Книга Любовь не по сценарию - Тина Ребер

– А, руки болят, – пожаловался он. – Вы бы не могли сказать, когда мистер Райан вернется? С моими руками… – Джимми поежился и отбросил сигарету на мостовую.

– Джимми, – заныла я, – вы же понимаете, я не могу.

– Понимаю. – Он придвинулся ближе и стрельнул глазами – не подслушивают ли.

– Осторожней на улице, – зашептал он, предостерегая меня взглядом. – Вы понимаете?

– Да, Джимми, – кивнула я.

– Тогда скорее возвращайтесь в дом, мисс Тарин.

– Хорошо, сейчас. Если хотите погреться, добро пожаловать в мой паб, – шепнула я в ответ.

– Благослови вас Бог, милая. Ну, идите скорее. – Джимми вздохнул.

На пятый день после отлета Райана во Флориду в желтой прессе сообщили, что он со мной порвал. На снимках он, раздраженный и опечаленный, садился в черный седан, а Майк укладывал в багажник его вещи.

Причина разрыва тоже пояснялась снимками: изменница Тарин Митчелл выплясывала на льду рука об руку с симпатичным барменом.

Я порадовалась, что успела рассказала Райану о ночевке Кори и он точно знал, что изображено на фотографиях. Но это не помешало газетам опубликовать ложь.

Любовь среди скал

Представители Райана отрицают разрыв, но не могут отрицать того, что мы видели на выходных у тайного убежища в Сипорте, штат Род-Айленд.

Райан Кристенсен со своим телохранителем покинули дом в семь утра, в воскресенье, с несколькими местами багажа и личных вещей. Он направились прямо в аэропорт, откуда Райан вылетел в Майами.

Райан лично собрал вещи и нигде не задерживался.

Доказывает ли это разрыв? Похоже, что так, поскольку в Майами Райан замечен в тайных ухаживаниях за своей новой партнершей по съемкам Лорен Делани. Похоже, что Райан и Лорен возобновили отношения.

– Вряд ли мы еще увидим Райана Кристенсена в Сипорте. Он ее бросил, – шептала подруге незнакомая мне посетительница, кивая в мою сторону.

Я наливала другому клиенту пиво и старалась не слушать, но это удавалось с трудом.

– Бывают же такие дурехи! Я хочу сказать: раз она упустила парня, значит и не заслуживает его, – ответила подруга.

– Простите, но мы не ссорились, – не выдержала я. – Когда до вас дойдет, что эти газетенки печатают одни лживые сплетни?

– Тар, оставь их, – попыталась успокоить меня Мэри.

– Нет! Меня уже мутит. Тошнит от людей, которые шепчутся обо мне в моем же баре! – Я уставилась прямо на девушек, опешивших от моей тирады. – Мой парень, с которым я вовсе не расставалась, снимается во Флориде. Он работает по четырнадцать часов в день, без выходных, чтобы все вы, неблагодарные, наслаждались фильмом. – Я повысила голос. – И вот ваша благодарность!

– Тар… – Мэри схватила меня за плечо. – Ты никому не обязана ничего объяснять, это твоя личная жизнь. – Она говорила громко, чтобы слышали все.

– А где же ваши кавалеры? – не унималась я. – Может быть, ночью был секс? А фотки есть? Давайте, выкладывайте… Я имею право знать. Так будет справедливо. Вам известна моя жизнь. Я хочу знать вашу. Если вы решитесь выйти на публику, у вас тоже не останется ничего своего.

– Простите, мы не хотели вас расстраивать, – извинилась одна девушка.

– Мы с Райаном – обычные люди, совсем как вы, – отрезала я. – Если он работает актером, это еще не значит, что он отказался от личной жизни. У вас есть право на уединение. И у нас тоже.

Лживые обвинения, пугающее поведение Кайла, таящиеся у дома папарацци и разлука с Райаном сводили меня с ума. Я не могла дождаться, когда же полечу во Флориду греться с любимым на солнышке.

* * *

До встречи с ним оставалось перетерпеть всего восемь часов и два перелета. Я стянула белую блузку и задумалась, какое надеть пальто. За окном было не так уж холодно – двадцать семь градусов, но в Майами будет за семьдесят[25]. Я надела поверх футболки тонкий джемпер, решив утеплиться в несколько слоев.

Проверив, заперта ли задняя дверь, я покатила чемодан по переулку. Конечно, откуда ни возьмись нарисовались Джимми Поп и еще двое фотографов, рассчитывавшие подловить меня на каком-нибудь промахе. Только этого мне не хватало – очередной фотографии в топке бульварной лжи.

Знали бы в этих журналах, сколько жизней они разрушили своими выдумками и клеветой. Какой жалкий способ зарабатывать на жизнь! Я ненавидела их и всех, кто на них работал.

– Приятного, счастливого пути, мисс Тарин, – пожелал мне Джимми.

– Спасибо, Джимми, – поблагодарила я его за доброту короткой улыбкой.

Он держал камеру объективом вниз – единственный из фотографов, кто давал мне секунду передышки. Поскольку я уезжала, трое папарацци побрели прочь, им больше незачем было стеречь мою дверь.

Я прокатила чемодан по мокрому асфальту и остановилась у входа в переулок, где после снегопада остались подтаявшие и расползавшиеся сугробы. Пачкать чемодан не хотелось, а от колесиков здесь толку не было. Последние несколько шагов до улицы я одолела не торопясь: на холодном февральском ветру кое-где опять намерз лед, и я заранее представляла, как растянусь на скользком асфальте.

Приподняв чемодан над сугробом, я осмотрела Малберри-стрит – нет ли машин.

Ужас – абсолютный ужас – ожег меня, и я застыла на месте, подавив вопль.

Адреналин хлынул в кровь при виде ее – Анжелики, сидевшей в старом синем «плимуте» в каких-нибудь шестидесяти футах. Страх пронзил меня, словно горячий нож – мягкое масло. Она вышла из тюрьмы и ждет меня!

Наши глаза встретились; порыв ее ненависти чуть не сбил меня с ног. Пришло ее время: минута, которой она дожидалась, чтобы наконец убрать меня с дороги.

Я заметила, как ее рука потянулась к переключателю передач. Избыточные усилия, чтобы порвать меня на куски. Тяжелый стальной бампер и сокрушающая тяжесть старой машины расплющат меня не хуже катка. Видавший виды «плимут» отвернул от поребрика и медленно покатил к знаку остановки.

Я молниеносно прикинула, успею ли с чемоданом пересечь мокрую скользкую улицу, прежде чем до меня доберутся. На тротуаре было не лучше, а до задней двери не добежать; к тому же я торопилась на самолет. Выбора не оставалось: единственное спасение – моя машина на стоянке.

Прикипев к ней взглядом, я шагнула на проезжую часть. Может, Анжелика меня и собьет, но не будет гордиться тем, что заставила меня опустить взгляд. Не стану разыгрывать перед ней труса!

Я была уже на середине улицы, а она не сдвинулась ни на дюйм. Почему не мчится ко мне? Я ждала, что преследовательница вдавит педаль газа и ринется в мою сторону.

Я позволила себе бросить взгляд на противоположную сторону улицы, и тут перед глазами мелькнула серебристая полоса. «Плимут» стоит на месте, откуда же этот визг шин?