным сном. Тогда можно было бы уложить его кое-где, покуда Эли Оли Али займется приготовлениями к путешествию.

Времени оставалось немного. Почти наверняка Всадники уже рыскали по городу в поисках богохульника-метиса, который дерзнул посягнуть на руку дочери калифа. Почти наверняка разыскивали и майора-господина. Сначала Эли Оли Али думал бежать. Но это было бы глупо. Надо было как следует переодеться — вот это было бы намного умнее. Утром они затеряются среди паломников, направляющихся в Каль-Терон. Сводник довольно потер руки под столом. Та обида, которую он испытал, будучи с позором изгнан из дворца, ушла в прошлое. Эли был не из тех людей, которые цепляются за прошлое, и не из тех, кто упустит представившуюся возможность. Новое славное будущее манило его за собой.

Он наклонился к столу, сжал руку Полти.

— Майор-господин, ты назвал меня своим другом, гм?

— Хорошим другом, Ойли.

— А вот других-то своих дружков ты потерял?

— Боба? Бергроува? Ойли, даже не представляю, куда они подевались!

Вид у Полти вдруг стал самый разнесчастный. Сводник вздохнул.

— Тут, в Унанге, люди часто пропадают неведомо куда, и никто их потом не видит. Но ты не огорчайся, майор-господин, теперь у тебя есть новый друг, который поможет тебе во всех твоих... делах. Ты будешь... господином. А я — твоим верным слугой.

— О, Ойли!

Собутыльники пьяно обнялись и отстранились друг от друга только тогда, когда мать-Мадана наконец с грохотом поставила на стол булькающий кальян. Полти качнулся вперед. Сводник поднялся, посмотрел сверху вниз на свою жертву, освещенную золотистым сиянием лампы. Эли Оли Али пока не придумал, как воспользуется колдовскими способностями майора-господина, но как-то их применить было можно — в этом сводник не сомневался. Сердце метиса радостно забилось при мысли о Каль-Тероне, о тех прибыльных делах, которые ожидали его там. Он уже успел напрочь забыть о капитане Порло и опрометчивых обещаниях, данных им старому морскому волку.

Сводник наклонился, сунул витую трубочку кальяна в губы Полти и резко обернулся к матери-Мадане.

— Он готов. Послушай, старуха, поутру мы отбываем. Пошли. Ты должна помочь мне в кладовой... да смотри, не отпирай дверей!

Старуха медлила.

— Ты чего, старуха? Пошли!

— Эли... А как же быть с «холодной»?

— Тс-с-с! — прошипел сводник, выпучив глаза. — Мы их уморим! Разве мы не так все задумали с самого начала?

— Эли, не нравится мне это.

— Они уже полудохлые, верно? Так и надо! Не будь дурой, женщина... пойдем!

Своднику бы надо было задуть лампу, но он так торопился, что забыл это сделать. Рыжие волосы Полти отливали медью. Он сидел за тем самым расшатанным столом, где когда-то встретили свою судьбу Боб и Бергроув, и, как ребенок соску, сосал дурманящий дым джарвела, наполнявший его разум видениями и снами. Сначала ему привиделось зеркало из его покоев во дворце калифа. Оно вращалось и вращалось в вертящейся раме, а потом рассыпалось на сотни осколков, и эти осколки сложились в катающийся по полу шар...

Послышался голос:

— Полтисс Вильдроп, Полтисс Вильдроп, ты думаешь, что можешь убежать от меня?

Полти вздрогнул. Трубочка кальяна выпала из его губ. За стеной, в проулке послышались шаги.

— Я подведу сюда кибитку... А ты приготовь корзины с кувшинами браги. Поверь мне на слово: по дороге к Священному Городу мы заработаем много монет!

— Ладно, ладно... Ох, ты все-таки чудовище, Эли!

В ответ послышался хохот, затем — шаги, которые вскоре стихли вдали. Затем некоторое время было тихо, но вместо того, чтобы выполнить поручение метиса, мать-Мадана на цыпочках прошла мимо навалившегося на стол Полти. Виновато оглядевшись по сторонам, она прошла в угол и отодвинула засов на двери. На большее она не смогла решиться. Затем она поспешно вернулась, подошла к столу, быстро сунула трубочку кальяна в губы эджландца. Она ненавидела эджландцев — конечно же, она их просто терпеть не могла, но этот был такой красавчик... Старуха морщинистой рукой провела по кудрявым рыжим волосам Полти. Наклонилась, намереваясь задуть лампу, но в этот миг эджландец пошевелился, и старуха, испугавшись, убежала.