Книга Видео Иисус - Андреас Эшбах

– Петер, я видел этого человека. Неважно, что вы скажете, и неважно, кто он такой, важно то, что он преобразил меня. Именно так, как сказал тогда старый монах в пустыне Негев.

– Но это не доказательство! Если один и тот же фильм одного убеждает, а другого нет, то воздействие основано не на том, что снято в фильме, а на том, что кроется в тебе самом. Неужели вы этого не понимаете?

– Понимаю.

Эйзенхардт помотал головой.

– Нам надо было понять это раньше, тогда мы могли бы предвидеть, что произойдёт. Разумеется, мнимый оригинал должен был исчезнуть, в противном случае кто-нибудь мог обнаружить, что ему не две тысячи лет, а всего лишь, ну, я не знаю, обработали его пескоструйным аппаратом или постирали в стиральной машине. А кого ещё можно было припечатать в качестве злодея лучше, чем естественного врага всех христианских сект и отколовшихся групп – римско-католическую церковь? Это сплачивает членов секты. Все мировые империи построены на таких мифах.

Воцарилось молчание. Стивен переводил взгляд с одного на другого. Эйзенхардт с каменным лицом сидел на стуле. Он был по-своему прав. Профессор спокойно стоял среди опрокинутых стопок книг и осколков окон с таким видом, будто он вообще не понимал, в чём подозревает его писатель. То, что казалось началом ожесточённого спора, сдулось, как шарик. Каждый был по-своему прав. Спор был невозможен.

– Хорошо, – сказал наконец Эйзенхардт и встал. – Как бы там ни было, меня это больше не интересует. Стивен, я бы хотел как можно скорее улететь домой. Меня ждёт работа.

Стивен тоже поднялся.

– Да, конечно.

– Я подожду в машине. Профессор? Прощайте, – он коротко кивнул старому человеку и вышел. Было слышно, как в прихожей он снимает с вешалки свою куртку, как потом идёт к двери. В каждом звуке слышались досада и разочарование. Даже в его шагах.

Стивен и Уилфорд-Смит посмотрели друг на друга. Внезапно между ними установилась неожиданная, непривычная доверительность.

– Ладно, – сказал Стивен и протянул седовласому профессору руку. – Не буду заставлять его ждать.

– Да. Наверняка он ожидал от этой поездки большего.

– Мне очень жаль, что всё так случилось. Если бы я не приехал, это видео продолжало бы существовать.

– Да оно и продолжает существовать.

– Да, конечно, но только в Ватикане, – сказал Стивен. – Если они его не уничтожат, то спрячут навеки.

Профессор подошёл к своему письменному столу, осторожно ступая по засыпанному стеклом полу.

– Кассета пропала, да, – сказал он. – Это жаль. Но видео не пропало. – Он выдвинул ящик стола и достал оттуда две обыкновенные VHS-кассеты. – Разумеется, мы сделали копии. Копии во всех распространённых видеоформатах – VHS, Super-VHS, BetaCam, Hi-8 Digital, MR и так далее. Не забывайте, что это была цифровая видеозапись. Это значит, что копии ничем не отличаются от оригинала, и вы можете копировать их сколько угодно, без ущерба для качества.

Он протянул Стивену одну из кассет.

– Вы сказали «мы»? – озадаченно спросил он. – Кто это «мы»?

– Друзья, – лаконично ответил профессор. – На тот случай, если и в этом кабинете спрятан микрофон для подслушивания и кто-то нас сейчас слышит, я вам скажу то, о чём вы и без меня могли бы догадаться: копии уже распространены по всему миру, их уже тысячи. Это эффект снежного кома: каждый раздаёт несколько копий своим друзьям, а те в свою очередь тоже делают копии и раздаривают их, и так идёт дальше. Лавина. Скарфаро не угнаться за ними по всему миру. Это невозможно. Неважно, сколько копий он сумеет найти и истребить, всё равно он не найдет все.

Стивен уставился на кассету в своей руке. Это была совершенно обычная видеокассета, какую можно купить в любом магазине за несколько долларов, чтобы переписать на неё фильм. На коробке красовалась наклейка, на которой значилось: Видео Иисус.

Ему казалось, что он видит всё это во сне. Так что же, он может прийти домой, вставить эту кассету в свой видеомагнитофон, в тот самый аппарат, который он использовал для просмотров Звёздных войн или Bugs Bunny, и на экране его телевизора появится Иисус?

– Возьмите и для Эйзенхардта, – сказал Уилфорд-Смит и дал ему вторую кассету. – На память.

43

Спустя ещё два с половиной года

Поначалу даль и пустота ландшафта вызывали у него оторопь. Потом, постепенно, паника оставленности преобразовалась в нечто, близкое к экстазу: здорово ехать на автомобиле по бескрайней, пустынной равнине, в которой не водилось ничего похожего на цивилизацию городов и фабрик, и быть один на один с небом, землёй и солнцем.

Но это была лишь иллюзия. С успокаивающей регулярностью возникали то пыльные домишки, то бензоколонка, то мотель, заранее возвещаемые через стаккато больших и безобразно ярких рекламных щитов вдоль дороги, и Петер Эйзенхардт признался себе, что он даже рад, что ему не понадобится идти на охоту или вечером разбивать палатку. Ему доставляло удовольствие думать, что достаточно достать кредитную карточку, чтобы получить горячий обед или чистую постель, и он чувствовал себя настоящим путешественником, свободным и ничем не связанным. Ах, мечты, мечты.

Бумажка с описанием маршрута была приклеена скотчем к приборной панели уже давно, ещё до того, как он выехал на Interstate-40 и пересек по нему пять американских штатов, никуда не сворачивая. Не считая двух-трёх заездов в городки и мотели, он свернул с этого шоссе лишь сегодня утром.

Иногда можно было часами не поворачивать руль, а мимо проносились красно-коричневые скалы, чахлая, пыльно-бурая трава или просто необозримая даль. Временами он казался себе героем какого-то кинофильма, а эта страна – другой планетой, знакомой ему лишь по киноэкрану и телевизору, пока он не ступил на неё собственной ногой, пока не почувствовал иную силу тяжести, пока не вдохнул иные запахи, пока не ощутил иной почвы. Потом чувство чужеродности исчезло – так, будто кто-то отодвинул занавес, и ему стало казаться, что он всегда был здесь, как дома.

Наконец возникла надпись: «Great Spirit Motel».

Название обещало больше, чем видел глаз: комплекс выцветших низких строений, прилепившийся к дороге без большого размаха и без какой-либо особой приметы, по которой можно было бы потом его вспомнить.

Эйзенхард свернул к въезду, обозначенному двумя белыми вазонами-клумбами, в которых росли кактусы, и остановился на парковке, которая представляла собой просто укатанную мучнисто-белую землю. Итак, он приехал.

Если не считать обязательной таблички Coca-Cola и светового табло пива Budweiser в окне, современная цивилизация игнорировала этот мотель. Жестяная табличка со стилизованной борзой показывала, что здесь останавливаются автобусы международной линии Greyhound, другая жестяная табличка указывала направление к бензоколонке. Позади основного корпуса располагались два вытянутых в длину строения, в каждом из которых было по восемь апартаментов; судя по беспорядочно припаркованным рядом автомобилям, заняты были далеко не все.