Книга Мой нежный хищник - Регина Грез
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Катя возмущенно вырвалась из цепких ручищ Барга, с трудом понимая о ком он сейчас говорит. Но пекарь уже кинулся обнимать Тали, хорошо, что к ней вовремя подошел Арем. Под его строгим взглядом, Барг с извинениями немедленно отпустил юную красавицу.
Грейта уже тащила Катю куда-то вперед, и девушка едва успела взглядом попрощаться с Тали. Они расстанутся в это вечер надолго… У каждой впереди своя дорога и свой суровый перевал. Однажды, подруги встретятся снова. Это случится весной, когда Тали будет возвращаться домой через Лост… правда, уже не одна… Но, историю этой отважной и доброй девушки поведает следующее предание Дэриланд.
А Катя сейчас, взявшись за руки с вместе с другими девушками, от души пританцовывала в большом хороводе, пыталась подпевать деревенским песенкам, посмеивалась над выкрутасами изрядно «поднабравшихся» мужчин, что вздумали на потеху публике помериться силой, стоя на двух гладко оструганных бревнах.
Катя даже попробовала местный алкогольный напиток, очень напоминающий «медовуху». Катюша впервые оценила эту традиционную русскую настойку в городке Ялуторовске, на прошлую Масленицу, когда приезжала на выходные в гости к однокурснице. Ялуторовчане тогда хотели побить все известные рекорды по выпеканию самого большого блина.
Но, то ли кулинары намудрили с тестом, то ли плохо нагрели специально установленную на улице гигантскую сковороду — блин, что называется, «вышел комом». Правда, гости праздника «Проводы Русской Зимы» горевали тогда недолго и под вышеупомянутую «медовуху» смачно закусили неудачным «рекордом» под шумные аплодисменты. Кате тоже тогда достался маленький кусочек…
Эти домашние воспоминания так разволновали девушку, что она вышла из общей толпы и, желая поскорее покинуть площадь всеобщего развлечения, стала пробираться мимо накрытых столов в сторону пекарни. Вокруг стоял неимоверный шум и гвалт, звучала какая-то совершенно невообразимая музыка, со всех сторон раздавались вопли и хохот. Совсем стемнело, ориентироваться помогали только факелы, зажженные по всей площади и вокруг нее.
Видимо, крепкий напиток все же давал о себе знать… Катя чувствовала легкое головокружение и неловко наткнулась на широкую спину мужчины, что стоял возле стола с особенно богатым угощением.
— Простите, извините… я немного спешу…
Катя постаралась вежливо извиниться и, отодвигаясь назад, снова чуть было не упала, зацепившись ногой за скамью. Хмурый пожилой мужчина со шрамом на лице ловко подхватил девушку и помог ей удержать равновесие.
— А, не пора ли тебе домой, красавица, или ты здесь мужа караулишь? Э-э-э… а мужа-то у тебя и нет…
— Скоро будет!
Катя даже вмиг протрезвела при этом заявлении. А потом вдруг обнаружила, что седоусый мужчина, что поддерживает ее за плечи, имеет только правую руку. Катя испуганно дернулась от него в сторону и… остановилась, оказавшись прямо перед высоким широкоплечим мужчиной, что буквально вчера попросил у нее напиться, а потом и коня своего хотел из этого же ковша напоить.
— Добрый вечер… сэр! Какая встреча.
Катя искренне попробовала сделать что-то вроде реверанса, но ноги ее слушались неважно, а потому, чтобы совсем не опозориться, девушка ограничилась легким поклоном. Катюша и сама не понимала, зачем она его дразнит, что он ей сделал плохого? Какое-то странное раздражение и досада охватили девушку…
— «Наверно, прислужник старого барона, кто-нибудь из охраны, сам-то он, наверно, упился вусмерть, где-нибудь уже дрыхнет на сеновале…»
А Веймар тоже словно оцепенел, явно расслышав в глубине своего сознания удовлетворенное ворчание Зверя.
— «МОЯ! Забери… Забери сейчас! ОНА МНЕ НУЖНА!»
Веймар только усмехнулся. Он уступил Ему в главном, позволив сделать выбор Избранницы, но вот исполнять все прихоти Волка он не намерен. Ему даже нравилось перечить и побеждать своего Зверя, хотя тот потом частенько брал реванш, словно в отместку, но сейчас Веймар был расположен рискнуть.
— Я тоже рад нашей встрече, Катарина! Правда, хотелось бы видеть вас более устойчивой…
— Простите, но мне пора домой… Это точно…
Катя еще раз неуверенно поклонилась и, стараясь сконцентрироваться на ближайшем факеле, направилась по окраине площади к пекарне. Глаза Веймара сузились, ладони сжались в кулаки, а ногти вдруг заострились, до крови впиваясь в кожу.
— «Сейчас же — за Ней! Иди и возьми Ее… Верни Ее мне-е…»
Едва сдерживая неистовое бешенство Зверя, барон успел отдать распоряжение Торму:
— Ступай следом и проводи девушку до ее дома, с ней ничего не должно случиться. Заодно узнаешь, где она живет… Вы приедете за ней завтра!
Глубоко вдыхая в себя свежий ночной воздух, перемешанный со смолистым чадом факелов, Веймар быстрым шагом направился к лошади, чтобы покинуть деревню. А там, у леса, отпустил своих людей и скрылся один в чаще. Его воины вернулись в замок, ведя за собой великолепного белого коня Господина. Ему он сейчас был ни к чему…
У Веймара была очень неспокойная ночь. Одна из самых тяжелых, что выпадали на его еще не слишком долгом веку. Зверь безжалостно терзал его, заставляя вернуться за Самой Желанной Добычей. Это было бы очень легко осуществить… Он мог бы получить Свою Женщину уже сейчас, до исхода темноты. Он унес бы ее в лес и заставил подчиниться.
Так всегда поступают Звери, так Хорган когда-то взял Лею… Но, не память ли о матери заставляла Веймара бежать все дальше и дальше от Лоста, от дурманящего аромата Единственной, от Ее блестящих глаз, ее влекущих губ…
С величайшим трудом Веймар убедил Волка подождать до утра… А утром собрал всех своих людей и сделал самое строжайшее распоряжение:
— …Катарина ничего не должна знать обо мне, как о Волке! Ослушание — смерть! Невесте барона должно все понравиться в поместье, а через полтора месяца она станет госпожой де Лостан и хозяйкой Ульфенхолл. Потому что так хочет Зверь…
Надо еще добавить, что собственно прислуги в замке было не так уж много. Веймар никогда не желал видеть толпу народа, снующего по его территории. Всеми мелкими, да и крупными бытовыми делами, будь то поставка продуктов, приготовление еды, уборка или стирка занималась Нарида. Она же нанимала новых слуг обоего пола и уже много лет чувствовала себя настоящей смотрительницей Ульфенхолл.
