Книга Темная бирюза 2 - Восход Черного Солнца - Артемис Мантикор

Скорее всего, камень хочет получить третий оттенок желтого – золотистый цвет Харо, что он мне дал для камней. Но разбираться с этим я буду намного позже. Пока что я с трудом понимаю, как крамольные мысли о побеге из родного Средоточия вообще могли зародиться в голове с интеллектом в четыре единицы. Хотя, Бирюза ведь тоже по сути такая беглянка.

Я не стал развивать разговор, просто ответив камню согласием. В поле зрения мелькнула алая мантия Харо Книгозмея. Вот с кем мне стоит попробовать перекинуться парой слов, пока он такой. За его спиной как раз деловито сновали с какими-то книгами две кристаллические девы, в телах которых он поселил духов.

- Ты мне должен, лис, - начал я разговор с первого, что пришло мне на ум. - Камни пришли сюда за мной, так что без меня ты бы не получил свою новую охрану.

- Ахаха, - Харо весело рассмеялся. В его смехе было искреннее веселье, и я улыбнулся ему в ответ. – Ворон уже начал учить тебя плохому, да? Эти иномирцы развращают местных. Знаешь, что сказал бы Сайрис, будь он на моем месте, Лиин?

- Я тебя не просил..? – догадался я.

- Почти. Уже выполненная услуга теряет свою ценность. Но будь по-твоему. Я впервые за последнюю тысячу лет испытываю искреннее удивление и даже надежду, хоть твой приятель и редкостный пройдоха. Задавай свои вопросы, и если они не сильно меня расстроят, попробую ответить. Ты же этого хотел, верно?

- Некромант Харо Пустынный – твой брат? – начал я без предисловья.

- Когда-то им был, - печально ответил Книгозмей. – Наш отец, последний император Мельхиора, разделил империю лиса надвое, не желая обделять никого из нас. Тем более что мы с братом с детства были очень близки. Но увы, затем пришел неназываемый бог, неся с собой проклятие, и мой брат слишком увлекся сражением с этим чудовищем.

- Он перешел на сторону неназываемого бога? – предположил я, припоминая концовку большинства подобных историй.

- Нет, Лиин, наоборот. Он нашел способ защитить себя и своих подданных от проклятия, - горестно усмехнулся Книгозмей. – Ты ведь знаешь, почему моего брата прозвали Пустынным?

Я хотел было сказать про пустыни, но вовремя промолчал, и лис продолжил:

- Он обращал всякую жизнь в смерть, что неподвластна бездушному богу, оставляя за собой выжженные мертвые пустоши. Нежить не испытывает чувств. То, что мертво, не может умереть вновь. Зомби не боятся, не испытывают тревоги, их нельзя мучить паническими атаками и склонять к суициду. Нежить – единственная известная мне форма существования, которой абсолютно плевать на пустоту.

- Прости, мне не следовало поднимать эту тему. Не подумал, - я смутился, осознав, что вынудил Книгозмея вспоминать то, о чем он предпочел бы забыть. Хотя, этот говнюк ведь сдал нас своему будущему сородичу, так что не стоит сильно его жалеть.

- Все в порядке, Лиин. У каждого свой путь. Проживешь столько же – поймешь. Я не держу на него ни обиды, ни зла. Мне просто жаль, что все так вышло, и он пришел к тем выводам, к каким пришел. Его опыт стал хорошим примером для будущих поколений. Харо Пустынный был единственным некромантом, который пытался сделать из скелетов и зомби подобие цивилизованных городов разумных. Пытался сохранить самость в каждом из них. И стал первым, кто столкнулся с синдромом распада души. Впрочем, это уже другая история. Ты хотел узнать что-то еще, Лииндарк?

- От Хаоса возможно избавиться?

- Да, хоть это и не так просто, как думает твой друг. Но если ты постараешься, то найдешь способ. В мое время хаос считался запретной магией, так что это не мой профиль. Однако случаи снятия такой одержимости мне известны.

- А от пустоты? Ну, кроме как стать нежитью?

- Это, кстати, и не поможет. Нужно стать мертвецом до встречи с пустотой. Если же стихия внутри тебя, то ты от нее уже никуда не денешься. Нет, Лиин, если такой способ и есть, мне о его существовании ничего не известно.

- Аспект Рин и мой цвет могут бороться с пустотой. Можно ли использовать их, чтобы очистить душу от проклятия?

- Боюсь, что нет, друг мой. Эти, и еще некоторые другие аспекты действительно могут помочь в борьбе. Но пустота – это не обычная сила. По своей сути, это дыра в душе. И пока ее не излечить, стихия никуда не уйдет.

- Излечить? Значит, нужна какая-то специальная сила, которая лечит душевные раны? Но если это не умиротворение и не радость, то что?

- Мне нравится ход твоих мыслей, Лиин. Жаль, что твое мировоззрение завязано на сказках вымирающих зверян, а не науке и познаниях в магии. С таким образом мысли, из тебя вышел бы неплохой чародей.

- Боюсь, это не моя черта, а результат опыта путешествий в Подземье и общения с вороном.

- Не важно. Главное, что в тебе это есть сейчас. Стремление познать истину и разобраться в устройстве того, что тебя окружает. До любой истины можно докапываться разными способами. Ты собираешь легенды о боге-чудовище, я же запускаю сгусток пустоты в сферу с разными другими энергиями, аспектами, навыками и смотрю за ее поведением. Так я узнаю повадки стихии, и ищу от нее вакцину.

- Думаю, вакцина от этой заразы проста. Найти способ по-настоящему уничтожить бога-чудовище. Если бы только этой твари никогда не существовало…

- Если бы ее не существовало, может и ты бы не родился. Потому что всем миром по-прежнему правили бы первые вороны. Как тебе такая мысль, сиин? Знаешь, я удивлю тебя. Принято считать, что абсолютным злом является та, кого вы зовете бездушным богом. Но любой по-настоящему могущественный маг скажет, что открыв Пустоте путь в этот мир, божество и лишилось своего рассудка. Эгоистичное божественное дитя стало воплощением абсолютного зла потому, что стало проводником отчаянья. Но она – лишь один из многих путей зла в этот мир. Даже ей открыта только капля в море безграничного отчаянья. Поэтому, никто до конца не знает, что такое Пустота.

- Ты хочешь сказать, что она просто не ведает, что творит? Тупое оружие в руках стихии?

- Не осознает, - поправил Книгозмей. – Сказывается навская кровь. Жертвенной любви тари ей не досталось, а вот навского хладнокровия - более чем достаточно. Но как тари, она хочет чувствовать, и бесконечно подвергает душевным мукам все ее окружающее, в